Биография алены долецкой. Календарь "Сплетника": Алена Долецкая Кто такая алена долецкая

Сегодня день рождения отмечает гранд-дама отечественного глянца - . Поздравляем!

Алена Станиславовна Долецкая родилась 10 января 1955 года в Москве в семье известных врачей. Ее отец - Станислав Яковлевич Долецкий - был выдающимся детским хирургом, академиком Российской академии медицинских наук СССР, а также писателем, мать Алены - Кира Даниель-Бек - знаменитый профессор-онколог. А ее дедушка - Яков Генрихович Фенигштейн-Долецкий - был первым генеральным директором РОСТА (позднее - ТАСС), во время массовых репрессий покончивший жизнь самоубийством в Доме на набережной.

В юношеские годы Алены Станиславовна мечтала, как и брат, пойти по стопам близких и стать хирургом. Однако, когда родители об этом услышали, устроили страшный скандал, заявив: "Только через наш труп". Тогда Долецкая, прислушавшись к советам друзей семьи, среди которых было много людей из богемной среды, решила поступать в школу-студию МХАТ и с успехом прошла отборочные туры. Однако, строгие родители, узнав об этом, снова резко высказались против.

Таким образом, следуя их советам, Долецкая стала студенткой, а затем и аспиранткой, филологического факультета МГУ. Защитив кандидатскую диссертацию на тему "Сравнительная риторика русской и английской речи", она стала заниматься преподавательской деятельностью, а также параллельно переводила англо-американскую литературу (в частности, произведения Рэя Брэдбери, Уильяма Фолкнера).

Долецкая не стала концентрироваться исключительно на научной деятельности и начала строить карьеру в сфере медиа и связей с общественностью. Какое-то время она жила за границей, где ей довелось работать PR-консультантом компании De Beers. Алена Станиславовна, блестяще владеющая иностранными языками, была также сотрудницей радио BBC и немецкого телеканала RTL. Долецкая успела поработать директором по связям с общественностью Британского совета, где она готовила к изданию книги по искусству и руководила крупными проектами в сфере культуры, а также работала в компании Ericsson и журнале Cosmopolitan.

В 1998 году Алене Станиславовне, благодаря рекомендациям общих знакомых, поступило предложение возглавить российскую версию самого авторитетного издания в области моды - Vogue. Долецкая признавалась, что в этой работе соединилось все то, чем она ранее занималась.

Надо сказать, что Алена Станиславовна с детских лет обожала моду. Она ненавидела школьную форму и всячески переделывала ее на свой вкус. В университетские годы Долецкая шокировала студентов и преподавателей, являясь на занятия в джинсах, застиранных футболках и перчатках с обрезанными пальцами. А по дороге домой мысленно переодевала и преображала людей, которые ехали с ней в одном вагоне метро. Долецкая также рассказывала во многих интервью, что, когда ее отец ездил в командировку за границу, непременно привозил домой два журнала - это были National Geographic и Vogue.

Российский Vogue, возглавляемый Долецкой, пользовался невероятным успехом как на просторах нашей страны, так и за ее пределами - российская версия журнала была признана одной из лучших в мире. А западные блогеры называли Алену Станиславовну в числе наиболее вероятных преемниц главного редактора американского Vogue .

В издании New York Times 2008 года вышел посвященный Долецкой материал "Почему редактор российского Vogue привлекает к себе столько внимания" (Why the Editor of Russian Vogue Is Getting So Much Attention). Алена Станиславовна говорила в интервью изданию:

Мода - мир, в котором все прекрасно, ошеломительно, карамель на карамели, а сверху еще и взбитые сливки. Но реальность такова, что приходится увольнять людей, говорить не слишком приятные вещи. Есть очень большой контраст между продуктом, который получается на выходе, и "кухней".

Я пытаюсь сказать моим читателям, что мы - часть мирового сообщества, мы больше не некие дикие, недружелюбные персонажи, сидящие за "стеной"."

27 июля 2010 года появилась новость о том, что Долецкая пост главного редактора Vogue, шокировавшая многочисленных поклонников издания. Последний номер, выпущенный под руководством Долецкой, датирован сентябрем 2010 года. Место главного редактора заняла Виктория Давыдова, возглавлявшая до этого Tatler, а еще ранее - Glamour.

Алена Станиславовна так комментировала в интервью HELLO! свой уход:

Один главный редактор сказал: "Я знаю, что если в течение рабочего дня начинаю сердиться на то, что раньше меня не трогало, мне пора - или в долгий отпуск, или вообще сваливать". И это такой момент, который каждый должен почувствовать и не пропустить. Но в моем случае это было не "эмоциональное сгорание".

<После ухода из Vogue> друзья остались друзьями, близкие - близкими, а далекие так и остались далекими.

После ухода из Vogue Алена Долецкая нашла себя в других сферах. Она ювелирного бренда, лекции, работала на телевидении.

Ранее, в 2009 году, Долецкая пробовала себя и в кино - Долецкая снималась в фильме "Короткое замыкание" в новелле "Поцелуй креветки".

"Короткое замыкание"

А этим летом было наконец , что она возглавила русское, а также немецкое издание журнала Interview.

Долецкая рассказывала в интервью HELLO! о том, как возникла идея запуска этого издания в России:

Должна сказать, что первой с этой идеей - запуска в России Interview - пришла Наоми (Кэмпбелл - прим.). Она же, кстати, очень огорченная, была одной из первых, кто позвонил мне тогда, 27 июля. Спросила: "Ты куда?". А я ей: "Поехала отдыхать". Наоми продолжила: "Слушай, ну ты же не будешь все время отдыхать? Может быть, замутить чего? Тебе нравится что-нибудь на Западе?". Так и возникла тема Interview. А я ведь честно хотела отдохнуть два месяца, не получилось.

Алена Долецкая не раз была замужем.

Среди увлечений Алены Станиславовны - рисование, антиквариат, книги, изысканная кухня, прогулки на природе. Она также известна своей любовью к собакам породы хаски.

Долецкая занимается благотворительностью. Так, она поддерживает фонд "Северная корона".

С Днем Рождения!

Виктория Бекхэм и Алена Долецкая

Джузеппе Занотти и Алена Долецкая

Алена Долецкая с крестницей

Мир современного бизнеса суров, поэтому ухватить свой кусок пирога удается далеко не всем, а удержаться на гребне волны удается и того меньшему количеству людей и организаций. Для этого нужно иметь четкий план и мертвую хватку. Надо быть акулой бизнеса. Как Алена Долецкая.

Детство и юность

Родилась Алена в Москве. Произошло это событие 10 января 1955 года. Родители девочки были врачами: отец Станислав Яковлевич – детским хирургом, а Кира Владимировна – хирургом-онкологом. Также у Алены был старший брат Андрей, родившийся в 1947 году, и позже тоже ставший медиком. Медиком была и вторая жена Станислава Яковлевича – Лола Геннадьевна, на которой отец девочки женился в 1984 году после смерти первой жены.

Жили Долецкие в столичной коммуналке. В семье поощрялась дисциплина, что в будущем пригодилось Алене. Отец девочки часто бывал за границей, поскольку еще в 1964 году стал членом Британской ассоциации детских хирургов, а в 1971 – членом Международной ассоциации хирургов. Из своих командировок Станислав Яковлевич неизменно привозил два журнала – «Vogue» и «National Geographic».

Вдохновившись фотографиями из «Vogue» и заручившись помощью мамы, юная Алена перешивает свою школьную форму. После окончания школы девушка планирует пойти по стопам родителей и стать медиком, но отец отговаривает ее от этой затеи. Вместо медицинского вуза поступает в Школу-студию МХАТ, но бросает ее, чтобы учиться в Московском государственном университете имени .

Во время обучения в МГУ Алена запомнилась преподавательскому составу и учащимся своим стилем одежды – джинсы, застиранная мужская футболка и перчатки с обрезанными пальцами, а также постановкой бродвейского мюзикла «The Lady or The Tiger» в театре вуза. К слову, помогал поставить спектакль Алене ее двоюродный брат – сын народного артиста СССР .

Долецкая успешно оканчивает вуз, получив специальность филолога-компаративиста, и защищает кандидатскую диссертацию на тему «Сравнительная риторика публичной русской и английской речи». Первое время после окончания МГУ остается в нем же преподавать, параллельно занимаясь переводом англоязычной литературы – переводит произведения Фолкнера и .

Позже девушка выходит замуж за сотрудника Института Африки Академии наук СССР Бориса Рубеновича Асояна, позднее ставшего послом в Республике Ботсвана. Благодаря его связям Алена становится медийным консультантом международной компании «De Beers», занимающейся добычей и продажей драгоценных камней. Тогда же Долецкая впервые отправляется в Америку.

Журналистика

Поработав с компанией «Ericsson», телеканалом «RTL-Television» и радиостанцией «BBC», в 1998 году девушка возвращается к работе по специальности – становится главным редактором русского издания журнала «Vogue». К этому моменту в ее жизни успевает произойти ряд трагичных событий – поочередно умирают ее мать (1984), муж (1992) и отец (1994).

Должность главного редактора становится настоящей отдушиной для девушки – она с головой погружается в работу, разрабатывая новую концепцию журнала, подбирая качественный материал и работая с лучшими специалистами в области моды и культуры. В 2010 году Долецкая покидает журнал, чтобы через год начать работу сразу над двумя новыми проектами – изданием журнала «Interwiew», созданном еще Энди Уорхоллом, в России и Германии. В этот раз Алене также достается должность главного редактора.

В 2012 году Алена начинает свое сотрудничество с телеканалом «Дождь». Первым проектом становится цикл передач «Завтраки с Аленой Долецкой», насчитывающий порядка 75 выпусков. Рецепты, использованные в этих выпусках, позже будут изданы отдельной книгой. За этим циклом последовал проект «Вечер с Долецкой», выпущенный в следующем году. В данный момент женщина является нерегулярным гостем различных шоу телеканала, а также постоянным закадровым голосом.

В настоящее время также является соредактором журнала о ресторанах и высокой кухне «Gourmet». Известно, что еще до работы с «Vogue» Алена успела короткий промежуток времени поработать с издательством «Cosmopolitan», но вспоминать этот период своей жизни не любит, так как считает его неплодотворным.

Литература

В 2013 году Долецкая выпустила свою первую книгу «Утро. 50 завтраков», основанную на материалах первого своего проекта с телеканалом «Дождь». Через год в свет вышла еще одна книга Алены – «Воскресные обеды». Выход следующей книги - «Про варенье» - состоялся в 2016 году.

Известно, что Долецкая и сегодня трудится над черновиком нового произведения, которое, согласно слухам, уже никак не будет связано с кулинарией.

Личная жизнь

У Долецкой был только один официальный брак – с советским дипломатом и историком Асояном. По сути, именно он вывел девушку в свет. В 1992 году Борис Рубенович покончил с жизнью. Позже в его документах нашли письмо, согласно которому Асоян совершил самоубийство из-за жены. Друзья и знакомые семьи отметили, что пару сложно было назвать любящей и образцовой – уж слишком часто они ссорились.

Уже в двухтысячных Долецкая вновь решила сойтись с мужчиной, которым стал американец Джон Хелмер – международный журналист. Но и с ним не сложилось – результатом гражданского брака стали судебные разбирательства. К слову, есть неподтвержденные официально подозрения, что это не единственная проблема Алены Станиславовны с правоохранительными органами – как на родине, так и в Соединенных Штатах.

Отсутствие отношений Долецкая объясняет своей занятостью на работе. Своих детей у журналистки нет, только племянник и племянница, поэтому она активно помогает Дому ребенка:

«Я поддерживаю дом, где обитают дети, брошенные родителями».

Также Алена участвует в работе благотворительного детского фонда «Северная корона».

Алена Долецкая сейчас

Жизнь женщины очень насыщена событиями: в 2006 Долецкая входит в состав жюри национальной премии «Большая книга», в 2009 снимается в эпизодической роли в ленте «Короткое замыкание», в 2010 ее фото появляется на обложке журнала «Black Square», а в 2011 году становится лицом ювелирного дома «Alexander Arne».

Помимо многочисленных рабочих командировок Алена частенько вместе с друзьями выбирается за границу на концерты легендарных групп вроде «Led Zeppelin».

«Я вообще обожаю живые концерты», - говорит женщина.

Другим любимым развлечением журналистки являются прогулки по лесу вместе со своим сибирским хаски, чтение книг и просто отдых в кругу друзей. В такой компании Долецкая может и водки выпить – в разумных пределах, конечно. Не забывает Алена Станиславовна и о своей физической форме – несмотря на возраст, Долецкая даст фору многим современным девушкам. Злые языки поговаривают о вмешательстве хирургов, но официальных подтверждений того, что была произведена пластика, нет.

Сегодня Долецкая продолжает работать главным редактором в уже упомянутых издательствах, ведет свой блог в социальных сетях (особенно ей по душе

Ею любуются на фотоотчетах о светских мероприятиях и просят парикмахеров выстричь ту самую косую челку «как у Алены Долецкой». Журналу Vogue под ее руководством модники верили, как христиане Евангелию, а ее «Interview Энди Уорхола» хипстеры и богема читали, как неофиты - сборники житий святых. Перестав быть главным редактором ежемесячных журналов, Долецкая работает не меньше, чем прежде: читает лекции, продолжает писать книги (вышли уже три кулинарных сборника - она любит и умеет готовить) и буквально только что приняла профессиональное предложение, которое многих удивит. Но, кажется, еще ни разу журналистка не подпускала ту огромную аудиторию, которой она интересна, так близко к себе, как в книге «Не жизнь, а сказка».

Поскольку автор не любит слов «автобиография» и «мемуары», то скажем, что это сборник историй о жизни: семье, предках, родителях (оба - великие хирурги), детстве, студенчестве, мужьях, возлюбленных, нерожденных детях, работе в Vogue и Interview, тусовках, собаках. Какие-то из них веселы и легки. Другие - на разрыв аорты. Увольнение из Vogue после 13 лет главредства - как раз из последних, и тот факт, что Алена Долецкая не стала «делать лицо» и выдавать уход из журнала за плановый поворот в карьере, делает ей отдельную честь.

А еще книга доказывает то, о чем, держа в голове биографию героини, можно было лишь догадываться: все, что Долецкая делает в жизни, она делает, нарушая общепринятое и устанавливая новое. Дочь врачей, которая становится филологом. Кандидат филологических наук, преподаватель , которая уходит в журналистику. Светская львица, которая варит варенье. Глянцевая журналистка, в чьем издании пишут на общественные и политические темы. Она делает фотосессии красивых стариков, когда в моде культ молодости, и обращается к юным, когда в тренде статус. Принцип «поверх барьеров», как стиль работы и образ жизни, понятное дело, не только возносил ее на пьедестал, но и временами приносил кармические синяки и шишки (а у кого их нет?).

Мы встретились в ее московской квартире. Фанат оригинальной полиграфии, Долецкая тут же принялась рассказывать, почему книжка вышла такой, а не другой: бумага плотная, но не глянцевая, обложка мягкая, матовая с черными лаковыми буквами. «Чтобы ее можно было вот так свернуть в трубку и носить с собой», - объясняет Алена и запихивает получившийся тубус под мышку. Поэтому беседа начинается со знаменитого в узких кругах «нефтяного» номера журнала Vogue, который так и не увидел свет.

Глянец и власть

Я знаю, что вы хотели поставить Михаила Ходорковского на обложку Vogue, а название журнала написать настоящей нефтью. Почему не сложилось?

Ого! Какой вы инсайд знаете! Поправляю: в то время поставить его на обложку я все же не могла. Это был 2002-й или 2003 год. Я решила сделать номер о власти. The power of: власть моды, красоты, предпринимательства. Каждую из ветвей власти должен был представлять свой персонаж. А власть предпринимательства и денег - Ходорковский.

Ходорковский был тогда в полном порядке, persona grata. Это были жирные годы. еще не сделал свою коллекцию со словом «нефть», которую он, насколько я понимаю, посвятил . И вот под это все я хотела сделать логотип Vogue нефтью - вздутые пластиковые буквы - или вырубкой, в которые была бы закачана настоящая нефть. Чтобы она плавала, перекатывалась, чтобы были внутри пузырики. Ну, вы понимаете, куда меня тогда послали с моими идеями.

Самое смешное, что моя похожая мечта сбылась потом, когда я год работала со Swarovski. Тогда они еще не умели приклеивать свои кристаллы на бумагу - только в колечки вставлять. Я говорю: «Хочу логотип в бриллиантах». Swarovski: «Это невозможно». Я: «Давайте так: у вас лаборатория - вы начинаете работать. Я никуда не тороплюсь. Но я хочу, чтобы Vogue был первым, кто с этим выйдет». Не все сразу получилось, но в итоге они этого добились! Так начался наш роман-любовь.

Единственная глупость, которую я сделала: не подписала с ними контракт о коммерциализации технологии. Потом они отъюзали этот ход очень хорошо и сделали на нем миллионы.

Главный редактор журнала Interview Алена Долецкая на премьере фильма Бориса Хлебникова «Аритмия»

А нефтяники - возвращаясь к истории про нефть - сказали мне, что нефть живая и в закрытых пространствах может давать неожиданные эффекты: нагреться, лопнуть, свернуться. А я же хотела, чтобы было красиво. Но, может быть, когда-нибудь я это сделаю.

А как Ходорковский отреагировал на предложение стать героем Vogue?

Он принял меня у себя в офисе. Накоротке. В своей неизменной клетчатой рубашечке. Очень удивился и сказал: «С ума сошли? Зачем? Какой Vogue?» Я объяснила, что его нефть меня не волнует. Я хочу говорить не про вышки, а про власть обретенных денег. Он уже тогда занялся образовательными проектами, компьютеризацией населения, поддерживал гуманитарное образование. Я настаивала, что нашим читательницам это важно, потому что не обязательно все заработанные тобой и твоим мужем деньги спускать на юбочки-кофточки-шубочки-бриллианты.

Поскольку я любила неожиданные ходы в Vogue, то он, видимо, заразился этим. Он сказал: «Знаете, времени у меня нет вообще. Но я скоро полечу в Нефтеюганск. Если вы прыгнете в самолет, мы там поговорим. Это устроит?» Я ответила, что это прекрасно! Мне все равно: в лифте, в самолете... Мы договорились с его тогдашним пресс-секретарем. Тем более что он должен был лететь из , а это недалеко от моего дома.

Помню, что было очень ранее утро. В последний момент мне позвонил пресс-секретарь и сказал: «Алена, извините, интервью не состоится». И назвал какую-то уважительную причину. Ну, а к вечеру я узнала, что его «приняли».

Так этот логотип не состоялся.

Еще одна несостоявшаяся идея: снять . Что не получилось с ней?

Ой да. Была такая идея, и я долго над ней работала. Боль! Это была боль!

Мы тогда в журнале Vogue следили за людьми, которые были во власти. Умудрились поздравить Владимира Владимировича Путина, между прочим, с днем рождения - Леся Михайловская писала. Это было, когда Путин нам очень нравился, то есть примерно в первые два года его президентства.

Всем нам, девочкам, в редакции нравилась его походка. Нравилось, что наконец кто-то вроде бы идет по жизни легко, и в спине есть то самое, мужское. Но костюмчик сидел плохо. Рукава заходили за костяшки пальцев, и было несимпатично. И мы решили как-то донести это дело. Поздравили его с днем рождения и приписали, что костюмчик надо бы поправить (смеется) . Хорошо бы найти этот номер.

Что касается женщин во власти - да, конечно, хотелось их снимать и о них говорить. Со Светланой Медведевой не вышло, хотя мы работали честно, много, как положено, со всеми собранными портфолио жен президентов, показывая, что бренд журнала как раз известен тем, что к нему приходят женщины, которые оказались в политике или бизнесе.

Это же парадокс: Медведева меня знала, мы встречались на благотворительных балах, Валя Юдашкин ходатайствовал. Но в результате они прислали некое портфолио буквально со словами: вот у нас есть фотографии - поставьте их, пожалуйста. А на них Светлана с ромашками в поле - это же кровь из глаз! Поразительно, что люди такого калибра как будто совсем не понимают, как работают СМИ, вообще медиа, для чего они.

Зато мы сделали серию первых леди, которую я очень люблю. С этой историей мы тоже намучились, но вышло ярко: там была , жена Саакашвили Сандра Рулофс.

Боюсь, не только люди власти сейчас не готовы стать героями высокого глянца, но и читатели не вполне готовы думать о них просто как о людях в одежде. Некоторое время назад в одном модном блоге мне попалось обсуждение фотографии, на которой Владимир Путин и сидели за столом после спортивных занятий. Оба - в футболках. На одном была футболка с круглым вырезом. На другом - с V-образным. Модные барышни обсуждали, какой вырез выигрышнее. Я же поймала себя на том, что не могу отвлечься от них как от политиков и подумать как о людях в футболках. А вы?

Согласна с вами. Все зависит от времени. Если мы говорим о том номере, в котором мы поздравили Путина с днем рождения, журналу Vogue было всего ничего лет. Мы были вдохновлены тем, что в человеке все должно быть прекрасно и нам поперло с молодым президентом. Кстати, он тогда вышел с неплохой книжкой, которую никто сегодня не вспоминает, - «От первого лица», - но в ней много интересного.

На тот момент нам хотелось во главе России живого человека, который говорит на иностранных языках, представляет страну в мире, показывает пример местным. И надо отдать должное Владимиру Владимировичу - по линии внешнего вида он отлично поработал. Мы его видели и в летной, и в ныряльщицкой, и в защитной, и в спортивной, и в конном, и топлес, - мы уже на все насмотрелись. Но только это одна миллионная того, что в реальности представляет собой человек, визитная карточка которого называется «Президент РФ». Потому что остальное - это другие категории. Так что хорошо понимаю, почему вас не волнует майка v-neck или round neck на этой фотографии. Потому что уже совсем не смешно и не интересно это обсуждать. Особенно сегодня, в 2018 году.

Глянец и будущее

Если ретроспективно смотреть на историю глянца в России, который сначала был вроде как про роскошь и красоту, потом стал периодически вторгаться на территорию социальности (даже в какой-то момент стала главным редактором Gala) - что, на ваш взгляд, с ним происходит сейчас? Есть ощущение, что он как бы разбивается на пиксели, что ли?

Высокий глянец - не в смысле журнала «Крестьянка» и даже не «Домовой», а западные лицензионные бренды - живут в России недавно. Мы празднуем пять лет, а американский Vogue - 105 лет. Есть разница. Глянец в России рос как ребенок: дети сначала не умеют ходить, потом лепечут, потом начинают толкать речи, от которых родители не знают куда деться. А потом этот ребенок вырастает в кого-то - и мы уже наблюдаем за взрослым персонажем, который уже придумал какие-то блокчейны с биткоинами и в своем Тамбове миллионер. Ну или не придумал. С глянцем так же.

Мы тоже шли неумелыми шажками. Смотришь на первые номера - они кажутся такими робкими, трогательными, устаревшими по макету, по подходам. Но. Глянец прекрасен. Это отличная разновидность средства массовой информации, каждое из которых выполняет свою четкую функцию.

А потом произошло много разного, и Россия стала частью этого разного. Это называется мощный экономический кризис, мощный политический кризис на планетарном уровне. На этом фоне сыпется не только глянец и не только в России. Сыпятся другого рода связи, продукты, отношения.

Для меня лично и Vogue, и Interview были не только про красоту. Vogue - не журнал, Vogue - это эстетика бытия. С этим я зашла на рынок. Мне это было важно. И дело не в том, что каждая картинка, каждый текст должны быть безупречными, а макет свежим. Именно Vogue не должен был нести информацию о «пяти красных платьях сезона» и «стразы, перья и шифон снова в моде». У Vogue была другая миссия, которая для меня была важна и увлекательна.

Сейчас, вы правы, глянец распадается на пиксели. В основном, конечно, по экономическим причинам. Но я продолжаю кое-что из него читать в надежде порадоваться и удивиться.

Только ли экономика и политика виноваты?

Глянец существует в основном на деньги рекламодателей. А тут экономический кризис. Да и молодое поколение начинает потреблять по другому принципу вообще. И что самое интересное: предметы роскоши и само слово «роскошь» тоже претерпевают значительные изменения.

Фото: Константин Чалабов / РИА Новости

Давайте об этом чуть подробнее. Идея роскоши, брендов и стоимости теперь на втором плане по отношению к стилю и оригинальности саморепрезентации. Как с этим быть?

Да, представление о роскоши и статусе изменилось. Раньше заход в любое заведение с сумкой Hermes сообщал, кто вошел, с чем вошел и сколько он стоит. В комплекте к сумке шли дорогие часы, платье Dolce&Gabbana из последней коллекции, кольцо Graff с бриллиантом на 32 карата. Сейчас новое поколение говорит: «Стоп-стоп, то, что вы считали роскошью, - это не роскошь. То, что вы считали статусом, - не статус. То, что вы считали модным, - для нас это не мода».

А теперь что на что поменялось? Во-первых, для любителей крупных модных брендов имеется масс-маркет (Zara, H&M, Uniqlo), которые всегда готовы предоставить и «пиджак » и «куртку Moncler» - только за другие деньги. Во-вторых, то самое знаменитое «осознанное потребление», когда человеку намного важнее он сам и его собственный неповторимый стиль, чем набор модных вещей, брендов, тенденций, который он на себя наденет. Для него главное - соответствовать в первую очередь себе, ситуации и чувствовать себя в этот момент комфортно. А сэкономленные деньги потратить на другое: на опыт, впечатления, эмоции.

Теперь - что с глянцем, который, как мы говорили, ориентирован на дорогую рекламу? Вот тут, чтобы не превращаться в каталогоподобное листалово, нужно посидеть, подумать, попариться и попытаться понять, что сказать читателю, имея феноменальный бренд в руках. Но это много работы. Поэтому проще лечь под рекламодателя и превратиться в обычный каталог.

(Делает вид, что листает журнал) Т-а-а-а-к, кто нам дал рекламочку в первые 20 страниц? Ага: Dior, Chanel, Celine, ? Т-а-а-а-к - где наши статьи? И тут глянец превращается, как говорят наши молодые телеграмщики, в «поговорили два пресс-релиза». А это уже не СМИ. В этом нет точки зрения, мнения, позиции, угла зрения. Почему сейчас дома моды выводят рекламу из журналов? Потому что это дорого, журналы похожи один на другой, и проще отдать самую модную вещь сезона некоей , и два миллиона человек ее увидят в любом случае. А два миллиона - это намного больше, чем пять тысяч экземпляров тиража среднего журнала, правда? Поэтому итальянский Vogue придумывает институт трендсеттеров: как стать opinion-лидером, чтобы на тебя смотрели, тебе подражали и благодаря тебе продавались эти вещи. Живые люди начинают подменять СМИ.

Что делать глянцу в условиях, которые меняются так быстро…

Что не успеешь отъехать в отпуск...

Да. Когда на фоне модных блогов и блогеров, YouTube-каналов и сообществ в соцсетях бумажные глянцевые журналы уже выглядят почти «Ежегодниками императорских театров»?

Расскажи о своих планах Богу - он будет долго смеяться. Мы сейчас с вами нарисуем будущее и расхохочемся буквально в конце 2018 года. Потому что мы физически не успеваем за инновациями, которые нам предлагает технология. Все бросаются во всё. Инструментов так много, что даже появился digital detox - дома отдыха, где тебя просят отключить все и наслаждаться жизнью per se, в чистом виде. Это уже сегодня. А если это сегодня - значит, уже вчера.

Цифра, интернет нам дают возможность говорить и показывать стиль жизни не менее достойно, чем принт. Просто, к сожалению, многие сайты известных журналов вялые, слабо придуманы, повторяют журнал, дурно отредактированы. Но как только произойдет эффект welcome to reality, все изменится. И это уже происходит: модные дома думают о 3D, о новых форматах, о фигурках, которые можно одевать, сканировать, оживлять, примерять последние Celine и Gucci.

Увы, цифра пока не делает тех денег, которые делал бумажный глянец, поэтому дорогой глянец сейчас в растерянности. Там, где есть сильные, зрелые и смелые редакторы и издатели, - там происходит что-то интересное, там есть свежий воздух. В качестве хорошего примера могу привести украинский Vogue. Политически некорректное заявление, знаю, но это продукт, достойный логотипа, поколения, люкса, современного пульса. Молодцы! Потому что у них в жопе пропеллер.

Я уверена: глянец не умрет. Возможно, в какой-то момент он обретет новую жизнь, будет выходить реже. Надеюсь, его станет меньше, но уйти совсем он не сможет.

Без глянца

«Я любила неожиданные ходы в Vogue» - сказали вы. Когда читаешь вашу книгу, складывается впечатление, что вы из тех, кто любит их и в жизни. Вы - дочь врачей, которая стала филологом, защитила кандидатскую диссертацию, преподавала в университете, а потом ушла в журналистику. Обычно семьи врачей - довольно особенные. Что такое расти в семье, где мама (уникальный врач-онколог) и папа (легендарный уже теперь детский хирург) каждый день держат в руках чужую жизнь и смерть?

Мне повезло (чем больше я об этом думаю, тем тверже на этом стою) оказаться дочерью двух масштабнейших хирургов. И дело не в титулах - не в «академиках», «профессорах» и т.д. Они были тем типом врачей, которые делали все для спасения, продления жизни, облегчения ухода.

Я выросла в семье, где за завтраком на бумажных салфетках папа рассказывал маме об уникально придуманной им стратегии операции по разделению сиамских близнецов. «Что ты, Кирочка, думаешь, - говорил он между гречневой кашей с молоком и бутербродиком, - если я зайду вот здесь справа, а потом чуть-чуть мы отслоим, это будет правильно? И это будет быстрее, а значит, операция будет длиться не 14 часов, а 12». С утра на Садовом кольце обсуждалась операция, которая потом войдет в золотые книги по мировой хирургии. Я знала об этом? Нет! Но я знала, что это что-то невероятно важное, интересное, и все время о живых людях.

Но их масштаб был не только в этом. А в том, что с той же глубиной и яркостью обсуждалась литература, свежие номера толстых журналов, польский журнал «Шпильки» (родители читали по-польски), «Наука и жизнь», которую делала Рада Аджубей. И с таким же интересом обсуждался последний концерт , который играл в Большом зале, или Владимира Горовица, которого очень ждали, но пока родители были живы, он так и не приехал в Россию. А когда он приехал, я таки пошла на его концерт. Их масштаб в отношении к жизни был велик.

Да, то была жизнь на цыпочках, с прямой спиной и в абсолютной готовности в любую минуту дня сказать: «Коллеги, моемся, интубируйте, начинаем». Именно поэтому я хотела пойти в медицину. У них это получалось удивительно - и у мамы, и у папы. И именно потому, я думаю, они так настаивали, чтобы я не пошла по их стопам - они-то знали цену этой профессии.

Дома у меня все было просто. У меня никогда ничего не болело. Когда я пробовала на что-то пожаловаться, отец говорил: «Кирочка, ты знаешь, по-моему, твоя дочь опять симулирует и хочет пропустить школу. Займись, пожалуйста». Жаловаться и вообще говорить о здоровье у нас в семье было не принято. Я как-то говорю: «Знаешь, пап, я вот когда так делаю (двигает рукой) - у меня вот тут все сводит. Что это?» Он отвечает: «А ты так не делай». Тема закрыта.

Единственный случай был, мне лет шесть-семь, я пролетела мимо горки, ударилась о перила и моя нижняя губа насела на зубы. Вся шуба в крови - я пришла домой в красном фартуке. Орала басом на весь дом. Родители были, по счастью, дома. Надо заметить, что как только со мной что-то происходило, папа говорил: «Кирочка, твоя дочь…» Тут папа сказал: «Кирочка, тут твоя дочь пришла… шубу мы потеряли… раз уж ты дома, помой ее и почитай "Республику ШКИД". Я на ученый совет».

Шуба и правда была испорчена, а мне промыли рану, заклеили губу пластырем, положили на высокие подушки, чтобы кровь остановилась, и мама читала «Республику ШКИД». Через минуту я хохотала как подорванная - очень смешная книжка.

И знаете, наверное, поэтому мне сейчас вся эта паранойя с ЗОЖ кажется такой странной, чем-то из области психиатрии. Потому что по сути ничего нового ведь не происходит. Еще Авиценна говорил: «Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, ужин отдай врагу». Но почему-то так мы не живем! И сегодня нутрициологи говорят: «Ну не нажирайтесь вы на ночь, в конце концов, ешьте последний раз в семь вечера или, в крайнем случае, за три часа перед сном - и будет вам счастье». Это ведь то же самое. Но то, с какой рьяностью вдруг люди взялись за свою тушку, - это совершенно поразительно.

Продолжаем про неожиданности и всякие нарушения правил. Вы не стали врачом (в книге вы подробно рассказываете, как именно), поступили на филфак МГУ, учились, защитили диплом, кандидатскую, преподавали. Был выбор между продолжением академической карьеры и уходом в другие области?

Моя академическая карьера была выстроена закономерно по рельсам семьи. Если ты поступила в университет, матушка, ты должна заниматься наукой. Иначе зачем ты туда пришла? Университет моего времени и филфак в особенности был недурен по лекторам и по кадрам: Тахо-Годи, Лихачев, Рождественский. Как бы ни относиться к Ахмановой, но и она была фигурой. Да, монстр - но какой монстр!

Аспирантура, защита диссертации: у родителей-то уже докторские, а я еще мусолю кандидатскую! Без мамы я бы ее никогда в жизни не написала. Она заперла меня в кабинете и выпускала только на обед и ужин. И уже в аспирантуре мне дали возможность преподавать. От этого я получала огромное удовольствие.

И еще одна вещь. Наш филфак умел рождать разносторонних людей. Образовательная планка помогала с этого трамплина отлично идти дальше. Ну и академические достижения тогда не профанировались, как это, увы, случилось позже. Вот, к примеру, Ирочка Михайловская - моя бывшая студентка на филфаке, мой редактор в Vogue, потом редактор Forbes

Все эти съемки, сдачи, драйв и азарт - это своего рода наркомания. Что делает наркоман, когда хочет завязать или хотя бы выжить? Ложится на детокс. Почему это важно? Потому что наша адреналиновая медийная жизнь, когда везде дедлайны, а из материала надо сделать бомбу, а здесь вышло в сто раз лучше, чем ожидали, и надо где-то найти два лишних разворота в журнале, - это все зона очень высокого напряжения.

А есть такая полезная вещь, которая называется психогигиена жизни. Зашкалило? Остановись. Отдохни. Врезали под дых - отдышись. Не несись дальше на прежних скоростях. Перепридумай свой следующий сценарий. Совсем не справляешься? Иди к профессионалу.

Я после Vogue сделала ошибку: не дала себе возможности отдохнуть и приняла предложение запустить Interview. В результате мой отпуск составил девять дней. Чуть-чуть об этом жалею. Более длинный осмысленный отдых мне бы не помешал, сэкономила бы больше физического здоровья. Но, признаюсь, это не помешало тому, что проект Interview прожил пять лет - сакральная цифра в то время, когда закрывались все. Это был хороший ход.

Но ведь есть миллион других возможностей, в которых мы, крутые филфаковцы, знаем, где себя реализовать: написание книг, телевизионные интервью, открытие pop-up store, феноменально увлекательная работа консультантом. И уж совсем серьезно иметь роскошь принять предложение одного из выдающихся директоров музеев сегодняшнего дня Зельфиры Трегуловой стать креативным консультантом генерального директора Третьяковской галереи и участвовать в огромной творческой работе по превращению знаменитой музейной площадки в модное место. Ну да - очередной адреналин!

Семья Алены Долецкой

Мать Кира Владимировна Даниель-Бек Пирумян была хирургом-онкологом, доктором медицинских наук. Мачеха Лола Геннадьевна кандидат медицинских наук, детский хирург. На ней Станислав Яковлевич женился после смерти первой жены в 1984 году.

Дед Яков Генрихович Фенигштейн-Долецкий работал в НКВД, затем ответственным секретарём в Российском телеграфном агентстве, а позже занял должность генерального директора ТАСС. В 1937 году он был арестован по подозрению в шпионаже и расстрелян. По словам Алёны Долецкой, дед застрелился, узнав, что его собираются арестовать.

У Алёны есть Брат Андрей 1947 года рождения, который в настоящее время является врачом анестезиологом-реаниматологом, имеет звание профессора и учёную степень доктора медицинских наук.

Образование и карьера Алены Долецкой

Последовав совету дяди, Долецкая поступила в МГУ имени М. В. Ломоносова на филологический факультет, который она закончила с красным дипломом, получив специальность филолога-компаративиста. Далее она продолжила своё обучение в аспирантуре и защитила кандидатскую диссертацию по теме «Сравнительная риторика публичной русской и английской речи».

Окончив университет, Алёна Долецкая стала работать в нём преподавателем английского языка, кроме этого занималась переводом книг Уильяма Фолкнера, Рэя Брэдбери и ещё нескольких новозеландских и австралийских авторов.

Истории в Деталях - Алёна Долецкая (часть 1 из 2)

В начале 90-х годов Долецкая оставила преподавательскую деятельность и благодаря связям мужа Бориса Асояна (который был послом СССР в Ботсване) устроилась на должность консультанта по связям с общественностью в компанию De Beers – крупнейший производитель бриллиантов в мире. В 1994 году Долецкая взяла у компании кредит для приобретения жилплощади, при этом скрыла то, что у неё уже имеется квартира. В результате её со скандалом уволили.

Далее некоторое время Алёна Долецкая работала в компании Ericsson, потом в PR отделе Британского совета, где занималась организацией проведения выставок The Royal Academy "Living Bridges в Третьяковской галерее и Treasures of the Tower в Лондонском Тауэре и Кремле. Затем трудилась на радио BBC и немецком телеканале RTL. Была редактором журнала Cosmpolitan.

В 1998 Алёне Долецкой предложили должность главного редактора российского издания журнала Vogue. Под её руководством Vogue стал самым авторитетным модным журналом в России. В июле 2010 года она покинула эту должность по собственному желанию.

Помимо работы в журнале с 2006 года Алёна Долецкая является членом жюри национальной литературной премии «Большая книга» и с декабря 2008 года – участником проекта «Сноб». В 2009 году снялась в эпизодической роли в киноновелле «Поцелуй креветки» из киноальманаха «Короткое замыкание».

В 2011 году Долецкая возглавила российский журнал Interview, который в 1969 году был основан Энди Уорхолом. Первый номер журнала в России вышел в начале декабря 2011 года. Одновременно с российским Interview Алёна руководит его выпуском в Германии с 2012 года.

В апреле 2011 года Алёна Долецкая стала лицом рекламной кампании ювелирного дома Alexander Arne. Она представила коллекцию украшений "Страсть", созданную дизайнером-ювелиром Алексеем Барсуковым. Долецкая занимается поддержкой детского благотворительного фонда «Северная корона».

Личная жизнь Алены Долецкой

Позже у Долецкой были отношения с журналистом Джоном Хелмером. Спустя некоторое время они расстались со скандалом. Хелмер обвинил Долецкую в присвоении его пятикомнатной квартиры в Москве, в связи, с чем даже состоялось судебное разбирательство.

В настоящее время Алёна Долецкая не замужем, проживает в Москве.

Алена Долецкая, главный редактор журнала Interview, любит скорость, ценит комфорт и во всем остается трендсеттером. Натура страстная, она при этом умеет хранить верность. Один из ее романов длится с 18 лет - это роман с автомобилем.

Алена, вам много времени приходится проводить за рулем?

В будни я практически живу в автомобиле из-за постоянных деловых встреч в разных концах города. Но у меня водитель, иначе я физически ничего бы не успевала. В машине у меня мини-офис, там я могу редактировать тексты, вести переговоры по скайпу, читать, просматривать Сеть. А вот в выходные я с удовольствием сама сажусь за руль.

Какие требования вы предъявляете к автомобилю? Какими качествами он должен обладать?

Во-первых, хороший мощный движок, чтобы быстро улетать вперед на светофорах. Во-вторых — максимальная автоматизация, причем понятная. Это должен быть мобильный уютный дом. Поскольку большую часть времени я живу в России, то все проблемы, связанные с климатическими особенностями нашей страны, машина обязана решать. Я мерзлячка, мне необходим быстрый подогрев всего — и зеркал, и сидений, и салона. Еще машина должна быть большой и просторной. У меня длинные ноги, я люблю их вытягивать, люблю раскладывать миллион вещей вокруг, иногда хочется откинуться и поспать минуточек семь.

Что важнее — внешний вид или функциональность? Чем вы скорее готовы пожертвовать?

Я не готова пожертвовать цветом. Категорически не могу ездить на темных машинах, черный — это для меня эмоциональная пытка. Сразу кажется, что я автоматически превращаюсь в какого-то чиновника. Мой любимый цвет — белый и все его оттенки: белый с платиновой крошкой, с перламутром, с голубизной ракушки. Важно, чтобы машина была белая не только снаружи, но и внутри. Я и носить люблю белый цвет.

Почему выбрали именно Jaguar?

Это моя любовь с детства. У моего очень близкого друга был Jaguar — еще старый, сигароподобный. Всякий раз, увидев машину этой марки в кино, я подпрыгивала, как собачка Павлова. В тот момент, когда концерн купили новые владельцы, я испугалась, что сейчас они все испортят. Я опасалась, что Jaguar будет модернизирован вульгарно, как часто происходит в подобных случаях. Но тут все получилось ровно наоборот. Говорю так не потому, что езжу на Jaguar и являюсь послом бренда. Я искренне порадовалась, впервые увидев этот мажорный редизайн. И мгновенно влюбилась, ведь он мне напомнил моего любимого киногероя Дарта Вейдера — жесткая морда, блестящая лаковая маска, прямоугольная решетка... Я поняла — мой, мой, лучше всех!

Вам свойственно одушевлять свою машину? Давать ей какие-то имена?

Первые свои две-три машины я то и дело уговаривала: «Ну что ты, мой мышоночек, зачем же ты меня так подводишь, сейчас я тебе поменяю свечи и будет тебе хорошо, моя ласточка». Но потом, когда замелькали разные модели, перестала их одушевлять. Я больше не даю им кличек и не сюсюкаюсь с ними. Машина — это все-таки железо. Умное, но железо. Его надо уважать, холить и лелеять. Поэтому я страстно люблю свою машину, но все-таки Jag is a Jag.

Как бы вы описали свой стиль вождения?

Капризно-женственный.

А скорость вы любите?

Очень, особенно когда заканчиваются запретительные знаки.

Есть ли у вас какие-то романтические воспоминания, связанные с машиной?

Конечно! На это у вас не хватит никаких полос в журнале. Романтика была всех возможных видов, поверьте. От легкого флирта до того... м-м-м... чем люди иногда могут заниматься в автомобиле.

Алена Долецкая с любимыми собаками породы хаски - Гаем и Чарльзом

У вас есть опыт дальних путешествий за рулем?

Да, я люблю, приехав в другую страну, взять машину и колесить по городам. Недавно вот прокатилась по Ибице. Очень здорово ездить по Тоскане, она успокаивает. Или, например, поездка из Лондона в Эдинбург — это несказанное счастье! Но просто так гнать километраж по скучным дорогам мне неинтересно. Я люблю остановиться в занятном месте, погулять там, попить кофейку. В Индии я на машине проехала полстраны. Естественно, не сама сидела за рулем, потому что там надо иметь реальный навык и быть своим. Это было замечательно — едешь с местным человеком, он тебе по ходу все рассказывает, показывает. Водитель иногда знает вещи, которые не найдешь ни в одном путеводителе. Как-то у нас кончилась вода, и мой водитель сказал: «Подожди, сейчас остановимся на шоссе в трактире, где мы все едим. Это самое вкусное место в Индии». Вы понимаете, да? Мне неудобно было ему отказать, и он привел меня в заведение «здравствуй, Советский Союз 1979-год» — железные столы, большие металлические баки для кофе. Я говорю: «Вы поешьте, а я тут пока рядом постою». В результате я перепробовала все, что он взял себе, заказала сама, потому что это был самый вкусный наан и самое вкусное карри, которые я ела в Индии. Пятизвездочные оте-ли, где все было по высшему классу, могли завидовать этому трактиру.

Ваше кредо как автолюбителя?

Мой принцип: веди себя на дороге так, как хочешь, чтобы вели себя с тобой. Я стараюсь придерживаться этого правила. Тем более что и в остальных сферах жизни оно тоже железно работает.

Макияж: Мария Чепчугова