Аль Капоне — биография, факты из жизни. Аль Капоне — биография, факты из жизни, фотографии, справочная информация

Альфонсо Габриэль «Великий Аль» Капо́не (итал. Alphonso Gabriel «Great Al» Capone ; 17 января - 25 января ) - американский гангстер , действовавший в 1920-1930-х годах на территории Чикаго . Под прикрытием мебельного бизнеса занимался бутлегерством , игорным бизнесом и сутенёрством , а также благотворительностью (открыл сеть бесплатных столовых для безработных сограждан). Яркий представитель организованной преступности США эпохи Сухого закона и Великой депрессии , зародившейся и существующей там под влиянием итальянской мафии .

Ранние годы

В прикрытии истинных дел (главным образом, нелегальный игорный бизнес и вымогательства) и фактическом прибежище банды - бильярдном клубе - габаритного подростка Альфонсо устроили вышибалой. Так, например, пристрастившись играть в бильярд, он в течение года выигрывал абсолютно все турниры, проводившиеся в Бруклине. Благодаря физической силе и размерам, Капоне с удовольствием выполнял эту работу в убогом и злачном учреждении своего босса Йеля «Harvard Inn». Именно к этому периоду жизни историки приписывают поножовщину Капоне с уголовником Фрэнком Галлучио. Ссора произошла из-за сестры (по некоторым сведениям, жены) Галлучио, в адрес которой Капоне отпустил дерзкое замечание. Галлучио полоснул юного Альфонсо ножом по лицу, поставив ему знаменитый шрам на левой щеке, из-за которого в хрониках и поп-культуре Капоне получит прозвище «Лицо со шрамом» (Scarface). Этой истории Альфонсо стыдился и происхождение шрама объяснял участием в «Потерянном батальоне» (англ.) русск. , наступательной операции войск Антанты в Аргонском лесу в Первой мировой , из-за некомпетентности командования окончившейся трагически для пехотного батальона американских войск. На самом деле, Альфонсо не только не был на войне, но даже никогда не служил в армии.

Личная жизнь

30 декабря 1918 года 19-летний Капоне женился на Мэй Джозефине Кафлин (11 апреля - 16 апреля ). Кафлин была ирландской католичкой и ранее в том же месяце родила их сына Альберта Фрэнсиса „Сонни“ Капоне (4 декабря - 4 августа ). Поскольку Капоне ещё не было 21 года на тот момент, то от его родителей потребовалось письменное согласие на брак.

Влияние на популярную культуру

В фильмах и телесериалах роль Капоне исполняли:

• Род Стайгер в фильме «Аль Капоне »
• Джейсон Робардс в фильме «Резня в День святого Валентина »
• Бен Газзара в фильме «Капоне »
• Роберт Де Ниро в фильме «Неприкасаемые »
• Винсент Гуастаферро в фильме «Нитти-гангстер »
• Титус Уэлливер в фильме «Гангстеры (фильм, 1991) » на совете мафии присутствует некий мистер Капонек
• Ф. Мюррэй Абрахам в фильме «Диллинджер и Капоне »
• Ф. Мюррэй Абрахам в фильме «Красавчик Нельсон »
• Джулиан Литман в фильме «Парни Аль Капоне »
• Уильям Форсайт в сериале «Неприкасаемые »
• Стивен Грэм в сериале «Подпольная империя ».
• Джон Бернтал в фильме «Ночь в музее 2 ».
• Роберто Малоне (Roberto Malone) в фильме «Горячая жизнь Аль-Капоне»

Персонажей, основанных на личности Капоне сыграли:

См. также

Напишите отзыв о статье "Капоне, Аль"

Примечания

Литература

Джо Дориго. (перевод с английского) // Мафия. - Москва:: ЗАО "Кураре-Н", 1998. - 112 с. - ISBN 5-93040-006-7 ; 1-85348-432-6.

Ссылки

• (англ.)
• (англ.)
• (англ.)
• Al Capone (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Капоне, Аль

На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu"il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.

Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n"avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n"avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C"est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n"avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n"ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu"est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n"etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.

От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.

25 января 1947 года остановилось сердце знаменитого американского гангстера, босса чикагской мафии Аль Капоне. Он был ярчайшим представителем американской организованной преступности.

Биография

Альфонсо Габриэль Капоне появился на свет в Бруклине 17 января 1899 года. Он был старшим из девяти детей в семье. Уже в школе Альфонсо проявлял повышенную агрессию и однажды напал на учителя, после чего перестал посещать занятия.

В подростковом возрасте Капоне вступил в свою первую банду. Основной деятельностью банды были вымогательство и нелегальный игорный бизнес. Альфонсо отличался габаритами и работал вышибалой в бильярдном клубе, где орудовала его банда.

Именно там произошла ссора Капоне с уголовником Фрэнком Галлучио, который полоснул его по лицу ножом. Этого шрама Капоне стеснялся всю жизнь и говорил, что получил его на войне, хотя никогда не служил в армии.

Карьера мафиози

В 1917 году нью-йоркская полиция искала Капоне за причастность к двум убийствам, и он перебрался в Чикаго, где примкнул к банде «Большого» Колозимо, который держал несколько борделей и приходился дядей Джонни Торрио - главе банды, где Капоне работал до переезда. Между родственниками произошёл конфликт, и Торрио не без участия Капоне устранил Колозимо.

Банда столкнулась с жестокой конкуренцией на новом месте. Разборки с бандой Дэйона О’Бэниона Irish North Side закончились убийством последнего, но члены группировки отомстили, убив младшего брата Капоне - Фрэнка. На главу банды Торрио тоже несколько раз покушались, он получил серьёзное ранение и, решив отойти от дел, назначил своим преемником Капоне.

На тот момент гангстеру было 26 лет. Банда, которую он возглавлял, состояла из 1000 бойцов и собирала 300 тысяч долларов еженедельно. Аль Капоне попал в свою стихию и оправдал все ожидания мафии.

Именно Аль Капоне ввёл понятие «рэкет». Его мафия занималась эксплуатацией проституции, что покрывалось огромными взятками, которые выплачивались даже политикам, не только полицейским.

В 1924-29 годах в Чикаго при участии Капоне были истреблены две крупные ирландские банды и убиты более 500 бандитов, а в качестве орудий убийства использовались не только пулемёты и гранаты, но и взрывные устройства, устанавливаемые в машины.

Побоище в День святого Валентина

Знаменитая бойня в день Святого Валентина произошла по приказу Аль Капоне. Члены банды Морана, которую Капоне решил ликвидировать, украли его грузовики и взорвали несколько его баров, за что были жестоко наказаны.

14 февраля 1929 года человек Капоне сообщил Морану об угоне грузовика с контрабандным спиртным. Моран приказал пригнать грузовик в тайный гараж, куда подъехал и автомобиль с четырьмя людьми Капоне; двое из них были одеты в форму полицейских. Они велели людям, собравшимся для разгрузки, встать к стене и в упор расстреляли их.

6 гангстеров были убиты на месте, 7-й скончался в больнице, заявив, что в него никто не стрелял. Аль Капоне обеспечил себе надёжное алиби.

«Империя» Капоне

Доход Аль Капоне составлял 60 миллионов долларов год. Благосклонность общества гангстер завоёвывал разными способами: подкупал прессу и устраивал благотворительные мероприятия для бедных.

За 14-летнюю мафиозную деятельность Аль Капоне в Чикаго были убиты 700 человек, 400 из них гангстер лично приказал ликвидировать. Официальные обвинения профессиональным киллерам предъявлялись неоднократно, но лишь в редких случаях удавалось посадить кого-то за решётку. Чаще их сажали в тюрьмы по другим обвинениям.

Самого Аль Капоне в первый раз посадили в 1929 году - всего на 10 месяцев. В заключении он не переставал руководить своей «империей». Второй и последний срок гангстер получил по более серьёзному обвинению - за неуплату налогов в особо крупных размерах. Его приговорили к 11 годам заключения.

Падение и кончина Капоне

Из тюрьмы Аль Капоне вышел на несколько лет раньше. Он был смертельно болен сифилисом и лишился криминального влияния.

21 января 1947 года у него случился инсульт. 24 января развилась пневмония, а на следующий день, 25 января 1947 года Аль Капоне скончался от инфаркта.

Похоронили знаменитого гангстера на кладбище Монт Оливец в Чикаго, но огромное количество туристов, желающих посетить могилу, вынудило его семью перевезти прах на другое кладбище.

Во времена сухого закона Аль Капоне возглавлял чикагскую преступную империю, загребавшую ежегодно миллионы долларов. Он контролировал бутлегерство, азартные игры и другие виды незаконной деятельности. Ниже приведены восемь удивительных фактов из жизни знаменитого босса мафии.

Капоне стал членом уличной банды еще ребенком

Родился будущий главарь мафии 17 января 1899 года в нью-йоркском Бруклине. Альфонс Капоне был четвертым из девяти детей в бедной семье. Его родители, Габриэль и Тереза Капоне, иммигрировали из Италии. Мальчик бросил школу в шестом классе, вступив в одну из Манхэттенских банд, став старше, работал вышибалой и барменом в заведении, принадлежавшем мафиози Фрэнки Йелю. В 1918 он женился на Мэй Кофлин. Пара была неразлучной до смерти Капоне, у них был единственный сын. В 1920 году Капоне переехал в Чикаго. Существует версия, согласно которой он отправился туда, чтобы залечь на дно после того, как тяжело ранил в драке члена конкурирующей банды. В любом случае Капоне приехал в Чикаго к Джонни Торрио, бывшему бруклинскому гангстеру.

Он ненавидел свое знаменитое прозвище

В 1917 лицо Капоне порезали в драке другие бандиты за то, что он оскорбил сестру одного из них. На память об этом инциденте остались три рубца. В результате к нему пристало прозвище «Лицо со шрамом». Про тот давний случай босс мафии предпочитал не вспоминать и ужасно не любил, когда его так называли. Чаще подельники и дружки именовали его Snorky, что на жаргоне означает «куколка».

Мафия под предводительством Капоне «загребала» $100 ежегодно

Прибыв в Чикаго, Капоне работал на Торрио, который был частью преступной сети, возглавляемой человеком по имени большой Джим Колоссимо. Когда того убили (возможно что его «заказали» Торрио и Капоне), Торрио сам стал боссом и сделал Капоне одним из главных помощников. В январе 1925 года в Торрио стреляли неподалеку от его дома в Иллинойсе. Он выжил, но покинул Чикаго в этом же году, оставив 26-летнего Капоне вместо себя. Новый «хозяин» расширил организацию и впоследствии стал одним из ведущих американских мафиози. По некоторым оценкам, его преступный синдикат «зарабатывал» примерно $100 млн в год, в основном бутлегерством, рэкетом, а также за счет контролируемых им подпольных казино и публичных домов, ведя и другие виды незаконной деятельности. Босс любил общаться с журналистами. Капоне никогда не чувствовал вины за то, как он зарабатывал себе на жизнь. Он утверждал, что занимается «государственной службой» в Чикаго, заявляя, что девяносто процентов людей из округа Кук пьют и играют в азартные игры, и все его преступление состоит в том, что он предоставляет им эти забавы.

Он никогда не обвинялся в резне на День святого Валентина

Утром 14 февраля 1929, семь мужчин, так или иначе связанных с фондом Джорджа Марана по прозвищу Жучок, были застрелены. Среди жертв оказались пятеро сообщников Морана, его автомеханик и окулист; самого Морана там не было. Группа нападавших состояла из не менее чем четырех мужчин, двое из них были одеты в полицейские мундиры. С легкой руки газетчиков преступление стало известным как «Резня святого Валентина». Власти провели тщательное расследование, но без толку. В конце концов возникло предположение, что Капоне устранил соперника, задумав и организовав эти убийства и обеспечив себе алиби (сам он был во Флориде). За отсутствием доказательств официальное обвинение выдвинуто не было

«В детстве я молил Бога о велосипеде.Потом понял, что Бог работает по- другому. Я украл велосипед и стал молиться о прощении». Для начала начну с того что полное имя Аль Капоне — Альфонс Фьорелло Капоне.Родился он в Неаполе17 января 1899 года (по другой версии — в Кастеламаро четырьмя годами раньше) в семье обанкротившегося парикмахера. Отец его Габриэль Капоне(1865—1920) мать звали Тереза Капоне (1867—1952). У Габриэля было 7 сыновей и 2 дочери. Как и большинство итальянцев в поисках новой и лучшей жизни для себя и своих детей, семья Капоне переехали в Бруклин, пригород Нью-Йорка, в 1909 году. На фото вы видете маленького Капоне с его мамой.В каком возрасте было сделано фото неизвестно но глядя на снимок……………..никто не смог бы представить что этот человек станет самым известным ганстером Америки времён сухого закона.

Старший из девяти детей четы иммигрантов из Неаполя Альфонс с ранних лет подавал признаки явного социопата. Будущий босс Чикаго отличался с детства необычной для своего возраста силой и выносливостью.В конечном итоге шестиклассником он напал на своего школьного учителя, после чего бросил школу и присоединился к банде James Street, возглавляемой одиозным Джонни «Папа» Торрио. Со временем банда Торрио влилась в знаменитую банду «Five Points» Паоло Ваккарелли, больше известного как Пол Келли.

В прикрытии истинных дел (главным образом, нелегальный игорный бизнес и вымогательства) и фактическом прибежище банды — бильярдном клубе — габаритного подростка Альфонса устроили вышибалой. Так, например, пристрастившись играть в бильярд, он в течение года выигрывал абсолютно все турниры, проводившиеся в Бруклине. Благодаря физической силе и размерам Капоне с удовольствием выполнял эту работу в убогом и злачном учреждении своего босса Френки Йеля «Harvard Inn»(от автора: запомните это имя).

Альфонс женился в Нью-Йорке, в 19 лет — на красивой ирландке Мэй, за две недели до свадьбы подарившей ему сына Сонни. Альфонс боготворил Сонни, обожал своих братьев и сестер, трепетно относился к жене, хотя — как и положено человеку с его возможностями — не отказывал себе в «маленьких удовольствиях». Одно из таких удовольствий и стало причиной его ранней смерти: юная красавица-гречанка, бывшая подружка Капоне, заразила его сифилисом. Но выяснилось это много позже.

Именно к этому периоду жизни историки приписывают поножовщину Капоне с матёрым уголовником Френком Галлучио. В 1918 году Альфонсо и получил те шрамы на лице из-за, которых его прозвали «Scarface» (Лицо со шрамом, Меченный). Ссора произошла из-за сестры (по некоторым сведениям, жены) Галлучио, в адрес которой Капоне отпустил дерзкое замечание. Нахального юнца Галлучио наотмашь полоснул ножом по лицу, поставив ему знаменитый шрам на левой щеке, из-за которого в хрониках и поп-культуре Капоне получит прозвище Scarface «Лицо со шрамом», причём после смерти: при жизни никто и никогда его так не называл. Более того, этой истории Альфонс стыдился и происхождение шрама объяснял участием в печально известном «Потерянном батальоне», наступательной операции войск Антанты в Аргонском лесу в Первой мировой из-за некомпетентности командования окончившейся трагически для пехотного батальона американских войск. На этом фоне тот факт, что Альфонс ни минуты не был не то, что на войне, а даже в армии не служил кажется ничтожным упущением.

Не смотря на факт увечий гроза Чикаго не искал случая отомстить, понимая, что в той ситуации он был целиком и полностью не прав. Своего обидчика, Фрэнка Галлучио, спустя некоторое время, Капоне взял к себе личным телохранителем.

С этого проишествия и началась так сказать «карьера» будущего владельца Чикаго Сити. В 1919 Капоне вплотную интересовалась полиция Нью-Йорка: его подозревали в причастности к по меньшей мере двум убийствам (первым «мокрым делом «стало — убийство строптивого китайца, не желавшего делиться доходами от своего ресторанчика.), что послужило ему поводом перебраться вслед за Торрио в Чикаго и присоединиться к банде «Большого» Джима Колозимо, держателю нескольких борделей.

16 января 1920 года был принят «сухой закон», кардинально повлиявший на судьбы многих руководителей преступных группировок. Как раз в этот период между Колозимо и Торрио шёл диспут о расширении сферы деятельности бутлегерством. Торрио был «за», Колозимо — против. Алчный и беспринципный Торрио исчерпав все аргументы решил просто устранить несговорчивого родственника и в данном предприятии у него нашёлся сторонник — Альфонс. Исполнителем выступил старый знакомый по банде Five Points — головорез Френки Йель.

В бутлегерском бизнесе новоиспечённая банда Торрио встретила не в пример более ожесточённую конкуренцию. Через несколько лет более или менее мирного сосуществования конфликт интересов привёл к столкновению группировки Торрио с бандой Irish North Side Дэйона О’Бэниона, которое в итоге вылилось в убийство последнего. Банда О’Бэниона не смирилась с поражением и следующей заметной жертвой противоборства стал младший брат Альфонса Фрэнк. Два покушения на жизнь и тяжёлое ранение Торрио в перестрелке заставили его отойти от дел и назначить Аль Капоне своим преемником. На тот момент банда насчитывала около тысячи бойцов и собирала в неделю по 300 тысяч долларов дохода. Альфонсу шёл 26 год и он был в своей стихии.

Альфонс оправдал ожидания мафии. Аль Капоне ввёл такое понятие как «рэкет», также мафия начала заниматься эксплуатацией проституции, а покрывали всё это огромные взятки, выплачиваемые Капоне не только полицейским, но и политикам. Война бандитов при Капоне приняла невиданные для тех пор размеры. Организована бандой южан Торрио за лидерство на рынке контрабандного алкоголя в городе.

В ноябре 1924 года Торрио заказывает убийство О’Бэньона и развязывает открытую войну против его соратников. В результате ответных действий северо-западных, едва избежавший расправы Торрио пускается в бега. В 1925 году Торрио уходит из бизнеса и передает все дела Капоне.

В противоборстве банд сам Капоне едва не гибнет в сентябре 1926 года. О’Брайен устроил хорошо спланированное покушение на его жизнь, буквально изрешетив из нескольких пулеметов номер гостиницы Хауторн Инн, где на несколько дней остановился Капоне. Сочтя спрятавшегося под тяжелым мраморным столом Капоне мертвым после того, как в окно его комнаты было выпущено более тысячи патронов, О’Брайен удалился праздновать победу, в то время как выбиравшийся из под обломков практически уничтоженной гостиницы Капоне уже планировал ответный удар. В качестве исполнителей быстрого и жестокого убийства О’Брайена Капоне выбрал двух своих лучших стрелков, Джона Скализо и Альберта Ансельми. Однако почти сразу же после того того, как они уничтожили О’Брайена, Капоне узнал о заговоре Скализо и Ансельми с другой конкурирующей бандой, в соответствии с которым они должны были в течение ближайшей недели убрать самого Капоне. Пригласив стрелков на банкет в честь удачной работы над О’Брайеном, Капоне со словами поздравлений извлек заранее заготовленную богато украшенную биту и на глазах у собравшихся гангстеров ей же и убил обоих. Только между 1924 и 1929 гг. в Чикаго было застрелено более пятисот бандитов. Капоне беспощадно истребил ирландские банды О’Бэниона, Доуэрти и Билла Морана. К автоматам присоединились пулемёты и ручные гранаты. В бандитскую практику вошли устанавливаемые в автомобилях взрывные устройства, которые срабатывали после включения стартера. Начало этой серии убийств вошло в историю американской криминалистики под названием «Бойня в день святого Валентина».

В январе 1929 года люди из банды Багса Морана (настоящее имя — Джордж Миллер) украли грузовики Аль Капоне и взорвали несколько принадлежавших ему баров. Главный боевик Капоне — Джек Макгорн по прозвищу Пулемет — попал в засаду и с трудом ушел живым. Это и заставило Капоне ликвидировать банду Морана.В назначенный час члены банды Капоне в форме чикагских полицейских ворвались в гараж, где банда Морана организовала склад контрабандного виски. Люди Морана, захваченные врасплох, подняли руки вверх, будучи убеждены в подлинности полицейских. Они покорно выстроились у стенки, но вместо ожидаемого обыска раздались выстрелы. Семь человек были убиты. Тем не менее основная цель, ради которой и было спланировано преступление, не была достигнута — Багс Моран опоздал на встречу и, увидев припаркованный у склада автомобиль полиции, скрылся. Привлеченные выстрелами прохожие столпились перед гаражом. Они были чрезмерно удивлены расторопностью блюстителей порядка, когда парни Капоне в новой, как с иголочки, форме покинули место кровавой бойни.Прямых доказательств причастности к эпизоду Капоне обнаружено не было. Более того, за преступление перед судом никто так и не предстал.

Опубликованные снимки с места преступления шокировали общественность и изрядно испортили репутацию Капоне в обществе, а также заставили федеральные органы правопорядка вплотную заняться расследованием его деятельности.

В 1930-х годах, когда ФБР возглавил Эдвард Гувер, американская юстиция разработала новые методы борьбы с мафией. Поскольку крайне трудно было доказать причастность мафиози к убийствам, их отправляли в тюрьму по обвинению в более мелких преступлениях. Так, в 1929 году Капоне осудили за ношение оружия без разрешения; в тюрьме он провел 10 месяцев. Впрочем, и сидя в тюрьме, он принимал кого хотел и свободно пользовался телефоном, круглые сутки руководя своей империей.

Начало падению имерии Капоне положил один из его собственных людей, отвечавший за лошадиные и собачьи бега. Эдди О’Хэйр, один из лучших агентов, внедренных Налоговой полицией США в преступный мир Чикаго, раскрыл налоговым инспекторам место, где Капоне прятал свои расходные книги, отражавшие реальный оборот империи Капоне.

И вот тут начинается каша …так как существует и другая версия ареста уважаемого Босса Мафии. В 1930 году, после очередного «внушения» президента, ФБР направило в Чикаго целый отряд своих людей — в том числе, амбициозного агента Элиота Несса и двух чиновников из налогового ведомства — Элмера Айри и Фрэнка Вильсона. Традиционно считается, что конец могуществу Капоне положил именно Несс, создавший отряд «неприкасаемых» и собравший документы, по которым Капоне осудили за неуплату налогов. Но такая веpсия далека от реальности и придумана… самим Нессом, мечтавшим войти в историю, как «человек, посадивший Капоне». На самом деле отряд Несса громил склады спиртного и — довольно безуспешно — пытался доказать, что эти склады принадлежат Капоне. Кстати, Несс изрядно преувеличил и опасность, которой подвергались «неприкасаемые»: безжалостный по отношению к конкурентам, Капоне никогда не воевал с полицией. Он ей просто платил и она кушала с его влиятельных рук.

Сам процесс был подготовлен с ювелирной тщательностью — доказательств было крайне мало, и от того, как они будут поданы, зависел исход дела. Состав присяжных меняли несколько раз, боясь подкупа. И тем не менее, из двадцати одного пункта обвинения Капоне признали виновным только по трем пунктам. Зато срок за них «король гангстеров» получил по максимуму — 11 лет. Сперва Капоне посадили в «комфортабельную» тюрьму в Атланте. Где он мог принимать посетителей — и руководить действиями банды. Но власти это не устраивало, а потому его вскоре перевели в тюрьму на острове Алькатрас, неприступную крепость с крайне суровым режимом заключения.

Ниже на фото вы можете видеть камеру где сидел Ганстер до своего заключения в Алькатрас.

Единственной возможностью выйти оттуда как можно раньше было «хорошее поведение» — и Капоне стал образцово-показательным заключенным. Другие зэки ненавидели его и считали штрейкбрехером. В тюрьме Аль Капоне держался особняком от других, но когда его лишили привилегий и заставили работать уборщиком, заключенные стали называть его «босс со шваброй». Однажды, когда он отказался принять участие в забастовке заключенных, кто-то ранил его в спину ножницами.

На этом же фото вы видите камеру Капоне в тюрьме АльКатрас

В тюрьме выяснилось, что его сифилис — в крайне запущенной стадии, и ему срочно нужно лечение — не тюремное, а дорогое — в клинике или на дому. Капоне стала изменять память; здоровье его ухудшилось. Медицинское обследование выявило у него сифилис на поздней стадии.

В 1939 году Аль Капоне частично парализовало, и его освободили досрочно. Болезнь и ее следствие — слабоумие — начали прогрессировать. Узнав что их босс «тронулся умом «, даже бывшие «подельщики» Аля стали относиться к нему с презрением. Но вокруг поверженного короля сплотилась семья. Мэй до конца преданно ухаживала за мужем — как и сын, братья и сестры Аля, делавшие все, чтобы их кумир не чувствовал себя брошенным. Остатки состояния Капоне Мэй недрогнувшей рукой потратила на пенициллин — чтобы хоть немного облегчить мужу страдания. Последние годы своей жизни он жил в своем доме во Флориде. В январе 1947 года Альфонсо Капоне скончался в результате обширного кровоизлияния в мозг. Его тело было доставлено из Флориды в Чикаго.

Похоронили Аль Капоне на кладбище Монт Оливец в Чикаго, но на его могилу приезжало столько туристов, что семья была вынуждена перенести прах гангстера на другое кладбище.

А теперь некоторые вещи неизвестные для большинства людей. Широко известна фраза:«Добрым словом и пистолетом вы можете добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом.» , ено мало кто знает что она принадлежит Аль Капоне.Ему также приписывают другую всемирноизвестную фразу: «Ничего личного, это просто бизнес!». Его образ послужил прототипом к герою романа Марио Пьюзо «Крёстный отец».

У Аль-Капоне был брат-полисмен, работавший в Небраске, по сути деле они с братом были как Инь и Янь. Начинал свою взрослую жизнь Капоне довольно безобидно — помощником мясника в Бруклине. Но со временем его затянул криминал. Практически всю взрослую жизнь был болен приобретенным сифилисом, и его врождённой формой «наградил» сына Санни, зачатого всего в 19 лет. На визитной карточке Капоне значилось: «Альфонсо Капоне, торговец старинной мебелью».

В 1933 году президент США Франклин Рузвельт был с визитом в Чикаго. Там его машину обстреляли — сам президент не пострадал, но ехавший с ним мэр города был смертельно ранен. После этого случая служба безопасности озаботилась поиском защищённого автомобиля, в качестве которого был выбран конфискованный двумя годами ранее у Аль Капоне бронированный Кадиллак. Кроме брони по всему корпусу и пуленепробиваемых стёкол, эта машина была оборудована скрытыми бойницами в дверях, а через откидывающееся заднее стекло можно было вести огонь даже из пулемёта.

Так как Аль Капоне трудно было тратить полученные нечестным путем деньги под пристальным вниманием спецслужб, он создал огромную сеть прачечных с очень низкими ценами. Было трудно проследить действительное количество клиентов, поэтому доходы можно было писать практически любые. Отсюда пошло выражение «отмывать деньги». По этой же причине в США принято стирать белье не дома, а в прачечных, так как их количество осталось немалым, а цены невысокими.

В июне 2011 года револьвер, принадлежавший Аль Капоне, продан за 109 тыс. 79 долларов. Оружие, которое называется Colt Police Positive, было использовано преступником во время известной бойни в День Святого Валентина в Чикаго в 1929 году.

55 лет назад скончался король преступного мира

Аль Капоне. Имя этого человека известно далеко за пределами Америки. Он вошел в историю как могущественный гангстер, которого многие помнят даже сейчас, через 55 лет после его смерти. Аль Капоне превратил Чикаго в криминальную столицу США и заставил власти признать факт существования мафии в этой стране. Многочисленные книги и фильмы сделали его легендой, и порой трудно разобраться, что же в этих историях о знаменитом преступнике является правдой, а что вымыслом.

Аль Капоне получил прозвище Лицо со Шрамом, когда брат понравившейся ему дамочки три раза полоснул его ножом

Почему-то принято считать, что будущий король преступного мира родился в Италии. На самом деле он появился на свет в Нью-Йорке, в семье итальянских иммигрантов. Произошло это знаменательное событие 17 января 1899 года. Габриэле и Терезина Капоне нарекли своего четвертого сына Альфонсе. В отличие от многих своих соотечественников Габриэле был законопослушным гражданином, который брался за любую работу, чтобы прокормить семью и скопить деньги на собственную парикмахерскую. Он воспитывал своих детей, не прибегая к насилию, и они слушались отца беспрекословно. В итальянском квартале Нью-Йорка членов семьи Капоне все знали как честных и верующих католиков. Никто и предположить не мог, кем станет впоследствии Альфонсе! В мае 1906 года Габриэле получил американское гражданство. В кругу семьи родители продолжали называть своих детей привычными итальянскими именами, но в официальных документах переделали их на английский манер. Альфонсе превратился в Аля.

Капоне несколько раз меняли кварталы. Отец зарабатывал все больше и больше, ему помогали старшие сыновья, что позволяло переезжать в более просторные квартиры. Аль быстро знакомился и сходился с ирландцами, евреями, немцами, китайцами. Эта общительность в дальнейшем помогла ему наладить выгодные связи с другими преступными группировками, в отличие от других итальянских кланов. Но это было уже потом, а пока благодаря приятелям разных национальностей мальчишка-итальянец избегал неприятностей на улице. В школе Аль Капоне учился неплохо. Пока не начал конфликтовать с преподавателями. В основном это были молодые женщины, ирландские католички. Алю было 14 лет, когда одна такая учительница отвесила ему пощечину. Капоне не стерпел и ударил в ответ. Его исключили из школы, несмотря на хорошую успеваемость, особенно по математике. Больше Аль нигде не учился. Его университетами стали улицы Нью-Йорка.

К этому моменту семья Капоне переехала на площадь Гарфилда. Всего через пару домов от них жил один из самых преуспевающих рэкетиров Восточного побережья Джонни Торрио. На него работали многие итальянские мальчишки. Аль Капоне был не по годам физически развит, Торрио обратил на него внимание и приблизил к себе. Джонни относился к гангстерам-джентльменам и многому научил приглянувшегося ему парня. Торрио считал, что верность жене, любовь к детям, помощь соседям искупает перед Богом тот способ, которым преступник зарабатывает себе на жизнь. На площади Гарфилда все знали, что Джонни Торрио опекает бизнес итальянцев, беря за это деньги, но мало кто догадывался о существовании десятков публичных домов, работавших на этого «благодетеля», и сотнях уличных проституток, вынужденных отдавать большую часть своих заработков людям Торрио. Аль Капоне быстро продвигался вверх по своеобразной служебной лестнице. Он сменил несколько уличных молодежных банд, включая известные «Пять углов», а потом по рекомендации Джонни его взял к себе Фрэнки Йель, владелец знаменитого клуба «Гарвард инн», располагавшегося на Конни-Айленд. Сам Торрио перебрался в Чикаго.

18-летний Аль Капоне выполнял в клубе различные обязанности: подменял вышибал, стоял за барной стойкой, обслуживал столики. Год его жизнь протекала безбедно. Завсегдатаи любили молодого итальянца, Йель ему доверял. Но однажды Аль прислуживал какой-то парочке. Девушка ему так понравилась, что он не сдержался и шепнул ей на ушко: «Сладенькая, у тебя такая красивая попка! Считай это комплиментом… » Оказалось, что спутником дамочки был ее брат Фрэнк Галлучио. Он вскочил на ноги и ударил нахального официанта. Капоне вспылил и полез в драку. Галлучио выхватил нож и три раза полоснул Аля по лицу, потом схватил сестру в охапку и покинул клуб. На следующий день Фрэнк пожаловался на Йеля и его людей знаменитому гангстеру Лаки Лючиано. Тот вызвал на «разборку» всех участников инцидента, за исключением девицы, конечно. Лючиано заставил Капоне принести свои извинения Галлучио. А по секрету порекомендовал Фрэнки Йелю обратить внимание на Аля, считая, что тот достоин более серьезных поручений, чем прислуживать в клубе. Фрэнки Йель, который был полной противоположностью Джонни Торрио и привык решать все проблемы силой, не пренебрегая убийствами, и сам это понимал. Он взял Капоне под свое крыло, стремясь сделать из парня надежного громилу. Вскоре раны, нанесенные Алю зажили, но три шрама на его лице остались на всю жизнь. У Капоне появилось прозвище -- Лицо со Шрамом.

После рождения сына молодой гангстер устроился бухгалтером

Возможно, Капоне так и остался бы одним из людей Йеля, если бы не… любовь. Аль познакомился с Мей Кохлин, девушкой из порядочной ирландской семьи, принадлежавшей к среднему классу. Конечно, ее родители не одобряли связи дочери с итальянцем, который зарабатывает на жизнь рэкетом. Но Капоне был настойчив. Мей забеременела и 4 декабря 1918 года родила сына. Мальчика назвали Альберт Фрэнсис Капоне. Его крестным отцом стал Джонни Торрио. Рождение внука заставило родителей Мей дать, наконец, согласие на ее брак. Но они поставили условие: будущий зять должен найти достойную работу. Капоне с женой и маленьким ребенком перебрался в Балтимор, где устроился… бухгалтером в строительную компанию. Пригодились его математические способности. Он аккуратно вел книги и был очень надежен, что особенно нравилось владельцу фирмы Питеру Айелло. Жизнь молодой супружеской пары в то время омрачало только одно -- их сынишка, которого все вокруг называли Сонни, часто болел. Врачи не могли понять, что с мальчиком. В Балтиморе выяснилось, что у ребенка… врожденный сифилис! Лишь многие годы спустя Аль Капоне признался, что подхватил эту болезнь еще в Нью-Йорке, лечился и решил, что избавился от нее. До конца своих дней Аль переживал, что наградил сифилисом единственного сына. Благо врачи помогли Сонни, он женился (кстати, тоже на ирландке) и подарил родителям четырех внучек.

Законопослушная жизнь Капоне закончилась 14 ноября 1920 года. В Нью-Йорке на 56-м году жизни скончался от инфаркта его отец. Смерть Габриэле будто избавила его сына от каких-либо обязательств. Аль тут же возобновил знакомство с Джонни Торрио и перебрался в Чикаго. Главным боссом здесь был мистер Колозимо по прозвищу Большой Джим. Он совместно с женой Викторией содержал целую сеть борделей, которые ежемесячно приносили 50 тысяч долларов чистой прибыли. В ресторане, носившем его имя, завсегдатаями были известные певцы и актеры, включая великого Энрике Карузо. Большой Джим любил быть в центре внимания, на каждом пальце он носил кольцо с бриллиантом, а на шее -- массивные золотые цепи. Джонни Торрио работал на Колозимо. Гангстер-джентльмен, не привлекая особого внимания, сумел развернуть дело, добавив в него традиционный рэкет, игорный бизнес и подпольную торговлю спиртным.

Молодой Капоне снова попал под влияние двух совершенно разных по натуре людей. Вскоре Большой Джим допустил серьезную ошибку -- ради юной певички Дэйл Уинтер он развелся с женой, что не понравилось многим в Чикаго. Этим воспользовался Фрэнки Йель, который давно намеревался урвать себе кусок от чикагского пирога. Йель явился в город и застрелил Колозимо прямо в его ночном клубе. Но тут за Йеля взялась полиция. Фрэнки сбежал назад в Нью-Йорк. В результате империю Большого Джима унаследовал Джонни Торрио. Появление Аля Капоне в Чикаго было ему на руку. Он сделал 22-летнего бухгалтера своим партнером, помня о том, какие надежды тот подавал в Нью-Йорке. В 1924 году Аль Капоне купил в Чикаго дом и перевез туда не только жену и сына, но и всех своих многочисленных родственников. Братья активно помогали ему в делах. Фрэнк и Ральф управляли публичными домами, а Аль ведал игорным бизнесом.

Чикаго готовился к выборам нового мэра. Преступникам было выгодно, чтобы власть в городе не менялась. Люди Капоне запугивали избирателей, призывая голосовать за давно уже купленного Билла Томпсона. Полиция устроила на громил облаву. В нее случайно угодил Фрэнк Капоне -- его застрелили прямо на улице. Полицейские назвали свои действия самообороной: у убитого в кармане был пистолет. Аль ответил разгромом избирательных участков и устроил брату пышные похороны. Только цветы обошлись в 20 тысяч долларов, огромные по тем временам деньги. С этого момента Капоне больше не соблюдал правило Джонни Торрио держаться в тени. Он начал войну за власть, за полный контроль над городом. Похороны гангстеров стали для Чикаго обычным делом. Местные газетчики набили руку, описывая их во всех подробностях. В январе 1925 года на Торрио было совершено покушение. Он получил несколько ранений, но когда убийца приставил дуло к его виску, Джонни услышал только щелчок -- барабан револьвера был уже пуст. Капоне поместил старшего товарища в больницу, приставил к нему охрану, ночами сам дежурил у постели. Но Торрио был так напуган, что предпочел сознаться в мелком преступлении и сесть в тюрьму. Местный шериф пообещал ему достойное обращение и полную безопасность. В марте Джонни вызвал к себе Капоне. В тюремной камере состоялся разговор. Торрио заявил, что отходит от дел и передает все руководство Алю. Капоне получил в Чикаго полную власть.

За свой «офис» в чикагском отеле «Метрополь» Капоне платил 1500 долларов в день

Чтобы подчеркнуть свое новое положение, Аль Капоне перебрался в отель «Метрополь». Для своей штаб-квартиры он снял апартаменты из пяти комнат за 1500 долларов в день! Завел дружбу с газетчиками, с городскими властями, с элитой чикагского общества. Это были годы сухого закона, а Капоне торговал спиртным. Это был его козырь. Каждый день гангстер появлялся в мэрии, предлагая свою помощь в решении различных проблем. Он ничего и никого не боялся. Аль Капоне вдруг решил, что должен стать защитником бедных и слабых. На него работали сотни молодых итальянцев, ирландцев, евреев, которые перевозили контрабандные виски и джин. Это был их единственный заработок, и они боготворили своего работодателя. Вскоре Капоне открыл в Чикаго бесплатные столовые для бездомных. Но чем масштабнее становились его добрые дела, тем страшнее были преступления. В декабре 1925 года Аль отправился в Нью-Йорк, чтобы показать Сонни врачам, а заодно договориться с Фрэнки Йелем о поставках канадского виски. Йель предложил обсудить дела на рождественской вечеринке в клубе. Капоне узнал, что главный соперник Фрэнки, Ричард Лонерган, собирается испортить праздник. Йель решил отменить вечеринку, но Капоне уговорил его не делать этого. В три часа ночи Лонерган с дружками вломился в клуб. Аль дал сигнал своим людям, те выхватили пистолеты и уложили непрошеных гостей на месте. Газеты тут же окрестили Капоне королем преступного мира, а Чикаго -- криминальной столицей Америки. Домой Аль вернулся победителем.

Весной 1926 года в Чикаго был убит молодой прокурор Билли Максвиггин. Поскольку он пытался добраться до Капоне, Аль стал главным подозреваемым. Полиция не ошиблась, но парадокс заключался в том, что Капоне не отдавал приказа ликвидировать прокурора. Тот попал под пули случайно, когда вел переговоры с бутлегером по кличке Клондайк. Алю пришлось скрываться. 300 детективов искали его по всей стране и в Канаде, подключили даже итальянскую полицию. А Капоне отсиживался у друга в пригороде Чикаго. Три месяца он прятался, а потом пошел на риск и вернулся в город. Он сдался полиции и предстал перед судом по обвинению в убийстве Максвиггина. Присяжные сочли главного гангстера невиновным!

Аль Капоне вышел из зала суда абсолютно свободным человеком. В январе 1927 года, спустя два месяца после объявленного им перемирия с другими группировками (за это время в Чикаго не произошло ни одного убийства!), король преступного мира пригласил к себе домой репортеров всех местных газет. Он угостил их настоящими итальянскими спагетти и объявил, что отходит от дел. И действительно, гангстера стали чаще видеть в опере и на боксерских поединках, чем в ночных клубах и ресторанах. Затем Капоне купил дом в Майами и перевез туда семью, но все это на поверку оказалось блефом. Аль пытался обмануть не полицию или общественность, а своего «друга» Фрэнки Йеля, которого подозревал в обмане. Слишком часто кто-то совершал нападения на грузовики Капоне, которые перевозили спиртное, полученное от людей Фрэнки.

1 июля, в солнечный воскресный день, Йель пил пиво в одном из своих баров. Кто-то позвонил по телефону и сообщил, что босса срочно ждут в гараже: дескать, возникла какая-то проблема с прибывшим грузом. Йель решил пройтись пешком, потому что гараж был недалеко. На 44-й улице его припер к стенке черный автомобиль. Из него выскочили люди и принялись стрелять в гангстера из пистолетов, обрезов и автоматов. Они буквально изрешетили Йеля.

Через неделю после громкого убийства в Нью-Йорке Аль Капоне снял апартаменты в отеле «Лексингтон», заняв два этажа. Его номер состоял из шести комнат, в каждой из которых был тайный выход на улицу. Король преступного мира вернулся…