Национальная политика и вопрос о карельской автономии. История россии
Libmonster ID: RU-6862
Национальный вопрос в гражданской войне 1
После Февральской революции 1917 г. началось широкое национальное движение на окраинах бывшей царской России.
"Национальное движение на окраинах, - пишет т. Сталин, - носило характер буржуазно-освободительного движения. Веками угнетавшиеся и эксплоатировавшиеся "старым режимом" национальности России впервые почувствовали в себе силы и ринулись в бой с угнетателями. "Ликвидация национального, гнета" - таков был лозунг движения 2 . На окраинах России возник целый ряд "общенациональных" учреждений, возглавляемых национальной буржуазно-демократической интеллигенцией. Вокруг них собирала свои силы национальная буржуазия, ставившая перед собой отнюдь не "общенациональные", а "узко классовые задачи". "Речь шла об освобождении от царизма как "основной причины" национального гнета и образования национальных буржуазных государств. Право наций на самоопределение толковалось как право национальной буржуазии на окраинах взять власть в свои руки и использовать Февральскую революцию для образования "своего" национального государства. Дальнейшее развитие революции не входило и не могло входить в расчеты упомянутых буржуазных институтов. При этом закрывались глаза на то, что на смену царизму идет оголенный, лишенный маски империализм, что он, этот империализм, является более сильным и более опасным врагом национальностей, основой нового национального гнета" 3 .
Национальная буржуазия, ставившая перед собой свои ограниченные классовые цели, не была способна возглавить революционно-освободительное движение всей нации. Классовые противоречия внутри наций обострялись. "...Поскольку "общенациональные" институты на окраинах проявляли тенденцию к государственной самостоятельности, они встречали непреодолимое противодействие со стороны империалистического правительства России. Поскольку же они, утверждая власть национальной буржуазии, оставались глухи к коренным интересам "своих" рабочих и крестьян, они вызывали среди последних ропот и недовольство. Так называемые "национальные полки" лишь подливали масло в огонь: против опасности сверху они были бессильны, опасность же снизу они только усиливали и углубляли. "Общенациональные" институты оставались беззащитными против ударов извне, так же как против взрыва изнутри. Зарождавшиеся буржуазно-национальные государства, не успев расцвести, начинали отцветать".
Старое буржуазно-демократическое толкование принципа самоопределения превращалось в фикцию, теряло свой революционный смысл.
1 Настоящая статья представляет собой, переработанные главы из доклада на ту же тему, прочитанного в национальной секции Института национальностей СССР в июне 1932 г.
2 Сталин, Сборник статей по национальному вопросу, 1920 г., стр. 78.
3 Там же, стр. 79.
Ясно, что об уничтожении национального гнета и завоевании самостоятельности мелких национальных государств при таких условиях не могло быть и речи. Становилось очевидным, что освобождение трудовых масс угнетенных национальностей и уничтожение национального гнета немыслимы без разрыва с империализмом, низвержения "своей" национальной буржуазии и взятия власти самими трудовыми массами 4 .
Это указание т. Сталина дает ключ к пониманию путей перерастания на национальных окраинах. Могли ли трудящиеся угнетенных национальностей без помощи российского пролетариата свергнуть империализм и "свои" правительства? Разумеется, нет. Они одни были бессильны победить империализм. Даже захватив в отдельных районах власть в свои руки, они в конечном счете были бы неизбежно разгромлены империалистами в союзе с национальной контрреволюцией. Поэтому освобождение трудовых масс угнетенных национальностей могло быть осуществлено не путем их изолированных выступлений, а только в тесном союзе с российским пролетариатом в борьбе за социалистическую революцию.
Специфические особенности отдельных национальных окраин (различие социально-экономического уклада, культурного уровня, исторического прошлого и т. д.) определили здесь известное своеобразие процессов и форм перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую.
Взаимоотношения между "общенациональными" институтами и Временным правительством сыграли известную роль во время октябрьского переворота.
Временное правительство, хотя и признало формально равенство всех наций, населяющих Россию, однако в то же время решительно выступало против национального движения и в особенности против национального самоопределения. Вот что говорил в августе 1917 г. на государственном совещании глава Временного правительства Керенский по вопросу о Финляндии: "И там, где борьба переходит пределы возможного, там, где желают затруднениями нашими воспользоваться для насилия над свободой воли народа русского, мы говорим и скажем: "руки прочь" (аплодисменты)... Я, как глава Временного правительства, как военный министр, сделаю соответственное распоряжение. Это не будет допущено (шумные аплодисменты, крики "браво") 5 .
Временное правительство стремилось предупредить попытки окраин добиться автономного самоуправления назначением комитетов Временного правительства по управлению тем или иным краем. Так было сделано в отношении Туркестана и Закавказья.
Вопрос о способах борьбы против украинской автономии явился для Временного правительства неразрешимой проблемой. Конечно оно было настроено против самочинных действий украинских сепаратистов и, если бы было в состоянии, не отказалось бы подавить украинское национальное движение силой. Однако при сложившихся обстоятельствах ему оставалось только лавировать и затягивать переговоры, апеллируя к будущему Учредительному собранию как единственно "правомочному" разрешить украинский вопрос. Этот вопрос не мог быть разрешен Временным правительством, так как принцип национального самоопределения коренным образом противоречил взглядам российской империалистической буржуазии, не желавшей отказаться от традиционной формулы "единой и неделимой России".
4 Сталин, Сборник статей, по национальному вопросу, 1920 г., стр. 31 - 32.
5 "Революция и национальный вопрос", т. III, 1930 г., стр. 55.
Во всех буржуазно-национальных движениях в период от Февраля до Октября можно обнаружить одну общую черту, а именно - большую умеренность их программы. Наряду с лозунгами культурно-национальной автономии выставлялось местами и требование национально-территориальной автономии (Башкирия, Казакстан, Крым, Закавказье и др.), однако решения национальных съездов об автономии осуществлялись крайне осторожно и неуверенно. Классовые интересы национальной буржуазии и помещиков толкали их к соглашению с русской буржуазией. Подъем массового революционного движения угрожал также и им, поэтому национальные организации буржуазии в союзе с феодальными элементами и клерикальным духовенством всячески затушевывали классовые противоречия внутри наций и старались всеми средствами отгородиться от надвигавшейся на Россию социалистической революции. Такова была программа их накануне Октября. Она не снимала однако их противоречий с Временным правительством, и эти противоречия имели конечно объективно положительное значение для успеха Октябрьской революции.
Перечисляя факты, которые доказывали, что за большевиками стояло большинство народа, что кризис назрел, Ленин 7 октября 1917 г. писал: "После аграрного вопроса в общегосударственной жизни России особенно большое значение имеет, особенно для мелкобуржуазных масс населения, национальный вопрос. И мы видим, что на "демократическом" совещании "национальная" курия по радикализму становится на второе место, уступая только профессиональным союзам и стоя выше курии советов рабочих и солдатских депутатов по проценту голосов, поданных против коалиции (40 из 55) 6 . А быть против коалиции означало в тот период на деле итти за большевиками.
В самом деле, в момент октябрьского переворота национальные "правительства" окраин не оказали никакой помощи Временному правительству. Оно оказалось изолированным. Конечно национальная буржуазия была не менее русской напугана пролетарской революцией, но взгляд на переворот 25 октября как на явление временное, как на скоро переходящую анархию тогда был господствующим. Национальная буржуазия желала использовать эту "анархию" для того, чтобы забрать в свои руки господство над национальными окраинами.
Октябрьская революция в России, гражданская война и национальный вопрос
Октябрьская революция, будучи по своему характеру социалистической, походя, мимоходом разрешила и задачи буржуазно-демократической революции (аграрный, национальный вопросы и пр.). Марксо-ленинский лозунг национального самоопределения начал осуществляться на практике. Одним из первых актов советского правительства было признание государственного отделения Финляндии. Власть в Финляндии находилась в руках буржуазии: во главе правительства стоял Свинхувуд, представитель ее реакционнейших кругов. В то время "левым" коммунистам казалось, что этим актом советское правительство предает интересы финляндских рабочих, отдавая их во власть национальной буржуазии. Однако ленинская формула - "отделить, чтобы объединить" - блестяще была оправдана всем дальнейшим ходом событий. Национальное освобождение поставило трудящихся Финляндии лицом к лицу со своими капиталистами. Классовая диференциация пошла очень быстро, и через несколько месяцев после провозглашения независимости Финляндии финский пролетариат
6 Ленин, т. XIV. ч. 2, изд. 1-е, стр. 264.
провел победоносное восстание против своей буржуазии. Потребовалось военное вмешательство германского империализма, чтобы в Финляндии мог восторжествовать палач Маннергейм и чтобы тем самым было предотвращено свободное объединение финляндских трудящихся с другими народами России в советской федерации.
Октябрь не только дал национальное освобождение угнетенным народам, но и нанес решительный удар национальной буржуазии и классу помещиков. Угроза социальному господству этих классов заставила их резко изменить курс своей политики. От лозунгов национально-культурной автономии они быстро перешли к лозунгу территориальной автономии, а в некоторых случаях и к требованию полного отделения от России. Этим национальная буржуазия стремилась отвлечь "своих" трудящихся от их классовых задач и предохранить их от большевистской "заразы". Пользуясь тем, что советская власть не распустила в первое время буржуазно-националистических организаций и не закрыла их печатных органов, буржуазия повела бешеную пропаганду, играя на национальных и религиозных чувствах масс.
Украинские социалисты, кавказские меньшевики и т. д. после Октября превратились в ярых сторонников отделения от России. Господа Церетели, Чхеидзе, Чхенкели и др. в период Временного правительства не раз клялись, что их лозунг есть и останется: "За единство России". Они даже ездили уговаривать украинцев и финляндцев не отделяться от России. "А между тем, когда грянула Октябрьская революция, они скрылись на Кавказ, где якобы "во имя спасения от разрухи", а в действительности "спасения от революции" вместе с самыми оголтелыми шовинистами Закавказья создают (9 апреля 1919 г.) так называемый "Закавказский сейм" и "отделяют" Закавказье от России" 7 . Украинская рада стала на тот же путь.
Среди восточных мусульманских национальностей националистическое движение привело в Татарии к провозглашению "Забулачной республики", в Башкирии - к образованию под руководством мелкобуржуазных националистов, опиравшихся на кулацкие слои аула, национальной автономии, в Казакстане - к возникновению "Алаш-орды" (контрреволюционной националистической организации, опиравшейся на манапские и байские слои казакского аула), на Северном Кавказе - к созданию "самостоятельных" государств и т. д. Между этими национальными образованиями не было единства в организационном смысле, но всех их объединяла общность классовых интересов.
Советская власть, столкнувшись с этим движением, в каждом отдельном случае находила конкретное решение вопроса об отделении, руководствуясь принципом его целесообразности для классовой борьбы пролетариата за социализм.
Декларация советского правительства о суверенных правах народов России имела огромное значение. Авторитет советской власти поднялся очень высоко в глазах угнетенных национальностей не только в России, но и далеко за ее пределами.
Если буржуазно-националистические организации на окраинах хотели использовать эту декларацию, для того чтобы отгородиться от пролетарской революции, то трудящиеся массы угнетенных национальностей через их головы потянулись к большевикам и советам. Октябрьская революция быстро докатилась и до национальных окраин. Всюду возникли советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, организуя
7 Сталин, Шесть лет национальной политики советской власти и наркомнац (отчет), 1924 г., стр. 5.
вокруг себя всех трудящихся. Там, где существовали национальные буржуазные "правительства", опиравшиеся на так называемые национальные полки и дружины, им противостояли советы, поддерживаемые всеми трудящимися без различия национальностей. Чем отчетливее была здесь выражена классовая диференциация, чем быстрее удавалось российскому пролетариату и компартии оказать организационную и военную помощь трудящимся угнетенных национальностей, тем скорее и легче свергалось ими господство "своей" национальной буржуазии. Советы были созданы и на самых отдаленных окраинах России. Но в каждом районе специфические особенности экономики, социальных отношений, прошлой истории и политического развития внесли ряд своеобразий в процесс борьбы трудящихся против национальной буржуазии.
Трудящиеся всех без исключения ранее угнетенных национальностей не отнеслись к Октябрьской революции пассивно, как к факту, навязанному им извне, а активной борьбой участвовали в ее утверждении. В этом отношении особый интерес представляет Туркестан, так как существуют утверждения, будто коренное население его не принимало участия в Октябрьской революции и движущей силой революции в Туркестане были только русские рабочие (преимущественно железнодорожный пролетариат). Несомненно русский пролетариат сыграл огромную и руководящую роль в Октябрьской революции в Туркестане, выдвинул из своей среды большое количество активистов- большевиков, принял участие в вооруженной борьбе с контрреволюционной буржуазией, делавшей попытки свергнуть власть советов в Туркестане. Но в то же время специфические особенности положения русского пролетариата на этой окраине (великодержавные колонизаторские пережитки) помешали с самого начала правильно оценить необходимость вовлечения широких масс трудящихся коренных национальностей в активную революционную борьбу и в социалистическое строительство. Отсюда вытекал в частности ряд грубейших ошибок и искажений национальной политики нашей партии со стороны центральных и местных партийных и советских органов Туркестана в первые два года существования советской власти, что в некоторых районах толкнуло, известные прослойки трудовых дехкан в лагерь контрреволюции.
В приветствии на имя V краевого съезда советов Туркестана (22 апреля 1918 г.) Ленин и Сталин писали: "Можете быть уверенными товарищи, что Совнарком будет поддерживать автономию вашего края на советских началах; мы приветствуем ваши начинания и глубоко уверены, что вы покроете весь край сетью советов, с существующими же советами будете действовать в полном контакте".
На заседании ташкентской организации РКП(б) 31 марта 1918 г. Тоболин сообщил о своей беседе с наркомом по делам национальностей т. Сталиным. Сталин в этой беседе предложил туркестанским товарищам усилить работу среди мусульман, с тем чтобы отколоть мусульманский пролетариат от мусульманской буржуазии и создать мусульманский совет.
Два основных момента содержатся в указаниях тт. Ленина и Сталина: подтверждение принципа национальной автономии и подчеркивание роли советов как массовых организаций рабочего класса и трудового дехканства. Покрыть весь край сетью советов значило организовать мусульманский пролетариат и трудовое дехканство, отколоть их от мусульманской буржуазии, т. е. углубить классовую диференциацию среди коренного населения.
Мусульманский пролетариат (применяю этот термин условно) не только не поддержал национальной буржуазии, но и выступил открыто против нее. На III краевом съезде советов 18 ноября 1918 г. по поводу внеочередного заявления Ляпина, председателя краевого съезда мусульман, претендовавшего на представительство всей нации, выступил депутат мусульманского пролетариата, член краевого съезда от города Ходжента, который предложил съезду не считаться с резолюцией краевого мусульманского съезда, ибо последний на самом деле не отражает "...настроения всего мусульманства по той простой причине, что на нем не были представлены многие мусульманские группы и организации, не получившие даже приглашения на этот съезд".
В период кокандской автономии на IV краевом, съезде советов 19 января 1918 г. выступил рабочий Джамасов, который "...рассказывает о тех мытарствах, которые приходится претерпевать мусульманам-рабочим со стороны мусульманской буржуазии, осмелившейся даже арестовать двух самых энергичных работников из среды мусульманской рабочей партии, причем неизвестна судьба арестованных. Оратор от имени мусульманских рабочих просит от съезда поддержки для борьбы с мусульманской контрреволюцией, которая организует разбойничьи шайки против мусульманских рабочих, которые нога в ногу идут с русскими рабочими".
На том же IV съезде советов оратор от имени Казалинского, Перовского, Керкинского, Термезского, Асхабадского, Джизакского советов констатирует, "... что всюду на местах твердо укрепилась власть советов, организуются революционные суды, Красная гвардия. Неукоснительно проводятся в жизнь все декреты народных комиссаров. Рабочие мусульмане идут вместе с русскими рабочими. Настроение всюду бодрое".
Тов. Юсупов, совершивший поездку в Ферганскую область, в своем докладе Центральному комитету Туркестанской республики 14 мая 1918 г. сообщил, что когда, он в Андижане разъяснял узбекам большевистские идеи, то в партию большевиков-коммунистов немедленно записалось 80 чел.
Характерное письмо рабочего-мусульманина из Коканда было напечатано в "Нашей газете". Письмо разоблачает буржуазно-клерикальные партии "Шура- ислам" и "Улема", которые принимали различные меры для обмана трудящихся масс, желая от их имени провести решение о создании "автономного правительства" ("автономного правительства баев", - по меткому выражению автора письма). Рабочий просит предупредить пролетариев-туземцев, чтобы они не верили резолюциям буржуазного съезда. "Если буржуазная автономия Туркестана будет признана русскими, - говорит автор, - то тем, самым сами туземные рабочие будут переданы в вечную кабалу баям. Русские рабочие не должны считаться с этим съездом, который выражает волю" буржуазии, но не пролетариата".
Все эти и многие другие документы свидетельствуют не только о сочувствии мусульманских рабочих, и трудового дехканства Туркестана советской власти, но и об их активном участии в организации советов и в борьбе с буржуазно- феодальной контрреволюцией в городах, кишлаках и аулах.
Татарская контрреволюционная буржуазия в Казани под прикрытием национальных полков провозгласила в марте 1918 г. "Забулачную республику" и вступила на путь вооруженной борьбы с советской
властью. Татарские рабочие и солдаты под руководством большевистской партии и при помощи русского пролетариата быстро разгромили национальную контрреволюцию.
В Башкирии классовая борьба под влиянием Октябрьской революции усилилась. Башкирские солдаты, рабочие и деревенская беднота принимали участие в борьбе против попыток контрреволюционных буржуазно- националистических элементов сохранить свое господство.
На Украине, в Крыму, на Кавказе восторжествовала советская власть.
Не может быть сомнения, что во всех национальных районах национально- буржуазные правительства и организации были бы полностью разгромлены в кратчайший срок, если бы Антанта и белогвардейцы не начали гражданскую войну и интервенцию против Страны советов.
Железное кольцо контрреволюции и интервенции охватило революционные центры советской России, опираясь на окраины. Это обстоятельство играло в гражданской войне особую роль. Буржуазно-помещичья контрреволюция несла с собой реставрацию всех дореволюционных отношений, в том числе и традиционной политики национального угнетения. В исключительных случаях белые правители и генералы терпели существование национальных государств, так как, занятые борьбой с Советской Россией, не имели сил для их ликвидации. И тогда победы и поражения белых служили барометром активности или пассивности белых по отношению к этим "независимым" республикам и областям. Наибольшая опасность быть ликвидированными в кратчайший срок грозила им в моменты наивысших успехов контрреволюционных армий. Только заинтересованность некоторых великих держав, фактических хозяев белых правителей, в эксплоатации тех или иных окраин заставляла генералов откладывать свои планы до более благоприятных времен.
Несмотря на некоторые противоречия, которые существовали между окраинными и белогвардейскими правительствами, их объединяла борьба за общие классовые интересы буржуазии и помещиков. Без победы над Советской Россией национальные правительства не мыслили себе долговечного господства над "своими" трудящимися, тем более что даже в моменты наибольшего успеха контрреволюции им приходилось вести постоянную войну с рабоче- крестьянским движением на территории своих "государств".
В борьбе против советской власти этим правительствам приходилось всячески скрывать от народных масс истинные причины своего участия в интервенции. Они обманывали трудящихся, доказывая им, что советская власть будто бы несет им новое национальное порабощение.
"Иные изображают борьбу окраинных "правительств", - пишет т. Сталин, - как борьбу за национальное освобождение против "бездушного централизма" советской власти. Но это неверно. Ни одна власть в мире не допускала такого широкого децентрализма, ни одно правительство в мире не предоставляло народам такой полноты национальной свободы, как советская власть в России. Борьба окраинных "правительств" была и остается борьбой буржуазной контрреволюции против социализма. Национальный флаг пристегивается к делу лишь для обмана масс, как популярный флаг, удобный для прикрытия контрреволюционных замыслов национальной буржуазии" 8 .
8 Сталин, Сборник статей по национальному вопросу, 1920 г., стр. 85.
Встав на путь контрреволюционной борьбы против советов, национальные "правительства" неизбежно попадали в фарватер интересов русской отечественной контрреволюции и международного империализма. Выбора быть не могло. Что это так, доказывает опыт ряда национальных "государств".
Украинская буржуазия и помещики восстановили свое господство при помощи немецких штыков, приняв тягчайшие для украинского народа условия выплаты контрибуции и установления военной оккупации. Другие окраинные "правительства", начав с громких заявлений о "независимости" и т. д. на деле немедленно превратились в верных агентов буржуазно-помещичьей контрреволюции и англо-французского империализма.
Вот несколько примеров.
В Башкирии слабое классовое расслоение и отсутствие значительной, прослойки пролетариата привело к тому, что руководство национальным движением перешло к мелкобуржуазной интеллигенции во главе с З. Валидовым. После Октября территория Башкирии оказалась в сфере влияния контрреволюционного казачьего атамана Дутова, "Комуча", а затем Колчака. Забитый нуждой башкирский народ должен был пережить тяжелую драму. Он был обманут своими вождями, внушавшими ему, что советская власть несет с собой новое национальное закабаление, и использован как орудие контрреволюции. Башкирские войска оказали немало ценных услуг контрреволюции и этим способствовали порабощению своего народа.
Попытка разрешить башкирский вопрос в борьбе против Октября завела руководителей башкирского национального движения в тупик. Они оказались между молотом и наковальней: с одной стороны напирала Красная армия, с другой Колчак дал приказ разоружить национальные башкирские части и ликвидировать башкирскую автономию. Буржузно-помещичья контрреволюция и не могла поступить иначе, так как это противоречило бы ее политике реставрации. Стиснутые со всех сторон вожди контрреволюционной Башкирии решили перейти со своими войсками на сторону советской власти. К этому их побуждали и настроения трудовых масс Башкирии, которые тянулись к советской власти. Акт этот не был конечно искренним. Советское правительство знало об этом, но все же не оттолкнуло протянутой руки. Оно руководствовалось тем, что за спиной контрреволюционных вождей стоят обманутые башкирские массы, которые должны были на деле убедиться, что единственным защитником угнетенных национальностей может быть только пролетарская диктатура. Эти расчеты вполне оправдались: трудящиеся Башкирии целиком и полностью отошли от своих руководителей и участием в борьбе против Деникина, Юденича, Польши и т. д. искупили свой тяжелый грех перед пролетарской революцией. Что касается З. Валидова и компании, то они, будучи амнистированы советской властью и допущены к работе в правительстве Советской Башкирии, сделали в 1920 г. попытку поднять контрреволюционное восстание, но на этот раз им не удалось никого обмануть.
Национальное движение казаков происходило после Февральской. революции под руководством преимущественно мелкобуржуазной интеллигенции. Основные требования, выставленные на многочисленных казакских национальных совещаниях и съездах, были следующие: национальное самоопределение (территориальная автономия и создание национального правительства), прекращение колонизации, создание национальной школы, суда, милиции и т. д. В эпоху Временного правительства национальное движение казаков не дало и не могло
дать положительных результатов. Только Октябрь принес казакскому народу полное освобождение. Но тут на сцену выступили буржуазные и мелкобуржуазные националисты и пытались использовать положение в интересах эксплоататорских классов казакского народа. Созванный в декабре 1917 г. в Оренбурге III казакский национальный съезд принял постановление об образовании территориально национальной автономии ("Алаш"), избрал правительство и поручил ему созвать Учредительное собрание Казакстана, проведя выборы на основе всеобщего, равного и тайного голосования. Таким образом съездом была восстановлена буржуазно-демократическая политическая система, ликвидированная Октябрьской революцией. Отсюда вытекало и отношение съезда к пролетарской революции. Вот соответствующее место из революции съезда:
"Временное правительство пало, и Российская республика лишилась власти, пользующейся доверием народа и моральным авторитетом. Анархия волна за волной заливает большие города и деревни по всему государству, анархия растет с каждым днем и угрожает распространиться на территории тех областей, где живут казаки-киргизы... угрожает опасностью жизни и имуществу. Единственным выходом из создавшегося трудного положения является организация твердой власти" 9 .
Этот вывод был равнозначущ призыву к свержению диктатуры рабочего класса и передаче власти буржуазии. А так как на окраинах в это время шло накопление контрреволюционных сил для борьбы с советами, то участие "Алаша" в этой борьбе было обеспечено. Так оно и случилось.
В начале 1918 г. началось контрреволюционное восстание уральского казачества. "Алаш-орда", поставленная перед вопросом, с кем итти - с советской ли властью, провозгласившей право на национальное самоопределение, или с атаманами, которые несли порабощение казанскому народу, - попыталась было начать переговоры с советским правительством, обещая последнему свою помощь, но логика классовой борьбы бросила затем "Алаш" в объятия контрреволюции. В дальнейшем войска "Алаша" приняли участие в вооруженной борьбе против советской власти, заключив особый военный договор с "Комучем". Только после разгрома колчаковской контрреволюции "Алаш-орда" со своими войсками перешла на сторону советской власти.
Таким образом история участия "Алаш-орды" в контрреволюционной борьбе против пролетарской революции в основных чертах совпадает с историей валидовской Башкирии. Начав с использования лозунга национального самоопределения для закрепления господства имущих классов над трудящимися своих национальностей, националистические группировки и их вожди неизбежно были вынуждены пойти на блок со злейшими врагами всякой национальной свободы, с русской контрреволюционной буржуазно-помещичьей сворой, которая только ждала удобного случая, чтобы растоптать всякую видимость национальной автономии.
Когда весть о событиях в Петрограде докатилась до Закавказья и нашла благоприятный отклик в рабочей и солдатской массе, буржуа, беки, ханы и др. в смертельном страхе начали искать путей к спасению "священной" собственности и своих привилегий. На помощь им пришли многочисленные соглашательские и национальные партии Закавказья. Руководство в борьбе с большевизмом взяла на себя партия грузинских меньшевиков, которая сколотила для этой цели блок партий:
9 А. К. Бочагов, "Алаш-орда", стр. 10.
грузинских меньшевиков, российских эсеров, дашнаков, социал-федералистов и муссаватистов. Был создан так называемый Закавказский комиссариат, который немедленно принял меры к формированию национальных частей и к разоружению революционной армии, двигавшейся с фронта. С участием белогвардейских генералов был выработан план разоружения, причем оно не распространялось на казачьи и украинские части, так как, по мнению Закавказского комиссариата, они не были заражены большевистскими идеями. Началась дикая расправа с солдатской массой: национальные части пускали в ход пулеметы, даже артиллерию; в ряде мест происходили настоящие бои, в результате которых тысячи солдат были убиты и ранены. В угоду буржуазно- феодальной клике национально-демократические партии в течение ряда месяцев убивали одетых в серые шинели российских рабочих и крестьян. Но этим не окончились кровавые события в Закавказье. Началась братоубийственная война между отдельными национальностями, сопровождавшаяся погромами и т. д. Вместо "освобождения национальностей от последствий многовекового взаимного натравливания царского самодержавия" возникло резкое обострение национальных противоречий. Муссаватисты, защитники буржуазно-помещичьих привилегий, ориентировались на Турцию; дашнаки, как и российские эсеры, связывали свои надежды на лучшее будущее с деятельностью разных "собирателей" земли русской, орудовавших на юге России, и ориентировались на союзников; грузинские меньшевики окончательно погрузились в национально- шовинистическое болото.
Закавказье распалось на три самостоятельных республики: Армению, Азербайджан и Грузию. Между ними возникли острые разногласия по вопросу о размежевании, которые привели к военным столкновениям Грузии с Арменией и к усилению национального антагонизма между трудящимися различных республик. Закавказские коммунисты мужественно вели работу по разоблачению шовинистов. Предательская политика эсеров и меньшевиков привела к падению Бакинской коммуны (31 июля 1918 г.), аресту всех видных коммунистов, из которых впоследствии 26 человек были увезены англичанами в Закаспийскую область и там тайно расстреляны. Во всем Закавказье началась расправа с революционными элементами. Рабочее движение было подавлено. Но отголоски гражданской войны в Советской России докатывались до закавказских республик и нарушали покой буржуазно-помещичьей власти. Муссаватисты, дашнаки и грузинские меньшевики чувствовали неустойчивость своего положения и искали защиты у империалистов Запада. Сначала преобладала ориентация на центральные державы, но потом, когда чаша весов в империалистической войне склонилась на сторону союзников, пришлось сменить вехи на Антанту.
Отношение к Советской России со стороны контрреволюционных правительств Азербайджана, Грузии и Армении было разумеется самое враждебное; они видели в ее лице прямую угрозу своему существованию. Но, с другой стороны, их тревожил факт недружелюбного отношения к ним со стороны южнорусской контрреволюции, возглавляемой генералом Деникиным. Последний и слышать не хотел ни о каких национальных республиках, на его знамени был написан лозунг: "За единую и неделимую Русь". Если он и не собирался немедленно ликвидировать эти "затеи", то только потому, что не позволяла обстановка.
Антанта намеревалась провести план интервенции в России, опираясь на Деникина, поэтому первоначально она не придавала особого значения закавказским республикам и рассчитывала закрепить там
свои экономические и политические позиции после реставрации буржуазно- помещичьей России. Но поражение деникинских армий осенью 1919 г. заставило Антанту изменить свою точку зрения. Теперь эти республики должны были служить базой для новых попыток интервенции в России. Вот почему Антанта пошла на признание Грузии, Армении и Азербайджана. Географическое расположение этих республик, по мнению представителей империалистов, позволяло создать барьер между передней Азией и Советской Россией и затрудняло прямое сообщение большевиков с турецкими националистами (кемалистами), ведшими борьбу с Антантой за независимость Турции.
Как бы ни были велики разногласия между закавказскими республиками и Деникиным, приходилось выбирать между ним и империалистами, с одной стороны, и Советской Россией - с другой. Формально закавказские республики держались нейтралитета в войне контрреволюционного юга против революционного севера. Об этом мы можем судить по ответу меньшевистской Грузии советскому правительству на предложение заключить военное соглашение для совместного сокрушения белогвардейских банд Деникина. Вот соответствующее место из ноты Гегечкори, министра иностранных дел Грузии:
"Грузинский народ с самого начала гражданской войны в России твердо и последовательно стоял на позиции невмешательства в эту борьбу. Твердое решение соблюдать нейтралитет в этой борьбе является точным отражением явной воли народа Грузии, не желающего растрачивать свои малые силы и проливать свою кровь вне пределов республики".
Так ли это было на самом деле? Конечно нет. Грузия в частности не могла соблюдать нейтралитет по двум главным причинам: во-первых, она являлась орудием империалистов и не вела своей самостоятельной политики; во-вторых, успехи Красной армии окрыляли надежды трудовых масс в окраинных государствах, повышали их революционность, обостряли классовые противоречия и грозили смести власть национальной буржуазии. Поэтому ни одно буржуазное правительство окраинных государств не могло оставаться совершенно нейтральным в гражданской войне.
Когда конкретно вставал вопрос, с кем итти - с Советской Россией или с империалистами, несшими кабалу и порабощение всем народам Закавказья, - то грузинские меньшевики например предпочитали Советской России империалистов. Проиллюстрируем это речью вождя грузинских меньшевиков Жордания.
Он говорил: "Вы знаете, что Советская Россия предложила нам военный союз. Мы ей наотрез отказали в этом. Вам наверное известен наш ответ. Что означает этот союз? Он означает то, что мы должны порвать связь с Европой, как это сделали они, и обратить свои взоры к Востоку, где они ищут новых союзников. Запад или Восток - вот вопрос, который поставлен перед нами, и здесь колебания невозможны". И далее: "Как видите, пути Грузии и России здесь разошлись. Наш путь ведет в Европу, путь России - в Азию. Враги скажут, что мы на стороне империалистов. Поэтому я должен здесь решительно заявить: предпочту империалистов Запада фанатикам Востока".
У Жордания и его партии слова не расходились с делом. Декларация вождя грузинских меньшевиков нашла реальное выражение в ряде мероприятий, направленных к оказанию практической помощи Деникину и Врангелю в их борьбе с "фанатиками Востока" - большевиками. Меньшевики впоследствии не раз вдохновляли и поддерживали контрреволюционные восстания на Северном Кавказе и в Дагестане.
В этом же духе действовали азербайджанские муссаватисты. В Баку англичане хозяйничали, как у себя дома. Муссаватское правительство послушно выполняло их приказы. Боязнь, что Советская Россия окажется победительницей, заставляла муссаватистов всячески помогать англичанам в их борьбе против советской власти: они снабжали их военный флот топливом, согласились на полную передачу в английские руки военного порта и всего коммерческого флота, участвовали в экономической блокаде Советской России, не выпуская в нее ни одного пуда нефти и бензина. Азербайджанское правительство из своего скудного бюджета отпускало огромные суммы на поддержку нефтепромышленников. Так например, весной 1919 г. оно расходовало на все свои нужды ежемесячно 40 млн. руб., тогда как нефтепромышленники получали 60 млн., а английское командование 35 млн. руб.
Взаимоотношение муссаватского правительства с Деникиным было даже более острым, чем у соседней Грузии. Деникин хотел захватить весь каспийский флот в свои руки и превратить Баку в свою базу. Он не только не хотел признавать самостоятельности Азербайджана, но готовился безотлагательно разогнать муссаватское правительство. В его распоряжении были для этого и реальные силы в лице бичераховских отрядов, но положение спасли англичане. Они вмешались в спор Азербайджана с Деникиным и заставили последнего отказаться от своих планов. Британский империализм оказал эту услугу не даром. Ему не было никакого дела до национальной самостоятельности тюрков, он хотел лишь закрепиться в богатейшем Бакинском нефтяном районе. Просто оккупировать его было неудобно, могли возникнуть разногласия с другими империалистическими хищниками и самое главное с будущей Россией. Национальная же республика, вдобавок "независимая", могла служить самой лучшей ширмой для прикрытия истинных целей Англии.
Аналогичное положение было и в третьей закавказской республике, - Армении. Дашнаки являлись там верными приказчиками англо-французского империализма. Они непрестанно проповедывали войну против Советской России и кемалистской Турции. Буквально нищую страну дашнаки втягивали в самые авантюристические предприятия. Началась война, в результате которой турки в самый короткий срок полностью разгромили военные силы дашнаков и отобрали у Армении значительную часть ее территории. Армянские трудящиеся в результате авантюристической политики дашнаков подверглись кровавому погрому со стороны победителей-турок и понесли огромные материальные потери.
Такова бесславная история трех закавказских республик, возглавлявшихся буржуазно-националистическими и социал-предательскими партиями. Или - или - так был поставлен вопрос историей: или с Советской Россией - за действительное национальное и социальное освобождение, или против нее - за укрепление эксплоататорских классов внутри нации и превращение страны в империалистическую колонию. Они избрали второй путь и пошли на поводу империалистов. Только советизация принесла освобождение всем национальностям Закавказья и устранила царившие там веками национальные противоречия.
Несмотря на помощь империалистов, национальные "правительства" в борьбе с советской властью были разгромлены. В чем причина их поражения? "...Кроме национальных правительств, - пишет т. Сталин, - на окраинах существуют еще национальные рабочие и крестьяне.
Организованные в свои революционные совдепы по образцу совдепов в центре России еще до октябрьского переворота, они никогда не разрывали связей со своими братьями на Севере. Они также добивались победы над буржуазией, они также боролись за торжество социализма. Неудивительно, что их конфликт со "своими" "национальными" правительствами нарастал день за днем. Октябрьский переворот только упрочил союз рабочих и крестьян окраин с рабочими и крестьянами России, вдохновив верой в торжество социализма. Война национальных правительств с советской властью довела их конфликт с этими "правительствами" до полного разрыва с ними, до открытого восстания против них. Так сложился союз рабочих и беднейших крестьян всей России против контрреволюционного союза национально-буржуазных "правительств" окраин России" 10 .
Усилиями этого союза национальные контрреволюционные "правительства" оказались разбитыми наголову.
Последовательное проведение в жизнь ленинской национальной политики в период гражданской войны принесло огромную пользу пролетарской диктатуре. Не только трудящиеся ранее угнетенных национальностей, где бы они ни находились, выражали свои симпатии советской власти и боролись за ее восстановление в районах, занятых контрреволюционными бандами, но и некоторые буржуазные государства, получившие от советского правительства безоговорочное признание их независимости - Финляндия, Эстония, Литва, Латвия и Польша, - боясь реставрации "единой и неделимой России", в наиболее критические моменты не оказали реальной помощи русской контрреволюции и тем самым объективно способствовали победам Красной армии.
Взаимная поддержка революционной Центральной России и ее окраин сыграла в гражданской войне колоссальную роль. "Три года революции и гражданской войны в России показали, что без взаимной поддержки Центральной России и ее окраин невозможна победа революции, невозможно освобождение России от когтей империализма" 11 . Как центр России не мог долго держаться без помощи окраин, так и окраины России были обречены на империалистическую кабалу без помощи Центральной России.
Опыт гражданской войны в России показал, что национальный вопрос может быть разрешен лишь в результате пролетарской революции, что и для Запада путь победы социалистической революции проходит через союз ее с освободительным движением колониальных и зависимых стран против империализма. Таким образом национальный вопрос есть часть общего вопроса о пролетарской революции, часть вопроса о диктатуре пролетариата.
→Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир) . Google . Yandex
Олег Иванников
Существующие знания о Белом движении нельзя признать полными и объективными. Его зарождение следует связывать с возникновением в высшем командном составе и некоторых кругах российской общественности оппозиции курсу Временного правительства, который проводился им весной 1917 года Неспособность власти справиться с обрушившимся на нее грузом повседневных проблем и обеспечить активные действия армии на фронтах Первой мировой войны привели к тому, что правительство оказалось во внутренней изоляции. Это и стало в конечном итоге причиной успешного исхода октябрьского переворота, выполненного большевиками. Насколько были разобщены между собой общественные и политические силы страны, свидетельствует такой факт, что большевикам практически не было оказано никакого сопротивления. И это несмотря на то, что, как показала проведенная кампания в Учредительное Собрание, большевики не пользовались особым авторитетом в народе.
Только несколько региональных органов власти открыто объявили о непризнании большевиков. Но исключительно благодаря появлению в одной из таких областей - на Дону, активных участников оппозиции во главе с генералами М.В. Алексеевым и Л.Г. Корниловым вооруженная борьба на Юге России приняла общегосударственный характер и послужила базисом оформления белого движения. Именно здесь были заложены основы организационного устройства будущей белой армии и сформулированы ее основные идеологические установки.
Начавшись на Юге, белая борьба лишь затем вспыхнула в других местах. На Юге фронт борьбы просуществовал почти три года. На Востоке, считая с переворота адмирала А.В. Колчака до его убийства (с ноября 1918 года по 7 февраля 1920 года), борьба длилась год и три месяца. На Севере фронт генерала от кавалерии Е.К. Миллера жил с августа 1918 года по февраль 1920 года, то есть почти полтора года. Западный фронт генерала от инфантерии Н.Н. Юденича просуществовал с октября 1918 года по январь 1920 года.
С провозглашением внепартийности, по-видимому, и следует связывать начало кристаллизации «белой идеи». Интересы государства, России в противовес частным устремлениям отдельных групп и лиц российской общественности, раскалывавших единство русского общества во имя своих партийных программ видимо, и составил суть, квинтэссенции всей идеологии белого дела.
«Добровольческая армия желает опираться на все государственно мыслящие круги населения», - говорил главнокомандующий Добровольческой армией в Ставрополе 8 сентября 1918 г., - «она не может стать оружием какой-либо одной политической партии или организации».
Основные идеи белой борьбы органически вошли в так называемую «корниловскую программу», составленную «быховскими узниками». Она предусматривала:
Установление правительственной власти, совершенно независимой от всяких безответственных организаций, до Учредительного Собрания;
Продолжение войны в «единении с союзниками до заключения скорейшего мира»;
Воссоздание боеспособной армии - без политики, без вмешательства комитетов и комиссаров и с твердой дисциплиной;
Восстановление нормальной работы транспорта и упорядочение «продовольственного дела привлечением к нему кооперативов и торгового аппарата» .
Разрешение основных государственных, национальных и социальных вопросов откладывалось до Учредительного собрания.
Эти идеи, положившие начало формированию Добровольческой армии на Юге России, распространились затем по остальным частям страны с помощью особо отправляемых миссий и центров, снабженных соответствующими инструкциями как, например, делегация генерал-лейтенанта В.Е. Флуга, командированная генералом от инфантерии Л.Г. Корниловым в Сибирь и на Дальний Восток в первой половине февраля 1918 года.
Понимая, что ход исторического развития человечества диктует давать приоритет национальным интересам перед над национальными, генерал Алексеев видел свой долг в служении интересов России, интересам не одной группы населения в противовес другой, а всему народу.
В написанном 13 августа 1918 года письме генерал-лейтенанту А.Г. Щербечеву, содержащем законченное выражение взглядов генерала от инфантерии М.В. Алексеева на задачи и цели существования Добровольческой армии, так определялась идеология Белого дела. «Главная идея, - писал генерал, - это возрождение единой неделимой России, восстановление ее территории, ее самостоятельности, насаждение порядка и безопасности всех граждан, возможности приступить к труду, дабы воскресить преступно разрушенные государственность, народное хозяйство и сохранить еще уцелевшие национальные богатства от дальнейшего расхищения. Без осуществления этой центральной идеи теряется смысл существования Добровольческой армии».
Что касается Северо-Запада России, то и там Белое движение проводило те же идеи борьбы. В Декларации, составленной Политическим совещанием при Главнокомандующем Северо-Западной русской армией генерале от инфантерии Н.Н. Юдениче, предложенной ему на утверждение 3 августа 1919 года, однозначно проводилась мысль о том, что «воссоздаваемая власть должна быть укреплена на основе народовластия» немедленным созывом, по водворении законного порядка, Всероссийского Учредительного собрания «на началах всеобщего избирательного права, дабы народ мог беспрепятственно выявить свою волю и установить ту форму правления, которая действительно осуществит великие идеи свободы...».
Образованное 2 августа 1918 года «Верховное Управление Северной области» в своем первом обращении к населению также заявило о стремлении к восстановлению попранных большевиками «свобод и органов народовластия: Учредительного собрания, земских и городских Дум»; установлению прочного правопорядка; действительному обеспечению прав трудящихся на землю. Оборону Северной области предлагалось вести с помощью союзных войск. На них же возлагались и надежды в отношении снабжения населения продовольствием и решение финансовых затруднений.
Как справедливо заметил генерал-лейтенант А.И. Деникин, «национальное чувство укрепило идеологию противобольшевистского движения... значительно расширило базу борющихся сил и объединило большинство их в основной, по крайней мере, цели. Оно намечало также пути внешней ориентации, вернув прочность нитям... связывавшим нас с Согласием... (Антанта - О.И.) Наконец, подъем национального чувства дал сильный толчок к укреплению или созданию цел его ряда внутренних фронтов... к оживлению деятельности московских противобольшевистских организаций и вообще к началу той тяжкой борьбы, которая в течении нескольких лет сжимала петлю на шее советской власти» .
Как видим, идеология белого движения выражала интересы национальных кругов российского общества по восстановлению в России государства.
В период разгоревшейся кровопролитной братоубийственной Гражданской войны в сфере национальной политики режимы военных диктаторов Белого движения и их правительства проявляли крайнюю нетерпимость ко всем национальным государствам, образованным на окраинах бывшей Российской империи, разнообразным национальным организациям и их лидерам. Во главу угла они ставили принцип воссоздания «Единой Неделимой России». Примером таких взглядов может служить обращение к населению Башкирии Верховного правителя адмирала А.В. Колчака, составленного в апреле 1919 года. В нем говорится: «Башкиры! К вам обращаюсь я — Верховный правитель Государства Российского, в составе разнообразных и многочисленных народностей которого народ башкирский уже несколько веков пользуется защитой и покровительством закона и власти. Эта связь крепка, и теперь, в годину тяжелых испытаний нашей Родины, — верю, она не порвется. Незначительная часть башкир, презревшая вековое сотрудничество своих отцов и дедов с русским населением на ниве мирного труда и на полях ратных, обнаруживает ныне стремление к государственной самостоятельности, забывая, что преуспевание и развитие культуры хозяйственной жизни башкирской народности возможно только в составе Великой России. Башкиры, правительство Государства Российского не посягает на вашу веру, на ваш быт национальный и хозяйственный, ни на ваши родные земли... В вопросах местных обеспечив всей полнотой своей порядок и законность управления, мир безопасность личную и общественную, и свободу национального развития под сенью государственности. Не верьте тем, кто сулит вам несбыточные надежды государственной самостоятельности... Стойте крепко за правительство, мною возглавляемое: только в нем ныне защита ваших близких и вашего достояния от красных разбойных банд большевиков, в борьбе против которых должны объединиться все живые силы государства. Стойте крепко, а я — Верховный правитель Государства Российского всею полнотою власти, мне принадлежащей, — вас поддержу и охраню».
Поэтому образовавшиеся в различных регионах национально-государственные образования, несмотря на острую враждебность к большевистской власти в России, предпочитали уклоняться от военной помощи белым, имея все основания опасаться, что после победы над большевиками как адмирал А.В. Колчак, так и генерал-лейтенант А.И. Деникин повернут свои войска против них и попытаются силой отнять выстраданную и добытую дорогой ценой национальную независимость.
Так, летом 1919 года Верховный Совет Антанты попытался направить финскую армию на поддержку наступавшей на Петроград Северо-Западной армии генерала от инфантерии Н.Н. Юденича. Однако, несмотря на давление ведущих западных держав, Верховный правитель России адмирал А.В. Колчак отказался принять предварительное условие главы финского государства генерала К. Маннергейма — признать государственную независимость Финляндии, а также договориться с национальным правительством Эстонии. Как свидетельствуют документы, в своих директивах дипломатическим представителям Верховный правитель и Верховный главнокомандующий адмирал А.В. Колчак указывал: «По вопросу о наших политических отношениях с Финляндией считаем, что признание государственной независимости Финляндии может исходить только от Учредительного собрания. В настоящее время никто не правомочен вступать в формальные соглашения по этому поводу от имени России, Однако Российское правительство готово теперь же признать в качестве фактического нынешнее финляндское правительство и установить с ним дружественные взаимоотношения, предоставляя ему полную независимость во внутреннем устроении и управлении Финляндией». Далее указывалось: «В отношении Эстляндии нашим представителям поручено заверить эстляндцев, что правительство обеспечит за ними самую широкую национальную автономию. Равным образом, им буду даны гарантии в том, что усиление русских частей, находящихся в Эстляндии, имеет единственной целью борьбу с большевиками и что эти части не предназначены для каких-либо действий в ущерб интересам эстонской нации» .
В результате подобного рода заявлений 50-тысячная финская армия, которая могла бы помочь Северо-Западной армии взять Петроград, осталась осенью безучастным свидетелем ее разгрома войсками Красной Армии. А когда армия Н.Н. Юденича отступила на территорию Эстонии, она была разоружена и распущена ее властями.
В этот же период на Юге России генерал-лейтенант А.И. Деникин так и не смог наладить отношения даже с правительствами казачьих областей, особенно Кубани, где в органах казачьей власти преобладали социалисты, украинофилы и сторонники автономии края (так называемые «самостийники»).
Генерал-лейтенант А.И. Деникин усиленно занимался вопросами национально-государственного строительства на подконтрольных территориях. Особое внимание он уделял укреплению структур законодательной и исполнительной власти. Главный метод, который диктатор широко использовал, — реорганизация органов законодательной и исполнительной власти. Приказом от 15 февраля 1919 года он утвердил «Положение об Особом Совещании при Главнокомандующем Вооруженными Силами на Юге России». В организационном отношении Особое совещание принимало более стройный вид, 14 управлений охватили все сферы жизни на территории ВСЮР.
В своих воспоминаниях генерал-лейтенант А.И. Деникин писал: «Вопрос о национальностях и связанный с ним — о территориальном устройстве Российского государства разрешались в полном единомыслии мною и всеми членами Особого совещания: единство России, областная автономия и широкая децентрализация. Наши отношения к западным лимитрофам выражались только в декларативных заявлениях; с Украиной, Крымом, Закавказскими республиками и казачьими областями нас связывали многочисленные нити во всех областях жизни, борьбы и управления… Эти взаимоотношения были очень трудны и ответственны, а среди управлений Особого совещания не было органа, который мог бы руководить ими: управление иностранных дел старалось всемерно устраниться от этого дела, полагая, что принятие в свое ведение сношений с новообразованиями послужит косвенным признанием их суверенитета; а управление внутренних дел по всей своей структуре и психологии было не приспособлено к такого рода работе» .
В конце концов, сношения с новообразованиями вел лично генерал-лейтенант А.И. Деникин, совместно с председателем Особого совещания при посредстве его канцелярии и при содействии начальника штаба и начальника военного управления — в части, касающейся военных обстоятельств и военного представительства». Как отмечает сам генерал Деникин, этот вопрос в правительстве адмирала А.В. Колчака также вызывал сомнение. Он был разрешен вначале возложением взаимоотношений с государственными новообразованиями (в том числе и правительствами Юга, Севера и Юденича) на министерство иностранных дел, а с осени 1919 года - на министерство внутренних дел».
Областное автономное устройство предполагалось не только в отношении территорий, «населенных инородцами, но и русских». В январе 1919 года по инициативе В.В. Шульгина возникла «комиссия по национальным делам», бюджет которой был отнесен на счет ВСЮР. Целью своей комиссия поставил «сбор и разработку материалов для защиты русских интересов на мирной конференции и для выяснения отношений России к национальным движениям, а также исследование вопроса об автономном устройстве ее, в частности Юга. Работы комиссии отразились на административном подразделении территории ВСЮР на области. (Эти административно-территориальные образования, подконтрольные Вооруженным Силам России, составили Харьковская, Киевская, Новороссийская области и Северный Кавказ)» .
В плане предстоявшего устройства страны представлялась последовательная цепь самоуправлений от сельского схода до областных дум, снабженных в подготовительный период значительно расширенными правами губернских земских собраний и получающих впоследствии функции местного законодательства из рук будущего Народного собрания. Но вся небольшая вначале территория Добровольческой армии являлась по существу театром военных действий. Это обстоятельство побуждало к принятию исключительных мер для временного усиления и централизации власти на местах.
Уже после завершения Русской смуты Н.И. Астров в письме генерал-лейтенанту А.И. Деникину от 28 декабря 1924 года заметил, что Особое совещание всемерно способствовало реставрации старых методов управления, что «было убийственным» как для Белого дела, так и для самого Антона Ивановича. Ведь таким стилем деятельности Совещание придавало всей системе диктатуры «облик злой и мстительной силы». Не случайно местные «правительства» по существу были в оппозиции к этому органу.
Чем сложнее становилось положение ВСЮР, тем менее эффективной становилась работа Особого совещания. Такое положение не могло удовлетворить генерал-лейтенанта А.И. Деникина, и он подготовил «Наказ Особому совещанию» (декабрь 1919 года), которым очертил политический курс Главкома ВСЮР. «В связи с приказом моим сего года за № 175 приказываю Особому совещанию принять в основание своей деятельности следующие положения: 1. Единая, Великая, Неделимая Россия. Защита веры. Установление порядка. Восстановление производительных сил страны и народного хозяйства. Поднятие производительности труда. 2. Борьба с большевизмом до конца. 3. Военная диктатура... Всякое давление политических партий отметать, всякие противодействия власти — и справа, и слева — карать. Вопрос о форме правления — дело будущего. Русский народ создаст Верховную власть без давления и навязывания. Единение с народом. Скорейшее соединение с казачеством путем создания Южно-Русской власти, отнюдь не растрачивая при этом прав общегосударственной власти. 4. Внутренняя политика — только национальная. Русская. Невзирая на возникающие иногда колебания в русском вопросе у союзников идти с ними. Ибо другая комбинация морально не допустима и реально не осуществима. Славянское единение. За помощь ни пяди русской земли. 5. Все силы, средства — для армии, борьбы и победы…»
В «Наказе» сохранена преемственность идей апрельской Декларации Добровольческой армии 1918 года В данном документе налицо основные взгляды генерал-лейтенанта А.И. Деникина. Но он не учел ситуацию военно-политического кризиса, в котором находились ВСЮР. Главный парадокс заключается в том, что генерал-лейтенант А.И. Деникин вручил «Наказ» Особому совещанию за два дня до его упразднения. Либерализм оказался негодной основой политического режима единоличной военной диктатуры. 16 декабря 1919 года Главком ВСЮР вместо Особого совещания утвердил новый орган исполнительной власти - Совет министров под председательством генерал-лейтенанта А.С. Лукомского. Однако, этому правительству суждено было существовать три месяца и 16 марта 1920 года, уже находясь в Крыму, генерал-лейтенант А.И. Деникин передал полномочия по ведению «общегосударственными делами и руководству местными органами» «сокращенному деловому учреждению» во главе с М.В. Борецким.
Тогда же генерал Ю. Пилсудский, глава польского государства, приостановил активные действия польских войск на Украине против советских войск, чтобы не помогать наступлению генерал-лейтенанта А.И. Деникина на Москву (в эмиграции генерал-лейтенант А.И. Деникин был убежден в том, что именно Польша «спасла Советскую власть от гибели») .
В итоге внешние и внутренние противники большевиков, в силу несогласованности и неподготовленности в вопросах осуществления национальной политики, так и не сумели организовать ни одного «объединенного» похода антибольшевистских сил на Москву, поскольку их временный союз раздирался глубокими противоречиями. Эти противоречия в сочетании с растущей солидарностью западноевропейских трудящихся и средних слоев, ряда представителей интервенционистских войск с Советской Россией летом - осенью 1919 года, усталость от тягот Первой мировой войны, изменили соотношение сил на международной арене в пользу большевиков. В результате, большевики сумели поодиночке ликвидировать белые диктатуры и разгромить их вооруженные силы, а затем приступить к «советизации», также поодиночке, национальных государств, образовавшихся на территории бывшей Российской империи.
В силу всех этих внутренних и внешних факторов положение на фронтах летом - осенью 1919 года коренным образом изменилось в пользу Красной армии. Помня, что все составы правительств генерал-лейтенанта А.И. Деникина так и не смогли «справиться с территорией», весной 1920 года новый «белый диктатор» Юга России генерал-лейтенант П.Н. Врангель, а также приглашенный им на пост главы правительства А.В. Кривошеий (видный государственный и общественный деятель, в прошлом ближайший сотрудник П.А. Столыпина) считали, что большевиков можно свергнуть не «походом на Москву», не «завоеванием России», а «созданием хотя бы на клочке русской земли такого порядка и таких условий жизни, которые потянули бы к себе все помыслы и силы стонущего под красным игом народа». Они предполагали обеспечить на занятой территории «законность и порядок», свободу торговли, проведение аграрной реформы в интересах зажиточных крестьян-собственников, создать более высокий материальный уровень жизни населения и организовать «демократическое» самоуправление. С другой стороны, пытаясь исправить ошибки режима генерал-лейтенанта А.И. Деникина, они рассчитывали наладить отношения со всеми новыми государствами, возникшими на окраинах бывшей Российской империи, установив связи со всеми национальными организациями и их вооруженными формированиями, включая даже крестьянские повстанческие отряды. Это в первую очередь касалось Повстанческой армии Нестора Махно. Таким образом, режим генерал-лейтенанта П.Н. Врангеля попытался создать единый антибольшевистский фронт.
Тогда, по расчетам генерал-лейтенанта П.Н. Врангеля и А.В. Кривошеина, русский народ, доведенный военным коммунизмом и террором «чрезвычаек» до обнищания и озлобления, «сам свергнет иго большевиков» и Русской армии останется лишь постепенно продвигаться вперед, закрепляя за собой освобожденные территории. По сути, они планировали политику «двух России»: созданная ими «вторая Россия» как альтернатива большевистской должна была существовать до тех пор, пока русский народ не сделает выбор в ее пользу и не сметет большевистский режим.
Умело использовав национальный вопрос, как фактор обеспечения своей победы в революции, лидеры большевиков вскоре изменили свое отношение к идее самоопределения наций. В 1918 года принцип «самоопределения, вплоть до государственного отделения», начал заменяться лозунгом самоопределения для трудящихся классов. С 1919 года как развитие данного лозунга широко пропагандируется идея федерации. При этом РСФСР рассматривалась как опора мировой диктатуры пролетариата.
Предоставляя независимость или автономию бывшим национальным окраинам России, ленинское правительство стремилось учитывать сложную международную обстановку. С 1919 года в национальной политике РСФСР проявляется стремление волевыми методами навязать Советскую власть автономиям.
Послеоктябрьский контрреволюционный сговор великодержавников и местных националистов оказался бесплоден. Идея «контрреволюционного федерализма» была мертворожденной в силу исторической обреченности своего содержания. Буржуазная федерализация страны, как и любая форма буржуазной государственности, не смогла стать преградой интернационализму социалистической революции. Контрреволюция объединялась на основе старого великодержавия.
Идея федеративного партнерства антисоветских сил всплывала на протяжении гражданской войны лишь эпизодически в связи с попытками военно-диктаторских режимов поправить свое положение за счет внешней «демократизации».
Таким образом, в любом случае было очевидно, что российская буржуазия не способна найти реальной альтернативы советской государственности народов бывшей Российской империи. Стремление сохранить целостность России рассматривалось национальными меньшинствами как великодержавный русский шовинизм «единой и неделимой» России. Руководящей оставалась идея государственности, при которой выделение в пределах империи суверенных независимых единиц представлялась ей совершенно невозможным, а осуществление назревших практических задач этнической политики откладывалась до созыва Учредительного собрания.
Иванников Олег Владимирович - директор благотворительного учреждения «Право и Порядок», кандидат исторических наук, подполковник запаса
На исходе гражданской войны (1917-1921 гг.) территория страны представляла собой, особенно на окраинах, конгломерат различных государственных и национально-государственных образований, статус которых определялся многими факторами: движением фронтов, состоянием дел на местах, силой местных сепаратистских и национальных движений. По мере того как Красная Армия занимала опорные пункты на различных территориях, возникала необходимость упорядочения национально-государственного устройства. О том, каким оно должно быть, среди большевистского руководства не было единого мнения еще со времен партийных дискуссий по национальному вопросу Боффа Дж. История Советского Союза. Т. 1. М., 1994. С. 173..
Так, значительная часть большевиков вообще игнорировала идею национального самоопределения, целиком полагаясь на «пролетарский интернационализм» и выступая сторонниками унитарного государства; их лозунг -- «Долой границы!», выдвинутый Г.Л. Пятаковым. Другие выступали сторонниками так называемого «самоопределения трудящихся» (Бухарин и др.). Более осторожную позицию занимал Ленин. Отвергая идею «культурно-национальной автономии», принятую в программах ряда социал-демократических партий Запада, он ставил вопрос о желательной для большевиков форме национального самоопределения в зависимости от конкретно-исторических условий и от того, как будет развиваться «революционная борьба пролетариата». В то же время поначалу симпатии Ленина были очевидными: он сторонник централистского государства и автономизации живущих в нем народов. Впрочем, осознавая сложность проблемы, Ленин настаивал на ее специальном анализе, который следовало бы поручить представителю национальных меньшинств. Закрепление в партии за И.В. Сталиным роли специалиста по национальному вопросу, видимо, было связано с тем, что его «разработки» весьма совпадали с мыслями самого Ленина. В труде «Марксизм и национальный вопрос» Сталин дал определение нации, которое во многом бытует и в настоящее время, и пришел к однозначному выводу о необходимости областной автономии в России для Польши, Финляндии, Украины, Литвы, Кавказа.
Возглавив после революции Народный комиссариат по делам национальностей (Наркомнац), Сталин в сущности мало изменил свою позицию. Он стоял за создание в составе России как можно более крупных независимых государственных объединений с учетом их национальной специфики, хотя образование таких конгломератов он рассматривал, как решение чисто временных задач, препятствующее росту националистических настроений Новейшая история Отечества. Под ред. А.Ф. Киселева. Т. 1. М., 2001. С. 390..
Вместе с тем революция и практика национально-государственного строительства «снизу» в период 1917--1918 гг. показали, что значение национального вопроса для России большевиками было явно недооценено. Одним из первых это констатировал Ленин при анализе данных о выборах в Учредительное собрание.
Целый ряд территорий, руководимых национальными правительствами, вообще отпал от России. На территориях, находящихся под большевистским контролем, утвердился принцип федеративного устройства, хотя в бурных событиях военного времени было не до решения национальных проблем.
Тем не менее, взаимоотношения «независимых» республик оформлялись путем специальных договоров и соглашений (в области военной, хозяйственной, дипломатической и др.). В период 1919--1921 гг. была подписана целая серия таких договоров, которые предусматривали совместные мероприятия по обороне, в сфере хозяйственной деятельности, дипломатии. Согласно договорам происходило частичное объединение органов управления, которое не предусматривало, однако, подчинение высших и центральных органов советских республик единому центру и единой политике. В условиях жесткой централизации, присущей периоду «военного коммунизма», постоянно возникали конфликты и трения между центральными и местными властями. Проблема заключалась еще и в том, что у самих коммунистов, особенно на местах, весьма заметными были националистические и сепаратистские настроения, и местные руководители постоянно стремились поднять статус своих национально-государственных образований, которые окончательно не были установлены. Все эти противоречия, борьба объединительных и сепаратистских тенденций не могли не сказаться, когда большевики, перейдя к мирному строительству, взялись за определение национально-государственного устройства.
На территории, где к 1922 г. установилась власть, Советов, этнический состав, несмотря на изменение границ, оставался очень пестрым. Здесь проживало 185 наций и народностей (по переписи населения 1926 г.). Правда, многие из них представляли либо «рассеянные» национальные общности, либо недостаточно определившиеся этнические образования, либо специфические ответвления других этносов. Для объединения этих народов в единое государство, бесспорно, существовали объективные предпосылки, имеющие глубокие исторические, экономические, политические и культурные основания. Образование СССР не было только навязанным сверху актом большевистского руководства. Это одновременно был процесс объединения, поддерживаемый «снизу» Боффа Дж. История Советского Союза. Т. 1. М., 1994. С. 175..
С момента вхождения различных народов в Россию и присоединения к ней новых территорий, что бы ни говорили сегодня представители национальных движений, их объективно начинала связывать общность исторических судеб, происходили миграции, перемешивание населения, складывалась единая хозяйственная ткань страны, основанная на разделении труда между территориями, создавалась общая транспортная сеть, почтово-телеграфная служба, формировался общероссийский рынок, налаживались культурные, языковые и другие контакты. Были факторы и препятствующие объединению: русификаторская политика старого режима, ограничение и стеснение прав отдельных национальностей. Соотношение центростремительных и центробежных тенденций, которые сегодня с новой силой борются на территории бывшего СССР, определяется совокупностью многих обстоятельств: длительностью совместного «проживания» различных народов, наличием компактно заселенной территории, численностью наций, прочностью «сцепления» их связей, наличием и отсутствием в прошлом своей государственности, традициями, своеобразием уклада, национальным духом и т.д. В то же время вряд ли можно провести аналог между Россией и существовавшими в прошлом колониальными империями и называть первую вслед за большевиками «тюрьмой народов». Отличия, характерные для России, бросаются в глаза -- это целостность территории, полиэтнический характер ее заселения, мирная по преимуществу народная колонизация, отсутствие геноцида, историческое родство и сходство судьбы отдельных народов. Образование СССР имело и свою политическую подоплеку -- необходимость совместного выживания созданных политических режимов перед лицом враждебного внешнего окружения Гордецкий Е.Н. Рождение Советского государства. 1917-1920. М, 1987. С. 89..
Одним из расхожих тезисов советской и белой пропаганды был тезис о том, что Белое движение выступает за единую, неделимую Россию. Но как по-разному понимали этот тезис в советской и белой пропаганде.
В советской пропаганде, пропаганде большевиков тезис о единой, неделимой России характеризовался примерно так: белые несут возрождение тюрьмы народов, чуть ли не колониального ига по отношению к народам Средней Азии, Дальнего Востока, Сибири, малым народностям, что уж говорить о еврейском вопросе, то, что белые – антисемиты всячески подчеркивалось в советской пропаганде, и это был один из очень важных тезисов после революции 1917 года.
В белой пропаганде этот же лозунг за единую, неделимую Россию, как ни странно покажется, не носил именно национально-государственного подтекстом. Он имел прежде всего социальный подтекст, то есть предполагалось, что единая, неделимая Россия – это объединение всех сословий, всех граждан Российского государства, всего народа, и здесь как раз предполагалось национальное единство, а не единство какого-то определенного, конкретного народа: русского, украинского, еврейского и т.д. То есть интересы государственности, национальные интересы ставились выше интересов отдельных народностей, и в этом отношении, наверное, можно было говорить о некоем имперском векторе, имперской составляющей белой пропаганды.
Но какова же была национальная политика белого движения. И мог ли быть осуществлен в реальности тезис советской пропаганды о том, что малейшие стремления к свободе малых народностей, отдельных народностей и наций в составе Российского государства будут подавлены и что не может идти никакой речи – а это кстати тоже был очень популярный тезис – о том, что Белое движение не признает какую бы то ни было независимость бывших частей Российской империи: Финляндии, Польши, Прибалтики, Кавказа, Закавказья, других республик. Насколько все это соответствовало действительности?
На этот вопрос может быть дан однозначный и четкий, на мой взгляд, ответ. В случае победоносного для белых окончания Гражданской войны предполагалось воссоздание единой, но федеративной или даже в какой-то степени конфедеративной государственности. Правда, эти термины «федерация» и «конфедерация» почти не использовались. Гораздо более распространенным определением был термин «областная автономия», «областничество». Что же это означало?
Областничество, областная автономия, прежде всего означало то, что каждая народность, каждая территория в составе бывшей Российской империи имеет право на определенную степень самостоятельности. Но вот степень этой самостоятельности, конечно, должна быть различной, должна варьироваться. Это может быть местное самоуправление, это может быть какая-то культурная автономия, в том случае, если данная народность, данная нация не обладает какими-то претензиями на самостоятельность – на выход из состава России, это может быть современный субъект федерации, выражаясь современным языком. Хотя еще раз отмечу, что сам термин «федерации» белые старались не использовать. Но если будет так, этот субъект, эта областная единица должна иметь местные органы власти, должна иметь местный парламент, какого-то местного главу исполнительной власти.
И, конечно, есть те части Российской империи, которые при всем большом желании, даже в случае победы над советской властью, уже невозможно будет вернуть в состав прежде единой России. Если говорить о конкретных примерах подобного рода. Те части России, которые, пожалуй, уже не вернется в ее состав, – это прежде всего Польша и Финляндия. В отношении их однозначно говорилось, что они будут иметь свою политическую независимость. Однако возникали спорные территориальные вопросы, нужно было четко определить линию государственной границы, четко представить, какая часть территории отойдет к России, а какая останется у Польши и у Финляндии. Затем аналогичную схему стали применять и в отношении прибалтийских республик – это Эстония, Латвия и Литва. Окончательно утвердить эти вопросы было должно все то же национальное собрание, все тот же самый земский собор, который как раз утвердит эту модель, условно говоря, областного устройства.
Второй тип, о котором я уже сказал, – вариант федеративного управления. Наиболее яркий, характерный пример его – это казачьи области. Двенадцать казачьих войск и дополнительно два казачьих войска, созданных Колчаком, – Енисейское и Иркутское, все они без исключения имели свое самоуправление: свои парламенты, своих атаманов. И ни Колчак, ни Деникин не покушались на их ликвидацию. Конечно, были какие-то инциденты, какие-то спорные моменты, связанные со стремлением часть казачьих депутатов и политиков вообще отделиться от России. Такие настроения были, например, свойственны части депутатов Кубанской рады в 1919 году. Но это отнюдь не означало, что Раду нужно распускать, ликвидировать, выборных атаманов упразднять. Никоим образом. Более того, Врангель даже включил всех наличных на тот момент на юге России казачьих атаманов в состав своего правительства.
По подобной схеме предполагалось действовать и с другими территориями, которые тоже буду претендовать на этот областной, или, выражаясь по-современному, федеративный статус. Это предполагалось сделать и в отношении Украины, и в отношении Белоруссии, и тех областей, именно областей, которые белые считали необходимым создать на территории Сибири, Туркестана. Сама Сибирь вообще должна была представлять отдельную область, отсюда знаменитый термин, который часто использовался в Гражданскую войну – Сибирское областничество.
В отношении тех народностей, которые еще не имеют ярков выраженного государственного статуса, предполагалась автономия, местная, культурная, на уровне местного самоуправления, земского самоуправления, на уровне каких-то городских дум, которые будут укомплектованы именно делегатами, представляющими интересы данной местной национальности.
В общем и целом таков был вектор решения национального вопроса. Совершенно очевидно, что мы не можем здесь говорить о восстановлении унитарной модели, которая полностью игнорирует какие бы то ни было национальные особенности. И, наверное, в многонациональном Российском государстве иной политики после революции и Гражданской войны и быть не могло.
