Ес в поход собрался. Самые большие армии европы

Ирландия отметилась в горячих точках.
Фото из журнала NATO`s nations

Восемнадцать лет назад в феврале 1992 года был подписан Маастрихстский договор, положивший начало Евросоюзу и его военной политике. К призывному возрасту ЕС подошел с объединенными вооруженными силами.

Договор фиксировал, что «Союз определяет и осуществляет общую внешнюю политику и политику безопасности, которая охватывает все области внешней политики и политики безопасности...». Тема военно-политического сотрудничества получила продолжение в форме Общей внешней политики и общей политики безопасности (ОВПБ) ЕС. Она включала в себя «возможное оформление в дальнейшем общей оборонительной политики, которая могла бы привести со временем к созданию общих сил обороны».

Осенью 1998 года были обнародованы основы Европейской политики безопасности и обороны (ЕПБО). В рамках ЕПБО началась реализация франко-британского плана по созданию Европейских сил быстрого реагирования (ЕСБР) и датско-нидерландской программы формирования Европейского полицейского корпуса.

Согласно первому плану, предусматривается создание Европейских сил быстрого реагирования, способных разворачивать в двухмесячный срок воинский контингент численностью 50–60 тыс. человек для проведения гуманитарных и миротворческих акций. Данный проект был поддержан Вашингтонским саммитом НАТО в апреле 1999 года.

Отношения ЕС и НАТО в военной области – дружественные. Это объясняется тем, что список членов двух организаций разнится минимально. Из 28 стран – членов НАТО – 21 является членом ЕС. А из членов ЕС не входят в НАТО только 6 – Финляндия, Швеция, Австрия, Ирландия, Кипр, Мальта.

Возможность предоставления сил и средств НАТО для проведения операций ЕС обсуждалась в ходе непростых переговоров между двумя организациями, которые завершились 16 декабря 2002 года подписанием совместной Декларации НАТО и ЕС по Европейской политике безопасности и обороны. Признавая за НАТО ведущую роль в поддержании безопасности в Европе, ЕС получил в рамках ЕПБО признание и право доступа к средствам планирования НАТО, включая доступ к штабу Главнокомандующего вооруженными силами НАТО в Европе в г. Монсе (Бельгия). Что касается доступа ЕС к военным ресурсам НАТО, то здесь проблема, по оценкам многих экспертов, еще далека от разрешения.

В соответствии с провозглашенными целями НАТО и Европейский союз ведут совместную работу по предотвращению и урегулированию кризисов и вооруженных конфликтов в Европе и за ее пределами. В официальных заявлениях Североатлантический союз неоднократно подтверждал, что полностью поддерживает создание европейской составляющей в области безопасности и обороны в рамках ЕС, в том числе путем предоставления своих ресурсов, сил и средств для проведения операций.

Как считают эксперты, в НАТО понимают значение укрепления отношений с Евросоюзом. По мнению руководства альянса, сильная европейская политика безопасности и обороны служит только на пользу НАТО. В частности, тесное сотрудничество между НАТО и Евросоюзом является важным элементом в развитии международного проекта «Комплексный подход в урегулировании кризисов и проведении операций», суть которого в эффективном применении набора военных и гражданских средств. Альянс стремится к сильной связке НАТО–ЕС, при которой сотрудничество развивается не только в регионах, где обе организации представлены, – таких как Косово и Афганистан, но также и в их стратегическом диалоге на политическом уровне. Важным условием взаимодействия является исключение ненужного дублирования усилий.

Политические принципы, лежащие в основе отношений, были подтверждены в декабре 2002 года принятием Декларации НАТО и ЕС о ЕПБО. Она охватывает так называемые договоренности «Берлин плюс», которые включают в себя четыре элемента:

– возможность доступа ЕС к оперативным планам НАТО;

– презумпция доступности ЕС ресурсов и общих средств НАТО;

– варианты участия Европейского командования НАТО в возглавляемых ЕС операциях, включая традиционно европейскую квоту заместителя ВГК ОВС НАТО в Европе;

– адаптация системы оборонного планирования НАТО с учетом возможности выделения сил для операций ЕС.

Сейчас реально Евросоюз и НАТО имеют общие работающие механизмы консультаций и сотрудничества, проводят совместные заседания, в том числе на уровне министров иностранных дел, послов, представителей военных и оборонных ведомств. Есть регулярные контакты между сотрудниками Международного секретариата НАТО и Международного военного штаба и Совета ЕС.

По мнению аналитиков, НАТО и ЕС имеют значительный потенциал для развития сотрудничества в таких областях, как создание и использование Сил быстрого реагирования, реализация «Вертолетной инициативы» для повышения доступности вертолетов для проведения операций. Альянс и Евросоюз сотрудничают в борьбе с терроризмом и распространением оружия массового уничтожения, обмениваются информацией о деятельности в области защиты гражданского населения от химической, биологической, радиологической и ядерной атак.

Разрабатываемая в настоящее время Новая стратегическая концепция НАТО, принятие которой планируется в ноябре 2010 года, убеждены эксперты, должна заложить новый подход к сотрудничеству с Европейским союзом.

СИЛЫ РЕАГИРОВАНИЯ

Главной «военной» программой ЕС, по оценкам наблюдателей, является разработанная в 1999 году и реализуемая сейчас программа по созданию Сил реагирования (СР) и соответствующих структур военно-политического управления, планирования и оценки обстановки. Состоявшийся в 2000 году Европейский совет утвердил основные параметры и сроки выполнения этой программы. Планировалось к 2003 году располагать группировкой численностью до 100 тыс. человек (сухопутный компонент более 60 тыс.), до 400 самолетов и 100 боевых кораблей, предназначенной для выполнения так называемых «петерсбергских» задач (гуманитарные и миротворческие операции) на расстоянии до 4 000 км от границы ЕС сроком до 1 года. В мирное время части и подразделения должны были находиться в национальном подчинении, а решение о выделении принималось бы руководством страны-члена в каждом отдельном случае.

Задействование Сил реагирования ЕС предполагается как в Европе, так и в других регионах мира на основе резолюции СБ ООН или мандата ОБСЕ в целях оказания гуманитарной помощи, эвакуации гражданского населения и персонала международных организаций из района вооруженных столкновений, а также для осуществления специальных антитеррористических мероприятий.

Однако время, отсутствие средств и политические причины внесли свои коррективы. В настоящее время действуют новые решения, рассчитанные на 2005–2010 годы. Они предлагают несколько иные подходы к организации и функционированию Европейских сил реагирования. По инициативе Франции, Великобритании и Германии создана концепция формирования подразделений быстрого реагирования и развертывания, названная боевыми группами, которые на ротационной основе находятся в постоянной готовности к применению. К 2008 году их предполагалось иметь 13 (затем было принято решение увеличить их число до 18 с продлением срока формирования до конца 2010 года) по 1,5–2,5 тыс. человек в каждой. Группы должны обладать способностью за 5–15 суток перебрасываться в район кризиса, находящийся за пределами ЕС, и автономно действовать там месяц. Каждая группа может включать четыре (мото)пехотные и одну танковую роту, батарею полевой артиллерии, подразделения боевого и тылового обеспечения, представляя собой, таким образом, усиленный батальон. Предполагается, что боевым группам придется действовать в сложных природно-климатических условиях. Наличие мандата ООН желательно, но необязательно.

Сейчас продолжается работа по созданию этих боевых групп.

Франция, Италия, Испания и Великобритания формируют собственные боевые группы.

Группы смешанного состава формируют следующие страны:

– Германия, Голландия, Финляндия;

– Польша, Словакия, Литва, Латвия и Германия;

– Италия, Венгрия, Словения;

– Италия, Испания, Греция, Португалия;

– Швеция, Финляндия, Норвегия, Эстония;

– Великобритания, Голландия.

Помимо «большой пятерки» боевые группы должны сформировать Греция (совместно с Кипром, Болгарией и Румынией), Чехия (совместно со Словакией) и Польша (под ее командование должны поступить подразделения из Германии, Словакии, Латвии и Литвы). Недавно было объявлено о создании Веймарской группы под руководством Польши с включением подразделений из Германии и Франции.

В качестве примера многонационального контингента можно рассмотреть Северную боевую группу, возглавляемую Швецией. Ее численность – около 2,5 тыс. человек. 80% личного состава, почти все боевые силы и штаб группы, обеспечивает Швеция. Финляндия выделяет 200 человек: минометный взвод, картографов, силы РХБЗ. Норвегия и Ирландия – по 150 и 80 человек соответственно для медицинского обеспечения. Эстонцы – два взвода (45–50 человек) с задачами обеспечения охраны и безопасности.

В отличие от Северной боевой группы все остальные по своему составу являются полностью или почти полностью натовскими. При этом задачи они должны выполнять независимо от НАТО, что, по мнению аналитиков, заведомо создает возможность конфликтов между двумя структурами. Что касается Северной группы, то Норвегия, член НАТО, не входит в Евросоюз. Это единственная страна – не член ЕС, которую пригласили к формированию европейских боевых групп (второй может стать Турция). Швеция, Финляндия и Ирландия – члены ЕС, не входящие в НАТО. И только Эстония осуществляет «смычку», поскольку входит и в НАТО, и в ЕС.

На данном этапе не приняли решение об участии национальных контингентов в боевых группах Австрия, Ирландия. Ирландия ведет консультации с другими нейтральными государствами, входящими в ЕС, – Австрией, Швецией и Финляндией.

Объявлено, что с января 2007 года две боевые группы (не уточняется – какие) являются боеспособными. Две тактические боевые группы могут быть задействованы по первому требованию, в любой момент в течение соответствующего полугодичного периода, когда они несут дежурство.

По мнению экспертов, цель формирования боевых групп – чисто политическая. Евросоюз хочет играть самостоятельную роль в мировых делах. При этом, как показывает практика участия европейских стран в операциях НАТО, боеспособность их вооруженных сил низка. Они полностью зависят от США в плане средств боевого обеспечения – разведки, связи, управления, РЭБ, тылового снабжения и глобальных перебросок с применением транспортной авиации. Кроме того, европейские страны при этом имеют крайне ограниченные возможности по комплексному применению высокоточного оружия, где они также почти полностью зависят от американцев.

Сам по себе планируемый состав боевых групп подтверждает тот факт, что участие их в более или менее масштабных военных действиях не предусмотрено, так как силами одного батальона невозможно выполнять автономные боевые задачи в течение месяца.

Таким образом, единственным потенциальным противником боевых групп представляются малочисленные и слабо вооруженные формирования, не имеющие тяжелого вооружения. Соответственно единственно возможный ТВД – наиболее слаборазвитые страны Азии и Африки, где нет даже сколько-нибудь серьезных партизанско-террористических формирований.

ПОЗИЦИИ СТРАН

Германия всегда поддерживала идею создания войск Евросоюза (ЕС). Такое заявление сделал министр иностранных дел этой страны Гидо Вестервелле на конференции по проблеме безопасности в Мюнхене в феврале 2010 года. По словам немецкого министра, создание войск ЕС, которые должны подчиняться Европарламенту, придаст организации больший политический вес. Однако Германия в силу различных особенностей исторического прошлого не стремится выступать в качестве лидера в данном проекте и предпочитает следовать за Францией, всячески поддерживая ее. Эксперты отмечают, что Франция остается лидером в формировании данного проекта и стремится подчеркнуть его антиамериканскую или по крайней мере альтернативную значимость. Германия более сдержанно выражает альтернативный характер создания европейских сил и даже пытается играть на противоречиях Франции и США.

Франция предлагает пойти по пути более глубокой военной интеграции. В частности, Париж считает необходимым создать единый оперативный штаб Евросоюза в Брюсселе для руководства зарубежными военными операциями. Кроме того, предложения, разосланные европейским правительствам, включают переход к общему финансированию военных операций, создание единых воздушно-транспортных сил, запуск общеевропейских военных спутников, учреждение европейского оборонного колледжа и развитие программ обмена офицерами между странами ЕС.

Великобритания, хотя и поддерживает проект, но стремится оставаться лояльной к США, сохраняя свою роль главного партнера США в Европе и «посредника» между США и Европой. Позиция Великобритании сводится к сохранению роли НАТО как глобальной военной организации западного сообщества и четкому разделению функций между НАТО и европейскими силами.

Италия также старается играть заметную роль в процессе создания ВС Европы. Рим предложил ЕС создать единую европейскую армию. Заявление прозвучало на саммите ЕС 19 ноября 2009 года. По мнению министра иностранных дел Италии Франко Фраттини, это вытекает из Лиссабонского договора. Существование единой армии было бы полезно с учетом нынешней ситуации в Афганистане. По мнению Фраттини, сейчас приходится обсуждать вопросы усиления военного контингента с каждой страной отдельно. Если бы была единая структура, такие вопросы решались бы гораздо оперативнее. Кроме того, по его словам, сейчас каждая страна вынуждена дублировать свои военные ресурсы.

В Италии считают, что в ходе интеграции реально создать общий военно-морской флот и военно-воздушные силы. В то время как объединение сухопутных сил выглядит более сложной задачей и может быть отложено.

Испания предложила коллегам по Евросоюзу создать военно-гражданские силы быстрого реагирования для оказания гуманитарной помощи в случае катастроф, подобных землетрясению в Гаити. Министр обороны Испании Карме Чакон озвучила это предложение в ходе пресс-конференции в Пальма-де-Майорка (Балеарские острова), где 24–25 февраля 2010 года прошла неформальная встреча министров обороны стран – членов ЕС.

В последнее время США изменили свою позицию и уже не рассматривают вооруженные силы Евросоюза как угрозу, которая может привести к ослаблению НАТО. США обеспечили принятие решения о создании Сил быстрого реагирования в рамках НАТО и перешли к тактике активного участия в управлении процессом создания военного компонента ЕС. Это позволяет привлечь к военному сотрудничеству страны, не входящие в НАТО, в том числе нейтральные. Выступая в Вашингтоне 22 февраля 2010 года, госсекретарь США Хиллари Клинтон заявила: «В прошлом Соединенные Штаты сомневались по поводу того, надо ли НАТО участвовать в сотрудничестве в области безопасности с ЕС. Это время прошло. Мы не видим в ЕС конкурента НАТО, но мы видим Европу в качестве важнейшего партнера НАТО и Соединенных Штатов».

Таким образом, можно констатировать, что в создании вооруженного компонента ЕС наступает новый этап, связанный с вступлением в силу Лиссабонского договора. Реально в настоящее время вооруженные силы Евросоюза самостоятельно не способны на проведение даже ограниченных действий за пределами Европы. Они полностью зависят от США в плане средств боевого обеспечения и глобальных перебросок и имеют крайне ограниченные возможности по применению высокоточного оружия.

Наиболее перспективной, по мнению ряда экспертов, представляется возможность создания в рамках Евросоюза единых ВМС и ВВС. Так, после выполнения кораблестроительных программ Францией и Италией и оснащения других ВМС Средиземноморского бассейна и Атлантики фрегатами, строящимися по программе ФРЕММ к 2015 году, а также формирования ударных групп, в составе которых будут авианесущие корабли, будет достигнуто полное превосходство этих сил в указанных регионах.

"Скорее поросята научатся летать, чем у Евросоюза появится своя армия", – заявил не так давно британский дипломат, бывший посол в Вашингтоне Кристофер Майер. Склонности к полетам за поросятами во всем мире пока не замечено, а вот проект "евроармии", в теории существующий уже не первый год, неожиданно получил второе дыхание. Вполне вероятно, что его, наряду с другими важными вопросами реформы ЕС после Brexit, будут обсуждать на неформальном саммите ЕС в Братиславе , намеченном на 16 сентября. В Москве возможному возникновению вооруженных сил ЕС, как ни странно, скорее обрадуются.

На переговорах канцлера Германии Ангелы Меркель с лидерами стран "Вышеградской четверки" , которые прошли в конце августа в Варшаве, премьер-министр Венгрии Виктор Орбан – его отношения ни с Берлином, ни с Брюсселем уже давно идиллическими не назовешь – выступил с неожиданным заявлением: "Вопросы безопасности должны быть приоритетными, и нам следует приступить к созданию общей европейской армии". Орбана поддержал его чешский коллега Богуслав Соботка : "В условиях неконтролируемой массовой миграции даже государства, находящиеся в центре Европы, понимают, что внутренние границы в ЕС следует контролировать более жестко. Помимо более тесной координации внешней политики и усилий в сфере безопасности, я думаю, в долгосрочной перспективе нам не обойтись без единой европейской армии". Не столь четко, но тоже позитивно об этой идее отозвались и два других премьера – Беата Шидло (Польша) и Роберт Фицо (Словакия).

В данный момент каждая из стран Евросоюза сама определяет свою оборонную политику – координация здесь идет по линии НАТО, а не ЕС. Европейские военнослужащие участвуют в шести военных и 11 гуманитарных операциях, главным образом за пределами Старого Света. Но они ведутся под флагами отдельных стран и их вооруженных сил, а не Евросоюза в целом. Так, французские войска присутствуют в Мали, где помогают местным властям бороться с исламскими боевиками и тренируют солдат и офицеров малийской армии. А британские ВМС возглавляют совместную военно-морскую операцию против пиратов у берегов Сомали.

Неудивительно, что проект "евроармии", о необходимости которой до сих пор высказывались в основном немецкие и французские политики (и то нечасто), обрел второе дыхание после того, как Великобритания на референдуме 23 июня высказалась за выход из ЕС. Именно Лондон был наиболее последовательным противником создания вооруженных сил ЕС. Британский министр обороны Эрл Хоу еще до референдума по Brexit высказывался на этот счет однозначно: "Соединенное Королевство никогда не будет участвовать в создании европейской армии. Мы против любых мер, которые подрывали бы возможность отдельных стран-членов ЕС распоряжаться своими вооруженными силами, вели бы к конкуренции с НАТО или же дублированию функций с этой организацией".

Совместная армия даст понять России, что мы более чем серьезны, когда говорим о защите ценностей Евросоюза

Brexit устранил это препятствие на пути сторонников "евроармии". Один из наиболее активных – глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер , так обосновавший необходимость формирования единых вооруженных сил ЕС: "Совместная армия даст понять России, что мы более чем серьезны, когда говорим о защите ценностей Европейского союза. Имидж Европы в последнее время очень сильно пострадал, и в том, что касается международной политики, мне кажется, нас перестают воспринимать всерьез". Однако вооруженные силы ЕС, если решение об их формировании все-таки будет принято, будут несостоятельны в качестве замены или конкурента НАТО, а потому скорее вызовут в Москве чувство глубокого удовлетворения, говорит в интервью Радио Свобода аналитик Словацкого института политики в сфере безопасности .

​– О проекте единой армии Евросоюза разговоры идут уже довольно давно. Чем вызвано его существование и почему этот проект изначально поддержала Германия?

– Действительно, разговоры о создании объединенных вооруженных сил Европейского союза ведутся не первый год. Но нужно сказать, что большого продвижения к конкретике в этой области пока не замечено – за исключением того, что изначально инициатива исходила главным образом от Франции, а теперь более активно ведет себя Германия. Ну и в последние дни в поддержку этой идеи высказались лидеры стран "Вышеградской четверки", что можно считать большой неожиданностью. Я лично думаю, что создание "евроармии" было бы настолько ярким признаком федерализации Европы, что по политическим причинам осуществить это будет трудно. Именно поэтому уже несколько лет идут консультации на эту тему на экспертном уровне, но на уровень серьезных политических договоренностей они пока так и не перешли. В чем суть проекта? В замене вооруженных сил отдельных стран ЕС общими вооруженными силами Союза. Они использовались бы для проведения боевых и некоторых других операций и находились бы в распоряжении единого командования. Вот тут и есть главная проблема: мне трудно представить себе руководство отдельных стран ЕС, особенно небольших, вроде Словакии, которые согласились бы передать Брюсселю полномочия посылать европейских солдат – в том числе, допустим, и словацких – куда-нибудь в Сирию или в Африку.

​– Вы уже упомянули о нынешней позиции стран "Вышеградской четверки". Она выглядит парадоксально: ведь именно эти страны уже давно скептически смотрят на федерализацию ЕС, и с Брюсселем и Берлином у них по многим вопросам натянутые отношения. И вдруг такой поворот, поддержка идеи "евроармии". Что произошло?

– Я сам весьма удивлен случившимся. Мне трудно себе представить, чтобы высшие политические представители четырех центральноевропейских стран не сознавали, чтó этот проект подразумевает, а именно: то, они лишатся возможности распоряжаться вооруженными силами своих стран. Но здесь важно понять, какого рода план будет предложен "Вышеградской четверкой" в итоге. Потому что одно дело – создание, помимо национальных армий, какого-то общего, совместного подразделения или небольшой армии. Это еще можно понять и представить себе на практике. Но и тут вопрос: а как это все финансировать? Произошло бы дублирование расходов: что-то мы бы давали на собственную армию, что-то – на эту новую общую. При этом, за исключением Польши, страны "Вышеградской четверки" не отличаются высоким уровнем расходов на оборону. Но политический смысл такой проект, возможно, имел бы. Совсем другое дело – действительно объединенная армия со всем, что она предполагает. Я очень сомневаюсь, что проект ее создания действительно лежит на столе и всерьез рассматривается кем-то в европейских верхах.

Произошло бы дублирование расходов: что-то мы бы давали на собственную армию, что-то – на эту новую общую

​– Концепция "евроармии" – это попытка ослабить НАТО и уменьшить роль США в европейской системе безопасности?

– Сейчас это было бы довольно смешно. Потому что на данный момент в НАТО 75% расходов обеспечивают Соединенные Штаты. Европейские же страны, за исключением нескольких, никак не могут достичь уровня расходов на оборону в 1,5% ВВП – не говоря уже о 2%, хотя именно на таком уровне они неоднократно обязались поддерживать эти расходы. За счет чего тогда будут строиться эти новые европейские вооруженные силы? Тут ведь наоборот, у некоторых политиков может быть надежда, что в случае создания "евроармии" отдельным странам не нужно будет тратиться на нее в той же степени, как на свои национальные вооруженные силы. Но это совершенно нереалистично. Мне кажется, нынешние заявления вышеградских премьеров говорят о том, что они в эту тему не углублялись и точно не знают, что именно может означать подобная инициатива.

– Может быть, с их стороны это не более чем политическая игра? Просто попытка показать Берлину и Брюсселю, что, мол, мы тоже умеем быть конструктивными, идти навстречу, работать над общими проектами – потому что в целом, прежде всего в вопросах миграционной политики, страны "Вышеградской четверки" не первый месяц играют роль упрямых оппонентов Германии и руководства ЕС.

– Политическая игра, безусловно. Вопрос, с какой целью она ведется. Ключевая проблема – будут ли политики в каждой из наших стран, особенно в Польше, обладающей самой многочисленной и наиболее хорошо оснащенной армией в регионе, готовы отказаться от части своих полномочий, связанных с национальной обороной. Ведь общие вооруженные силы Евросоюза неизбежно означали бы специализацию отдельных стран в рамках "евроармии": кто-то отвечал бы за транспорт, кто-то – за истребительную авиацию, кто-то – за инженерно-саперные подразделения и т. д. Не хочу преувеличивать, но представим себе, что настанет какая-то ситуация, скажем, катастрофическое наводнение, при котором нужно будет дислоцировать в Польше инженерные подразделения. Которых у самой Польши в рамках вооруженных сил ЕС не будет, а будут они у другой страны. И обо всем этом должны будут приниматься решения в Брюсселе. Это очень щекотливый вопрос. Я не говорю уже о том, что здесь оказываются затронуты интересы военной промышленности разных стран, вопросы закупок военной техники. В этом отношении до сих пор даже на двустороннем уровне ни о чем договориться не удавалось – даже Словакия и Чехия, у которых очень близкие отношения, не смогли в этой области что-либо значительное осуществить. Представить же себе координацию этих серьезных проблем в рамках всего ЕС в настоящий момент крайне сложно.

Чем меньше влияние США и НАТО в Европе, тем это выгоднее Москве

​– Любопытно, что сейчас в роли главных сторонников создания вооруженных сил ЕС выступают те лидеры, которые – как, например, венгерский премьер Виктор Орбан или словацкий Роберт Фицо – известны довольно теплыми отношениями с Владимиром Путиным. Недавний визит Фицо в Москву, после которого он вновь призвал к отмене санкций ЕС против России, это подтвердил.

– В принципе ситуация однозначная: чем меньше влияние США и НАТО в Европе, тем это выгоднее Москве. Но я не могу позволить себе спекулировать на тему о том, почему те или иные европейские политики выдвигают какие-то проекты, не стоит ли за этим чье-то влияние. Довольно очевидно, что для стран, находящихся на восточном фланге НАТО, в нынешней ситуации объективно невыгодно работать на ослабление Североатлантического альянса, который является гарантом безопасности своих членов. Я думаю, что проект единых вооруженных сил ЕС ждет судьба многих других нереалистичных начинаний: о нем поговорят на разных уровнях и отложат в долгий ящик. Он невыгоден ни финансово, ни с точки зрения роста обороноспособности европейских стран, и уж совсем невыгоден геополитически.

Глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер на днях заявил, что Европейскому союзу необходимо создать собственную армию. Главная цель этой армии, по слова еврочиновника, должна заключаться не в конкуренции с уже существующим военным альянсом НАТО, а в поддержании мира на континенте.

«Общая европейская армия показала бы миру, что между странами-членами ЕС никогда больше не будет войны », - заявил Юнкер.

Новость о создании единой европейской армии еще не носит характер конкретных программ или законов, а является лишь предложением, но уже сейчас она вызвала бурю разговоров как внутри ЕС, так и за его пределами. Что думают об этом сами страны-члены ЕС, какова реакция России, а также зачем Европе собственная армия - читайте в материале редакции .

Зачем ЕС собственная армия?

Идея создания единой европейской армии на континенте возникала еще в 70-80 годы прошлого века, но тогда такая инициатива была отклонена, несмотря на открытое противостояние с Советским Союзом. Сейчас же происходит , причем политики утверждают, что плоскость споров не выйдет за рамки экономических и политических ограничений. В этом свете создавать мощное военное подразделение, да еще и с лозунгом «против России», кажется верхом цинизма и провокацией.

Инициатор создания единой европейской армии в 21 веке называет две основные причины: экономическая выгода и "защита Европы от возможной российской агрессии". Юнкер уверен, что сейчас средства на оборону в странах ЕС распределяются неэффективно, а в случае объединения армия будет намного боеспособней, средства будут распределяться рационально. Вторая причина остро встала после начала противостояния с Россией.

«Мы знаем, что в настоящее время Россия больше не является нашим партнером, однако, нам следует обращать внимание на то, чтобы Россия не стала нашим врагом. Мы хотим решать наши проблемы за столом переговоров, но при этом иметь внутренний стержень, хотим защиты международного права и прав человека », - заявил министр обороны ФРГ Урсула фон дер Ляйен.

Некоторые эксперты заявляют, что не только «российская агрессия» могла стать причиной таких заявлений и инициатив. В последнее время Европа начинает отходить от американских стандартов, вернее, . Имея полную военную зависимость от США, это делать становится все сложнее.

Политологи полагают, что настоящим инициатором идеи создания единой армии выступает Берлин. Именно планы ФРГ и озвучил глава Еврокомиссии. Германия в последнее время стала рупором Европы, которая желает самостоятельности для континента.

Мнение Европы разделилось

После официального заявления главы Еврокомиссии в Европе начались разговоры о перспективе создания общей армии. В своем выступлении Жан-Клод Юнкер заявил, что сейчас европейские страны вместе тратят на оборону больше, чем какая-либо страна, эти средства уходят на содержание маленьких национальных армий. Они расходуются не эффективно, а создание единой армии Евросоюза помогло бы обеспечить на континенте мир.

Однако, идею Юнкера не поддержали в Лондоне. «Наша позиция предельно ясна. Оборона является ответственностью каждого конкретного государства, а не Евросоюза. Мы никогда не изменим нашу позицию в этом вопросе », - говорится в заявлении британского правительства, опубликованного вскоре после выступления Юнкера. Великобритания способна «похоронить» все начинания относительно единой армии ЕС, которая «покажет России, что ЕС не даст нарушить свои границы» - именно так обосновал еврочиновник необходимость создания объединения.

Справедливости ради, стоит отметить, что Британия – это единственная страна, которая открыто выступила против этой идеи. Большинство членов Евросоюза продолжают отмалчиваться и ждать дальнейшего развития событий. Единственной страной, которая открыто выступила за эту идею, стала, конечно же, Германия.

Итак, большинство стран ЕС заняли привычную позицию наблюдателей, они ждут официального решения основных игроков на евроринге. Отметим, что лидеры уже сделали свои заявления, но, как это ни странно, их мнения кардинально разнятся. Обсуждение вопроса о создании единой армии Европы запланировано на лето, до этого времени политики еще проведут большую полемику относительно необходимости вооруженных сил. Кто выиграет в этой схватке – консервативная Британия или прагматическая Германия - покажет время.

Армия ЕС. Реакция России и США

Создание единой армии Европы не будет нести защитный характер, а может только спровоцировать ядерную войну. Такое предположение высказал первый заместитель фракции Единая Россия, член комитета по обороне Франц Клинцевич. «В наш ядерный век дополнительные армии никакой безопасности не гарантируют. А вот свою провоцирующую роль они сыграть могут », - заявил политик.

В России на идею создания нового военного альянса уже непосредственно у границ страны. Председатель комитета Госдумы РФ по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками охарактеризовал заявления Юнкевича как «истерику и паранойю». Политик добавил, что Россия ни с кем воевать не собирается, и создавать защиту от эфемерного врага - вверх ненормальности.

Официальная реакция на планы создания единой армии ЕС еще не поступала из-за океана. Американские политики выдерживают паузу и не спешат со своей критикой или поддержкой. Однако, российские эксперты уверены, что Америка не поддержит планы ЕС, а создание единой армии будет восприниматься как конкуренция НАТО.

«Они считают, что все проблемы безопасности можно решить в рамках альянса. В частности, они приводят в пример операцию в Ливии, где США непосредственного участия не принимали, и все решалось при участии Франции, Италии, Великобритании. Подключались и самолеты других, более мелких европейских стран », - пояснил позицию США главный редактор журнала «Арсенал Отечества» Виктор Мураховский.

Армия ЕС против НАТО?

Говоря о перспективах создания армии ЕС, даже сам Жан-Клод Юнкер выразил осторожность в этом вопросе. Когда именно может начаться конкретная работа по этому вопросу, ему неизвестно.

«Создание единой европейской армии нереализуемо в ближайшей перспективе. Поэтому эта идея не может являться прямым ответом на сложившуюся обстановку вокруг безопасности. Её, скорее всего, можно было бы рассмотреть в качестве долгосрочного проекта Европы », - говорит глава МИД Эстонии Кейт Пентус-Розиманнус.

Ранее сообщалось, что обсуждение вопроса запланировано на лето этого года во время очередного саммита ЕС. Но перспективы у этого проекта туманны, так как свое неодобрение высказала ведущая страна ЕС - Великобритания.

Политологи сообщают, что обсуждение вопроса о создании единой армии Европы может внести раскол в Европейский Союз. Страны поделятся на два лагеря – «за самостоятельную армию» и «за проамериканское НАТО». Именно после этого можно будет увидеть, кто является настоящим «вассалом» Америки на континенте, а кто видит Европу независимой частью света.

Заранее можно предположить, что против идеи единой армии выступят Прибалтийские страны и Польша во главе с Великобританией, а самостоятельность Европы в военной безопасности будут отстаивать Германия и Франция.

13 ноября 2017 г. 23 страны Европейского союза из 28 подписали соглашение о военном сотрудничестве – программу Постоянного структурированного сотрудничества по вопросам безопасности и обороны (Permanent Structured Cooperation on Security and Defence, PESCO). В связи с этим событием министр обороны Германии Урсула фон дер Ляйен заявила: «Сегодня особенный день для Европы, сегодня мы официально создаем оборонительный и военный союз ЕС… Это особый день, он знаменует еще один шаг к созданию европейской армии». Насколько же реально ее создание? С какими проблемами и препятствиями оно сталкивается и может столкнуться? В первой части статьи мы рассмотрим эволюцию идеи европейской армии, а также то, в каких институциональных рамках (за пределами НАТО) и как развивалось после Второй мировой войны военное сотрудничество западноевропейских государств (к которым после окончания «холодной войны» присоединился и ряд стран Восточной Европы).

Идея создания европейской армии появилась достаточно давно. Первым в Европе после окончания Второй мировой войны ее высказал Уинстон Черчилль на сессии ассамблеи Совета Европы в Страсбурге 11 августа 1950 г. Он предложил создать «европейскую армию, подвластную демократии Европы», в которую вошли бы и германские военные соединения. Такая армия должна была, по его замыслу, быть коалицией национальных сил с централизованным снабжением и стандартизированным вооружением, не подчиняющейся органам наднационального контроля. Ассамблея одобрила этот проект (89 голосов – за, 5 – против и 27 – воздержались).

Франция возражала против перевооружения Германии и 24 октября 1950 г. предложила свой так называемый «План Плевена» (инициатор – премьер-министр Франции Рене Плевен). Этот план предполагал создание Европейского оборонительного сообщества (ЕОС), главным элементом которого стала бы единая европейская армия под единым командованием, с едиными органами и бюджетом.

При этом у Германии не должно было быть собственной армии, и в европейскую армию вошли бы лишь незначительные немецкие подразделения.

В декабре 1950 г. предложение Франции было в основном одобрено Советом НАТО, который, в свою очередь, предложил разработать конкретный план создания европейской армии. Идею создания европейской армии поддержали и США. А вот Великобритания, поддержав сам проект, свое участие в наднациональной европейской армии исключила. Причем среди критиков французского варианта оказался и Уинстон Черчилль, в 1951 г. вернувшийся на пост премьер-министра Великобритании. Окончательный план создания ЕОС выработали и одобрили на совещании министров иностранных дел США, Великобритании и Франции в Вашингтоне в сентябре 1951 г.

В итоге 27 мая 1952 г. в Париже был подписан Договор о создании ЕОС – организации с армией, в которую должны были войти вооруженные силы шести западноевропейских стран (Франции, ФРГ, Италии, Бельгии, Нидерландов и Люксембурга), с общими органами военного управления и единым военным бюджетом. Но ЕОС было суждено остаться только на бумаге, так как 30 августа 1954 г. Национальное собрание Франции 319 голосами против 264 Договор об ЕОС отклонило.

Многие идеи ЕОС были учтены в Парижском соглашении 23 октября 1954 г., в соответствии с которым был создан Западноевропейский союз (ЗЕС) (Western European Union, WEU) – военно-политическая организация в составе в составе Великобритании, Франции, ФРГ, Италии, Бельгии, Нидерландов и Люксембурга.

Предшественником ЗЕС был Брюссельский пакт, подписанный 17 марта 1948 г. Великобританией, Францией, Бельгией, Нидерландами и Люксембургом. В дальнейшем в ЗЕС в качестве членов вошли все государства Европейского союза в его границах до расширения 2004 г., кроме Австрии, Дании, Финляндии, Ирландии и Швеции, получивших статус наблюдателей. Ассоциированными членами ЗЕС стали Исландия, Норвегия, Польша, Турция, Венгрия и Чехия, ассоциированными партнерами – Болгария, Эстония, Латвия, Литва, Румыния, Словакия и Словения. Во время «холодной войны» ЗЕС находился «в тени» НАТО и служил главным образом местом регулярного политического диалога европейских членов НАТО и важным посредником в отношениях между НАТО и Европейским сообществом (ЕС).

В 1980-х гг. произошла определенная «реанимация» ЗЕС. Римской декларацией ЗЕС 1984 г. он был провозглашен «европейской опорой» системы безопасности в рамках НАТО.

19 июня 1992 г. на совещании в отеле «Петерсберг» около Бонна страны ЗЕС приняли «Петерсбергскую декларацию» об отношениях между ЗЕС, ЕС и НАТО, которая расширила функции ЗЕС. Если раньше он был ориентирован на обеспечение гарантий обороны территорий стран-участниц, то теперь он стал отвечать и за проведение гуманитарных и спасательных операций, миротворческих миссий, а также за выполнение задач по управлению кризисами (включая принуждение к миру в интересах всего ЕС).

В этой новой роли ограниченные контингенты европейских стран под флагом ЗЕС приняли участие в поддержании режима эмбарго в отношении Югославии в Адриатике и на Дунае в 1992–1996 гг. и в операциях по предотвращению кризиса в Косово в 1998–1999 гг. В 1997 г., согласно Амстердамскому договору, ЗЕС стал «неотъемлемой частью развития» Европейского союза (ЕС). Процесс интеграции ЗЕС в ЕС был завершен в 2002 г. После вступления 1 декабря 2009 г. в силу Лиссабонского договора 2007 г., расширившего сферу полномочий ЕС в области внешней и оборонной политики, ЗЕС перестал быть необходимым. В марте 2010 г. было объявлено о его роспуске. Окончательно ЗЕС прекратил работу 30 июня 2011 г.

Сам Европейский союз начал создавать военные структуры после того, как в Маастрихтском договоре, подписанном 7 февраля 1992 г., была впервые обозначена ответственность Союза в сфере Общей внешней политики и политики безопасности (ОВПБ) (Common Foreign and Security Policy, CFSP).

В мае 1992 г. был основан и с октября 1993 г. начал функционировать Еврокорпус (достиг полной оперативной готовности в 1995 г.). Его штаб-квартира дислоцируется в Страсбурге (Франция) и насчитывает около 1000 военнослужащих. Странами-участниками корпуса являются Бельгия, Германия, Испания, Люксембург и Франция. Ассоциированные нации – Греция, Италия, Польша и Турция (в их число ранее входили также Австрия (2002-2011 гг.), Канада (2003-2007 гг.) и Финляндия (2002-2006 гг.). Единственным воинским формированием, постоянно находящимся под командованием Еврокорпуса, стала сформированная в 1989 г. франко-германская бригада (5000 человек личного состава) со штабом в Мюльхайме (Германия). Корпус принимал участие в миротворческих миссиях в Косово (2000 г.) и Афганистане (2004-2005 гг.).

В ноябре 1995 г. были созданы силы быстрого реагирования ЕС (European Rapid Operational Force (EUROFOR)) численностью 12000 человек, состоящие из военнослужащих Италии, Франции, Португалии и Испании, со штаб-квартирой во Флоренции (Италия). 2 июля 2012 г. EUROFOR были расформированы.

Силы EUROFOR в 1997 г. Фото: cvce.eu.

В ноябре 1995 г. были также образованы Европейские морские силы (EUROMARFOR) с участием Италии, Франции, Испании и Португалии.

В июне 1999 г., после кризиса в Косово страны Евросоюза на саммите в Кельне решили углубить координацию внешней политики и перейти к проведению Европейской политики безопасности и обороны (ЕПБО) (European Security and Defence Policy, ESDP).

Для координации внешней политики и политики безопасности ЕС в том же году был учрежден пост Верховного представителя по общей иностранной политике и политике безопасности (High Representative for Common Foreign and Security Policy). Сейчас эта должность именуется Верховный представитель Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности (High Representative of the Union for Foreign Affairs and Security Policy). С 1 ноября 2014 г. ее занимает Фредерика Могерини.

В декабре 1999 г. на Хельсинской конференции ЕС было решено создать новые политические и военные структуры для принятия решений в области внешней политики, политики безопасности и обороны. На основании этих и последующих решений с 2001 г. в ЕС начали действовать Комитет по политике и безопасности (The Political and Security Committee, PSC) (для согласований по внешней политике и военным вопросам), а также Военный комитет (The European Union Military Committee, EUMC) (в составе начальников генеральных штабов вооруженных сил государств ЕС) и подчиняющийся ему Военный штаб (The European Union Military Staff, EUMS). Задачи последнего – военная экспертиза, стратегическое планирование, организации сотрудничества между многонациональными штабами и внутри них.

На этой же конференции была поставлена цель создать к 2003 г. потенциал, позволяющий в течение 60 дней развернуть военный контингент численностью 50-60 тыс. человек (Европейские силы быстрого реагирования – European Rapid Reaction Force ). Он должен был быть способен к самостоятельным действиям по выполнению всего спектра «Петерсбергских миссий» в течение минимум одного года на расстоянии до 4000 км от границы ЕС.

Однако в дальнейшем эти планы скорректировали. Было решено создать национальные и многонациональные боевые группы ЕС (EU Battlegroup (EU BG)) батальонного размера (по 1500-2500 человек). Эти группы должны за 10–15 суток перебрасываться в район кризиса, находящийся за пределами ЕС, и автономно действовать там в течение месяца (при условии пополнения запасов – до 120 дней). Всего было сформировано 18 боевых групп ЕС, которые достигли первоначальной оперативной готовности 1 января 2005 г. и полной оперативной готовности 1 января 2007 г.

Члены многонациональной боевой группы ЕС. Фото: army.cz.

С 2003 г. ЕС начал проводить операции за рубежом в рамках Европейской политики безопасности и обороны (ЕПБО). Первой такой операцией стала миротворческая операция Concordia в Македонии (март-декабрь 2003 г.). А в мае того же года началась первая миротворческая операция ЕС за пределами Европы – Artemis в Демократической Республике Конго (завершена в сентябре 2003 г.). Всего к настоящему времени ЕС организовал 11 военных и одну военно-гражданскую миссию и операцию за рубежом, шесть из которых продолжаются (в Боснии и Герцеговине, Мали, Центральноафриканской Республике, Сомали, в Центральном Средиземноморье и в Индийском океане у побережья Сомали).

12 июля 2004 г., в соответствии с решением ЕС, принятым в июне 2003 г., в Брюсселе было образовано Европейское оборонное агентство (European Defence Agency (EDA)). В его деятельности участвуют все страны-члены ЕС, кроме Дании. Кроме того, право участия без права голоса получили Норвегия, Швейцария, Сербия и Украина, не входящие в Евросоюз.

Основные направления деятельности Агентства – развитие оборонного потенциала, содействие европейскому сотрудничеству в области вооружения, создание конкурентоспособного европейского рынка военного оборудования, повышение эффективности европейских оборонных исследований и технологий.

Активная деятельность ЕС в сфере безопасности и обороны, а также события на Украине, когда ЕС обнаружил отсутствие у себя возможностей силового давления на Россию, привели в итоге к тому, что идея европейской армии вновь появилась в повестке дня. Но об этом – во второй части статьи.

С 2009 г. она называется Общей политикой безопасности и обороны (Common Security and Defence Policy, CSDP).

Если бы какой-нибудь политик или военный середины девяностых услышал, что главной проблемой НАТО является армия Европы, он решил бы, что стал жертвой галлюцинации. Однако мир меняется со стремительной скоростью, а политические реалии - еще быстрее.

Возможность создать собственные вооруженные силы у Европейского Союза появилась еще в 1993 году. Тогда на конференции в Маатрихте было решено, что страны Европы должны выработать "Общую политику по обороне и безопасности". Основой для этой политики должны были стать так называемые "Задачи Петерсберга", принятые Западноевропейским Союзом (предшественником ЕС) в 1993 году. Этот документ определял цели, ради которых европейцы могут объединять военные усилия, а именно гуманитарные действия, миротворчество, спасение мирных жителей, разрешение кризисов.

В течение всех девяностых страны Европы не видели реальных причин беспокоиться за собственную безопасность. Советская угроза отпала сама собой, а долговременные стратегические задачи весьма успешно решались силами НАТО. И только в 1999 году, когда произошел косовский кризис, европейцы вспомнили о "Задачах Петерсберга" и вновь заговорили о собственной единой армии.

На Хельсинской конференции в 1999 году Европейский Союз приступил к выработке единой оборонной политики. На этой встрече была разработана концепция сил быстрого реагирования. Все члены Союза, кроме Дании, дали обязательство к 2003 году обеспечить развертывание общеевропейских войск в срок до 60 дней и поддерживать их боеспособность не менее одного года. Новая структура должна была включать 100 тысяч человек, 400 боевых самолетов и 100 кораблей. Германия обещала предоставить 13 тысяч солдат, Великобритания и Италия - по 12 тысяч. Обязательства других стран были более скромными.

Участники конференции решили использовать силы быстрого реагирования только для осуществления миротворческих операций и проведения гуманитарных миссий. При этом в Хельсинки была признана прерогатива ООН при принятии решений о начале миротворческих действий, а также "право первого отказа" НАТО, позволявшее использовать европейские войска только в случае, если альянс по каким-то причинам откажется участвовать в операции.

Уже в июне 2003 года ЕС по просьбе ООН направил 1800 военнослужащих для урегулирования ситуации в Конго. Эта операция, получившая название "Артемис", стала первым случаем использования войск ЕС за пределами европейского континента. Кроме этого, было нарушено "право первого отказа": так как США не беспокоила проблема Конго, НАТО даже не получило предложения поучаствовать.

Хотя создание сил быстрого реагирования и стало первой общеевропейской военной инициативой, от нее было еще очень далеко до образования единой армии. Каждое из национальных подразделений сил быстрого реагирования подчиняется руководству в своей стране, и члены ЕС всего-навсего готовы предоставить свои войска по требованию Брюсселя. Тем временем ЕС все больше приобретает черты единого государства, и образование настоящей армии является в этом процессе неизбежным этапом.

Тем более, что для этого уже существует реальная основа. Еще в 1991 году Франция, Германия, Бельгия, Люксембург и Испания образовали объединенные бригады с единым комнадованием в Страсбурге и назвали их "Еврокорпус". Личный состав "Еврокорпуса" достигает 60 тысяч человек. Бригады должны осуществлять операции под эгидой Евросоюза. А в 1995 году французы, итальянцы, испанцы и португальцы договорилсь о создании ЕВРОФОР (European Operational Rapid Force) для выполнения "Задач Петерсберга", так что определенный опыт использования объединенных вооруженных сил у Европы есть.

Два фактора заставляют европейцев быстрее определяться со своей оборонной политикой. Во-первых, весной 2003 года американские самолеты полетели бомбить Ирак, несмотря на возражения Ширака и Шредера. Тогда эти лидеры поняли, что для противостояния США их дипломатия нуждается в силовой поддержке. При этом противопоставить США можно только сильную общеевропейскую армию, хотя бы в качестве отдаленной перспективы.

Поэтому 29 апреля 2003 года представители Германии, Франции, Бельгии и Люксембурга собрались в Брюсселе, чтобы обсудить принципиально новый подход к военной политике ЕС. Согласно новой концепции, в Европе должны быть, наконец, созданы единые вооруженные силы.

По новому плану, в рамках ЕС должен быть создан постоянный орган с международным персоналом, призванный координировать объединенные военные мощности, которые будут включать не только армию, но также флот и ВВС.

Для новой структуры должно быть выделено отдельное финансирование, а промышленность Европы получит заказы на поставки высокотехнологичного военного оборудования. При этом будут приняты специальные меры для обеспечения координации вооруженных сил и соблюдения ими единых стандартов. На саммите было высказано предложение об открытии штаб-квартиры новой армии. Европейский Пентагон должен был появиться в Тервурене - пригороде Брюсселя.

Идеи, высказанные участниками саммита, не были оформлены в виде официального документа и остались всего лишь планами для последующего обсуждения. Однако участники приняли и несколько конкретных решений. К 2004 году планируется появление общеевропейского подразделения стратегического воздушного транспорта, объединенных сил ПВО, центров обучения личного состава.

Пока что сотрудничать в военной сфере готовы только Германия, Франция, Бельгия и Люксембург. Эти страны возьмут на себя все расходы по новой военной программе, ожидая, пока к инициативе присоединятся другие желающие. Других же заставляет поторопиться с обдумыванием военной стратегии другой фактор - приближение даты принятия общеевропейской конституции, в которой отдельный пункт будет посвящен обороне Европейского Союза.

Планы ЕС по созданию собственной армии меньше всего радуют США, которые боятся, что НАТО потеряет свое влияние. Особенно забеспокоились американцы, когда идею поддержал Тони Блэр.

НАТО и ЕС - история отношений

Когда идея Европейского Союза еще только обсуждалась, вопросы безопасности и военного сотрудничества стояли у участников на последнем месте. Ведущие страны ЕС являлись членами НАТО, и их стратегические интересы на европейском континенте успешно защищались этой организацией.

В девяностые НАТО ставило перед собой весьма скромные цели, и стратегия развития альянса в основном повторяла опыт времен противостояния с СССР. Хотя биполярный мир был уже разрушен, альтернативной концепции, учитывающей новые реалии, так и не появилась. Тем более, что непосредственной безопасности Европы ничто не угрожало.

Впервые после окончания холодной войны стратегическая концепция НАТО была пересмотрена в 1999 году. Если в течение предыдущих десятилетий НАТО исключительно обеспечивало безопасность стран-участников, то с этого момента роль альянса неожиданно изменилась. В новом документе ясно указывалось, что НАТО собирается заняться разрешением конфликтных ситуаций и проведением военных операций в горячих точках.

С самого начала было непонятно, куда именно НАТО может направлять свои войска. Формулировка явно предполагала, что военные операции не обязательно должны ограничиваться европейским континентом и Северной Атлантикой. Так незаметно началось превращение НАТО во "всемирного полицейского".

Поэтому в 2001 году никто не удивился тому, что Буш объявил "войну против терроризма" во всем мире и США обязали НАТО всегда иметь наготове 20 тысяч солдат, способных отправиться куда угодно в срок от 7 до 30 дней. Слабые протесты стран-членов ЕС, которым не очень улыбалось служить интересам США в любой точке земного шара, не были услышаны, и началось создание Сил быстрого реагирования НАТО (NATO Response Force).

Уже тогда впервые наметилось определенное несоответствие между концепцией НАТО и позицией европейских государств. Североатлантический альянс был необходим американцам, чтобы защищать интересы США, которые не всегда лежали в одной плоскости с приоритетами ЕС.

Американцы рассчитывали на НАТО и в 2003 году, когда еще только собирались начать войну против Саддама Хусейна. Однако они неожиданно встретили сопротивление в лице некоторых членов ЕС, известных ныне, как франко-германская ось. Главы этих стран не хотели, чтобы НАТО использовалось как инструмент американской политики, которую Европа не одобряет.

Хотя многие обвиняли Ширака и Шредера в популизме и желании завоевать симпатии избирателей, война с Ираком действительно не вписывалась в представление ЕС о правильном разрешении конфликтов. В любом случае, США было отказано в просьбе использовать НАТО даже для косвенной поддержки войны против Саддама. Европейские солдаты не стали сменять американцев в Косово, США не смогли использовать необходимые базы, и НАТО не стало участвовать в иракской операции даже после начала процесса "восстановления" страны.

Таким образом, новая военная инициатива ЕС способна еще больше углубить разрыв между этой организацией и НАТО. Пока что неясно, каким образом европейская армия будет сотрудничать с Североатлантическим альянсом. Возможно, альянс просто превратится в двусторонний военный союз двух государств: США и ЕС. Однако с появлением обьединенной европейской армии растет вероятность, что НАТО просто исчезнет за ненадобностью и американской армии придется воевать с терроризмом в одиночку или каждый раз уговаривать другие страны принять участие в той или иной миссии.

К октябрьской конференции Европейского Союза, на которой обсуждалась военная стратегия, было приурочено экстренное заседание НАТО, которое 16 октября созвал посол США при альянсе Николас Бернс. Как сообщает Financial Times, он объявил о недовольстве Пентагона слишком тесным сотрудничеством Блэра с ЕС и заявил, что милитаризация Европы может представлять серьезную угрозу для НАТО.

А 24 октября Тони Блэр и Жак Ширак еще раз попытались успокоить амерканцев и заявили, что европейская армия никак не помешает существованию НАТО.

Лишь российские военные не беспокоятся: им что НАТО, что объединенная армия ЕС - все едино.

Другие материалы