Ив сен лоран с мужем. История одного гения

Ив Сен-Лоран (Yves Saint Laurent) – это имя известно каждому, даже тем, кто не знаком с миром высокой моды. Он являлся великим модельером, художником моды, человеком, изменившим ход истории модной индустрии.
Гениальный модельер Ив Анри Дона Матьё Сен-Лоран родился в 1936 году в Алжире, в городе Оран. Его семья были потомственными юристами, но мальчика интересовала лишь работа с тканью. Даже в юном возрасте он создавал эскизы и шил платья кукольных размеров.
Когда семья будущего модельера переехала в Париж, к тому времени Ив окончил школу и стал подрабатывать дизайнером одежды и стилистом. Он был постоянным участником конкурсов дизайнеров. В 1953 году ему удалось занять третье место на одном из таких конкурсов и познакомиться с главным редактором французского подразделения журнала Vogue.
Он и посоветовал Ив Сен-Лорану поступить на курсы дизайнера, а спустя некоторое время познакомил его с известным модельером Кристианом Диором. Спустя год, молодой дизайнер показал свою первую коллекцию на конкурсе моды в Германии и выиграл три награды из семи, победив подающего надежды немецкого молодого дизайнера Карла Лагерфельда. С этого момента началась многолетнее соперничество между двумя модельерами.

Ив Сен-Лоран. Карьера модельера

Кристиан Диор (Christian Dior) взял 19-тилетнего Лорана в качестве своего младшего помощника в Доме Dior. За время работы под руководством маэстро, Ив Сен-Лоран создавал эскизы изысканных аксессуаров, которые он показывал Диору. Из года в год все больше эскизов были реализованы и продемонстрированы на подиуме.
Ив Сен-Лорану был 21 год, когда умер Кристан Диор. Он занимает место наставника и становится главным дизайнером Дома Dior. Став наследником легендарного модельера, Сен-Лоран презентует свою первую коллекцию. Он представил форму «трапеция», которая избавила женский гардероб от излишней вычурности и строгой талии. Это стало революцией в моде, а пресса писала об этом событии, что «великие традиции Дома Dior продолжают жить» и после смерти главы компании.
В то время к Ив Сен-Лорану пришел ошеломительный успех. Однако благодаря своему мятежному духу его карьера была обречена на взлеты и падения. В 1960 году модельер представил свою новую коллекцию под названием Beatnik. Главными атрибутами показа стали роскошные норковые пальто с узкими вязаными рукавами, костюмы с водолазками и короткие кожаные куртки. Это было вызывающе роскошно, однако в Доме Dior не были готовы к подобным переменам.
Слишком консервативное руководство Dior уволило Ив Сен-Лорана, взяв на его место другого дизайнера. Это стало для него сильным ударом, с которым ему помог справиться Пьер Берже. Также они вместе сумели отсудить огромную сумму за незаконное расторжение контракта с Домом Dior. Именно Пьеру Берже суждено было стать другом, опорой и любовником Сен-Лорана на всю жизнь.
После того, как Ив Сен-Лоран покинул Dior, он попал в армию, но хрупкий и чувственный парень не смог выдержать и года и попал в психиатрическое отделение военного госпиталя, что сломило его. Но и тут на помощь пришел Пьер Берже.
На деньги, выигранные в суде, Сен-Лоран открывает собственный Дом моды Yves Saint Laurent. С этого момента началась великая история под знаком трех золотых букв - YSL.
Сегодня можно выделить 7 отличительных луков Дома YSL:
1. Платья Мондриан, имеющие характерный декор в виде крупных цветных клеток
2. Стиль «сафари»
3. Женский костюм в стиле смокинг
4. Брючный костюм
5. Тонкая прозрачная рубашка
6. Длинная и свободная юбка в сочетании с кафтаном («Русские сезоны»)
7. Этно-африканские мотивы в одежде
В 1966 году открывается первый pret-a-porter бутик YSL Rive Gauche. Это был первый в своем роде бутик в истории модной индустрии. В нем было выставлено все: одежда, украшения, аксессуары и духи. Дом моды Yves Saint Laurent стал приносить миллионные доходы и превратился в империю.
Но с конца 80-х годов у торговой марки Yves Saint Laurent начался настоящий кризис. Пришлось продать часть акция сторонним компаниям, что очень плохо отразилось на качестве исполнения. Страдающий от множественных болезней, из-за пристрастия к наркотикам и нездорового образа жизни, Ив Сен-Лоран передал руководство компанией модельеру Альберту Эльбазу, а затем ушел из мира моды, чтобы вести уединенный образ жизни и редко появляться на публике.
Легендарный модельер и дизайнер Ив Сен-Лоран умер 1 июня 2008 года в Париже. У него был рак мозга.

Ив Сен-Лоран. Личная жизнь

Почти всю свою жизнь, талантливый модельер посвятил высокой моде. Он был практически всегда занят рисованием эскизов и созданием новых моделей. В свободное от работы время, Ив любил позировать для картин своего друга. Также его часто можно было встретить в модных клубах.
Еще, будучи молодым, Ив Сен-Лоран подсел на траву и легкие наркотики. Это очень сильно сказалось на его самочувствии и здоровье. Возможно, пи другом образе жизни, сегодня он был бы еще жив.
Также сильно сказалось то, что он побывал в психиатрической лечебнице. Модельр страдал маниакально-депрессивным синдромом, он очень переживал из-за этого, и это доставляло ему много страданий.
Любовью всей жизни кутюрье всегда был одни единственный мужчина – Пьер Берже.

Этот человек помогал ему буквально во всем, они вместе жили, работали и отдыхали. Однажды Берже изменил ему с манекенщицей. Лоран ответил ему изменой с Жаком Де Башером. После этого они расстались, однако продолжали совместную работу.

7 выбрали

Если бы не тяжелая и продолжительная болезнь, прервавшая его жизнь в первый день лета 2008 года, завтра весь мир стремился бы засвидетельствовать ему свое почтение по случаю его 77-летия. И в первую очередь - Они...

Они всегда были рядом с ним, что бы ни случилось. Судьба свела их в разное время, но связала их жизненные дороги в одну благодаря удивительному миру моды, а также такому понятию, как Вдохновение...

Он...

Ив Анри Донат Матьё родился в небольшом, но жарком городке на краю Алжира - Оране. Приличная семья, достаток, две любимые сестры, жизнь на вилле на берегу моря... Но школьные годы не были для Ива чудесными - будущий кутюрье испытал на себе все прелести пребывания скромного застенчивого молодого человека в очках в компании более бойких одноклассников.

Возможно, ровесники просто не могли взять в толк, как можно всерьез интересоваться модой, эскизами, платьями... А он... Вместе со своей мамой Ив пропадал среди отрезов, манекенов, оборок, булавок, тесьмы и прочих швейных принадлежностей. Именно тогда он понял, какой будет его судьба и где он сможет реализовать себя - его мир, это мир Моды. А встреча с редактором Vogue полностью перевернула его жизнь с ног на голову.

Следующим шагом Ива было поступление на курсы "от-кутюр", сотрудничество и возглавление Модного дома Dior , настоящая революция в нем, открытие собственного дела - Модного дома Yves Saint Laurent и фурор на подиумах всего мира. Грандиозный успех, неожиданные провалы, поиск вдохновения, триумфальное возвращение и встреча с ними - его Музами...

Катрин Денев...

Они встретились в 1965 году. Он - всемирно известный кутюрье. Она - только привыкающая к славе после успеха Шербурских зонтиков (1964) молодая актриса. Она появилась на пороге его Модного дома со страницей из журнала Elle , на которой было фото платья из прошлогодней коллекции YSL . Она выбрала именно его для предстоящего визита к английской Королеве - длинное, из белого крепа с красной вышивкой.

Этот визит стал началом долгой искренней дружбы. На все ответственные мероприятия, торжественные вечера и рауты, премьеры актриса являлась исключительно в туалетах от Yves Saint Laurent . Более того, получив очередной сценарий, Катрин нередко настаивала на том, чтобы костюмами к фильму занимался именно Ив.

Катрин оставалась верна Иву до самой смерти дизайнера. "Специально для меня он сшил за свою карьеру не более пары десятков платьев , - поделилась она с Paris Match в 1995 году. - Это были громкие поводы - церемония "Сезар" или Каннский кинофестиваль. В остальное время я просто выбирала из того, что он представлял на подиуме в коллекциях прет-а-порте и haute couture. Иногда я просила изменить цвет того или иного платья на тот, который был более подходящим для блондинки, но не более того. Меня никто ни разу в жизни не заставлял надевать платье от Yves Saint Laurent. Желание быть в его нарядах рождалось у меня самой и доставляет мне удовольствие до сих пор ".

На самом деле, Катрин произвела на Ива такое впечатление, покорила его, что спустя год после знакомства он создал свою новую коллекцию специально для нее. А еще через год у Катрин появилась "коллега" - Ив встретил свою новую музу...

Бетти Катру...

Она была молодой особой, главной целью жизни которой было не работать. Она вела привычный для богемной молодежи образ жизни - днем отсыпалась, а ночью прожигала время и деньги в ночных клубах. Там-то Ив и встретил ее. Его привлек андрогинный вид Бетти... И полное наплевательство на моду.

Бетти была, мягко говоря, подшофе. И, несмотря на то, что давно вращалась в модных кругах, была знакома с Коко Шанель, в тот вечер не узнала Ива. А на его предложение стать его моделью, ответила односложно: "Нет". Возможно, это и покорило кутюрье.

Они стали близкими друзьями, которые вместе страдали, а через секунду - были готовы пуститься в пляс. Они просыпались утром только для того, чтобы придумать, чем заняться вечером. И они никогда не говорили про моду.

"Ив - измученная душа, мог быть абсолютно счастлив в течение пяти минут, а потом - абсолютно несчастен. Но именно моменты грусти служили ему вдохновением , - вспоминала Бетти. - Мы никогда не говорили о моде. Я ненавижу моду. Мы просто говорили о том, что чувствуем и о чем думаем. Не хочу показаться тщеславной, но вокруг меня всегда крутились дизайнеры. Возможно, так получалось именно потому, что я не люблю моду. Люди часто спрашивают меня, работала ли я когда-нибудь на Ива, но, честно говоря, я ни на что не гожусь, да и Иву не нужна была моя помощь. Скорее всего, именно мой мальчуковый стиль вдохновил и подтолкнул его на использование мужской эстетики в женских коллекциях ".

Они оба были как дети - под опекой своих любимых. О Бетти заботился ее муж, а об Иве - Он...

Пьер Берже...

Появившись однажды в жизни юного Ива, Пьер всегда оставался рядом. Ив не хотел взрослеть. Вечное детство - было его сказкой, и Пьер старался сделать ее былью для своего возлюбленного. И в грусти, и в радости - они всегда были вместе.

Пьер родом с острова Олерон. Окончил Лицей Эжена Фромантена в Ла-Рошели и отправился в Париж.

1 августа одному из самых знаковых модельеров современности Иву Сен-Лорану исполнилось бы 77 лет. Скандалист и первопроходец, он произвел настоящую революцию в мире моды. В честь дня рождения великого кутюрье мы решили вспомнить 10 его самых оригинальных и революционных решений, навсегда изменивших мир моды.

Бренд Yves Saint Laurent (который сейчас переименован в Saint Laurent Paris по инициативе нового креативного дизайнера Эди Слимана) – это настоящая революция в мире моды. И заслуга в этом, конечно же, принадлежит его создателю и креативному дизайнеру Иву Сен-Лорану. Он создал стиль, который вне времени, и каждой женщине позволяет быть модной, оставаясь индивидуальностью. Он и сам был яркой, интересной личностью и немного провидцем, который лучше самих модниц чувствовал, что они захотят носить завтра.

«Самая лучшая одежда для женщины - это объятия любящего ее мужчины. Но для тех, кто лишен такого счастья, есть я».

Ему было всего лишь 19 лет, когда его рисунки понравились великому Кристиану Диору. Он стал его помощником, а затем и преемником. Немыслимый поступок в то время. Ведь самому Диору был 41 год, когда он открывал свой Дом. Столь блистательно начавшаяся карьера прервалась службой в армии, нервным срывом, за которым последовала больница.

Ваш любимый цвет? - Черный. - Качество, которое Вы больше всего цените в людях? - Терпимость. - Ваш главный недостаток? - Застенчивость. - Что вы всегда готовы простить? - Предательство.

Он так и остался на всю жизнь неврастеником. Но на дворе уже были 60-е - эпоха как раз таких гениальных неврастеников, выросших в роскоши. В 1961 году 25-летний Сен-Лоран открывает собственный Дом. В последующие годы он навсегда изменил мир моды, предложив то, что до него никому не приходило в голову.

Платья в африканском стиле

Его африканская коллекция, представленная в 1967 году, до сих пор считается одной из важнейших в истории моды и одной из лучших в творчестве дизайнера. Коллекция была навеяна воспоминаниями о кратком периоде военной службы на этом высушенном солнцем континенте. Он включил в нее экзотические мотивы первобытных украшений, яркие деревянные бусины, высокие африканские прически.

«Посещение Марракеша стало для меня сильнейшим шоком. Этот город научил меня цвету» .

Женский смокинг

В 1966 году Ив Сен-Лоран произвел настоящую революцию в мире моды: он одел женщину в смокинг, считавшийся исключительно мужской одеждой. Новый образ от Лорана моментально завоевал любовь парижских модниц, а по-настоящему популярным стал после того, как Le Smoking увековечил в фотосессии для Vogue культовый фотограф Хельмут Ньютон.

Сам Сен-Лоран любил повторять, что женский смокинг – часть стиля, а не прихоть моды. Ведь мода меняется, а стиль вечен.

В смокинги Yves Saint Laurent тут же оделись Катрин Денев, Франсуаза Арди, Лайза Миннелли и великое множество светских дам.

Прозрачные блузки

В 1962 году Ив Сен-Лоран стал участником большого скандала. Виной тому послужили прозрачные блузки, созданные дизайнером. Однако Ив никогда не обращал внимания на критику. Он был уверен, что лучше самих женщин знает, что им нужно. И был прав, с годами это подтвердилось.

Ботфорты

Большинство женщин нынче даже и не догадываются о том, что благодарить за возможность носить ботфорты они должны именно Сен-Лорана. Ведь именно он включил эту часть некогда только мужского гардероба в свои коллекции женской одежды.

Линия pret-a-porter

В 1966 году дизайнер открыл свой первый бутик Rive Gauche, названный в честь считавшегося тогда пристанищем анархистов левого берега Сены, совершив еще одну революцию - в магазине продавалась повседневная одежда, ни в чем не уступающая вечерней. С тех пор дизайнеры 2 раза в год (весной и осенью) представляют коллекции pr?t-?-porter.

Стиль сафари

Довольно долгое время одежду в стиле «сафари» носили лишь охотники и натуралисты, но в 50-х годах благодаря кинематографу она завоевывает любовь модников во всем мире. В 1968 году была представлена знаменитая коллекция YSL в стиле сафари, вызвавшая бум среди поклонников творчества кутюрье и в корне изменившая представление о том, как должна выглядеть одежда для путешествий. Культовый шнурованный жакет Saharienne из этой коллекции по сей день считается визитной карточкой модного Дома.

Кожаный жакет

В коллекции 1962 года Ив Сен-Лоран предложил женщинам примерить кожаные куртки, тогда еще только черного цвета. Так что вечно модными кожаными изделиями женщины опять-таки должны быть обязаны гению Сен-Лорана, а не комиссарам 20-х.

Стиль унисекс

Дружба с Бетти Катру вдохновила Ива Сен-Лорана на создание стиля унисекс. Светская дама, ставшая модельеру музой и преданным другом, обладала андрогинной внешностью и рано поняла, какая одежда ей к лицу. В основном она носила «мужские» вещи: брюки, джинсы, простые свитера, рубашки, футболки, мужские пиджаки и обувь. Этому стилю она не изменяла никогда. Своим внешним видом, отношением к жизни она и вдохновила великого мастера Ива Сен-Лорана на создание стиля, который соединял мужское и женское начала воедино. С этого времени стиль унисекс начал свое триумфальное шествие по миру моды.

Темнокожие манекенщицы

Участие в модных показах темнокожих моделей стало еще одним скандальным нововведением великого кутюрье. Карьера знаменитой «черной пантеры» Наоми Кэмпбелл началась с дефиле во время показа модной коллекции YSL. В августе 1988 она появилась на обложке французского Vogue как первая темнокожая модель. Этому предшествовала угроза ее друга и наставника Ива Сен-Лорана забрать всю свою рекламу из журнала, если редакция откажется разместить фото Кэмпбелл или любой другой чернокожей модели на обложке.

«Я в неоплатном долгу перед ним, - поделилась Наоми Кэмпбелл. - Он поддерживал меня, а следовательно и всех девушек с другим цветом кожи».

Ив Анри Дона Матьё Сен-Лоран (фр. Yves Henri Donat Mathieu-Saint-Laurent; 1 августа 1936, Оран, Алжир - 1 июня 2008, Париж, Франция) – один из ведущих французских ХХ столетия. Считается основателем стиля . Стал первым , кто использовал в своих показах темнокожих моделей.

Биография и карьера

Ив Сен-Лоран родился 1 августа 1936 года в Алжире в семье Чарльза и Люсьен Андре Матьё Сен-Лоран. Мальчик рос на средиземноморской вилле вместе с двумя младшими сестрами, Мишель и Брижитт. Ив с детства любил возиться с бумажными куклами, а в подростковом возрасте начал придумывать наряды для своей матери и сестер.

Когда юноше исполняется 18 лет, он уезжает в Париж , где без труда поступает в Школу при парижском , а также начинает работать независимым и дизайнером.

В том же году он регистрирует три своих работы на конкурсе молодых дизайнеров, организованном Международным Секретариатом по Шерсти. Высокий, худощавый и застенчивый Ив Сен-Лоран очаровал комиссию и выиграл конкурс, правда, победу все-таки пришлось разделить с еще одним молодым модельером из Германии. Так между и Ивом Сен-Лораном началась вражда, которая длилась не одно десятилетие.

В декабре, на церемонии награждения, Ив Сен-Лоран знакомится с Мишелем де Брюнхофф, в то время главным редактором французского , который сразу же отмечает дизайнерский талант юноши.

Год спустя молодой человек снова принимает участие в конкурсе Вулмарк и на этот раз побеждает единолично, оставив позади как своего друга Фернандо Санчеса, так и своего главного соперника Карла Лагерфельда.

После победы Ив Сен-Лоран решает показать некоторые из своих проектов Мишелю де Брюнхоффу. Увидев эскизы, редактор находит в них много общих черт с рисунками, которые тем же утром показывал ему сам . Дивясь такому совпадению, Мишель де Брюнхофф сразу же направляет юношу к Диору, который в свою очередь не задумываясь принимает Лорана на работу.

«Диор очаровал меня. Когда он появлялся передо мной, я терял дар речи. Он научил меня основам моего искусства. Что бы ни происходило в моей жизни в дальнейшем, я никогда не забывал годы, проведенные рядом с ним».

Несмотря на то, что Диор практически сразу признал в Лоране будущего мастера, целый год молодой человек провел на достаточно скромных работах, вроде украшения студии и дизайна . Однако спустя некоторое время он удостаивается чести разрабатывать эскизы для коллекции . С каждым новым сезоном Диор одобряет все больше и больше идей Ива Сен-Лорана. В августе 1957 года он специально встречается с матерью молодого человека, чтобы сказать ей, что решил выбрать ее сына своим преемником. Позже мать Лорана призналась, что тогда это высказывание ее крайне смутило, ведь Диору в то время было всего 52 года. Однако уже через несколько месяцев все с удивлением узнали, что великий умер от тяжелого сердечного приступа в одном из спортивно-оздоровительных комплексов Северной Италии.

Так, в возрасте 21 года Ив Сен-Лоран становится главой одного из известнейших Домов Моды в мире. Несмотря на молодость, Лорану все же удалось оправдать ожидания своего патрона. Его весенняя коллекция 1958 года спасла от, казалось бы, неминуемого финансового краха. Для коллекции были характерны прямые линии, образующие трапециевидные формы, в которых многие критики увидели более мягкий вариант диоровского .

«Этот парень спасет Haute Couture»,

— писала об Иве французская пресса.

В это же время дизайнер сокращает свою фамилию до простого «Сен-Лоран», так как международные СМИ сочли его тройное имя слишком трудным для написания.

В том же 1958 году выходит вторая коллекция Лорана, однако она не только не удостоилась предыдущих похвал, но даже подверглась некоторым нападкам. Причиной явились присутствующие в коллекции узкие длинные с перехватом ниже колен (так называемые юбки-хобл, от англ. hobble — хромать), а также мотивы, характерные для моды битников. Тем не менее, уже в том же году Иву Сен-Лорану присуждается премия Неймана Маркуса.

В 1959 году Фарах Диба, в то время парижская студентка, выходит замуж за Иранского Шаха и просит Ива Сен-Лорана сшить ей свадебное .

В 1960 году дизайнера призывают на военную службу и отправляют на фронт в Африку, где в то время шла Алжирская война за независимость. По слухам, на этом настоял сам Марсель Буссак, владелец Модного Дома , который тем самым хотел избавиться от неугодного дизайнера.

Молодой человек пробыл на военной службе всего 20 дней, после чего с ним случается нервный приступ. В госпитале Лоран узнает о том, что его уволили из Dior ,и это известие окончательно подкосило его психологическое здоровье. Ива демобилизуют из армии и отправляют лечиться в Валь-де-Грас. Там юношу накачивают успокоительными и другими психотропными препаратами, а также проводят курсы электросудорожной терапии. Все это, по мнению самого Ива Сен-Лорана, в последствие привело его глубочайшему душевному расстройству и проблемам с наркотиками.

В ноябре 1960 года его выписывают из госпиталя, после чего Ив Сен-Лоран подает на Dior в суд за нарушение условий контракта и выигрывает дело.

Основание бренда «Yves Saint Laurent»

В 1961 году Ив Сен-Лоран знакомится со своим будущим любовником Пьером Берже, с которым основывает собственную компанию « » на деньги миллионера из Атланты Дж. Мака Робинсона. Берже до самого конца остается преданным деловым партнером Лорана.

В течение 60-х и 70-х годов Лоран находится в центре модных событий , создавая черные кожаные куртки, свитера с высоким горлом, короткие юбки, брючные костюмы, прозрачные , в стиле и т.п.

Первая самостоятельная коллекция Сен-Лорана выходит в 1962 году. В 1964 году он выпускает свой первый аромат «Y». В 1965 году выходит коллекция по мотивам живописи Пита Мондриана. В 1966 Лоран впервые в истории моды предлагает смокинги для женщин, которые в дальнейшем станут своеобразной маркой бренда. В 1971 году выходит первый мужской аромат, для рекламной кампании которого Ив Сен-Лоран снимается обнаженным. В 1977 году появляются духи «Опиум», продажа которых была запрещена во многих странах, поскольку некоторые власти увидели в его названии скрытую пропаганду наркотиков. Тем не менее, это не помешало аромату пользоваться всемирным успехом.

Ив Сен-Лоран становится первым дизайнером, который выпускает полноценную линию .

Помимо этого он становится первым европейским дизайнером, отважившимся использовать в своих проектах этнические мотивы других культур, а также первым модельером, который не побоялся выставить свои наряды на темнокожих моделях.

Несмотря на то, что не все коллекции Ива Сен-Лорана удостаивались восторженных отзывов прессы, в 60-х и 70-х годах его причисляли к элите французской моды. Дизайнер являлся завсегдатаем легендарных клубов Парижа и Нью-Йорка, таких как Regine’s и Studio 54, где за ним прочно закрепилась слава алкоголика и любителя кокаина.

К этому времени Ив Сен-Лоран разрабатывает не только по 2 коллекции от кутюр, но и по 2 коллекции прет-а-порте каждый год. Подобная нагрузка вкупе с общими проблемами со здоровьем, в итоге приводят к тому, что дизайнер начинает все более злоупотреблять наркотиками . Дело доходит до того, что на некоторых показах ему хватает сил только на то, чтобы спуститься с , обратно же его фактически втаскивали под руки сами модели.

Поздние годы и смерть

В 1981 году модельер награждается премией от Совета модных дизайнеров Америки, а в 1983 году Ив Сен-Лоран становится первым дизайнером, которому прижизненно посвящают выставку в нью-йоркском музее Метрополитен. В 1985 году ему присуждают звание Кавалера ордена Почётного легиона, а в 2001 году президент Жак Ширак награждает его званием Командор ордена Почётного легиона.

В 1987 году выходит злополучная линия прет-а-порте, где жакеты в стиле « » были украшены бриллиантами стоимостью в 100 тысяч долларов. Показ был проведен всего лишь спустя несколько дней после краха фондовой биржи, события, в последствие получившего название «Черный понедельник». В связи с этим роскошь, царившая в коллекции, многим показалась просто неуместной. Разочарованный Ив Сен-Лоран отдает управление линией в руки своих помощников, в частности , после чего критики стали находить ее «скучной».

В 2002 году Ив Сен-Лоран окончательно отходит от дел и все более удаляется от мира , живя затворнической жизнью в своих частных домах во Франции и Марокко со своим любимым бульдогом по кличке Мужик.

В 2007 году Николя Саркози награждает Ива Сен-Лорана званием Великий офицер ордена Почётного легиона.

Выдающийся французский дизайнер умирает 1 июня 2008 года в своей парижской квартире от рака мозга. Согласно газете The New York Times, за несколько дней до смерти Ив Сен-Лоран заключил однополый гражданский брачный союз с Пьером Берже.

Похороны модельера проходили в парижском католическом храме St. Roch. Тело Лорана кремировали, а его прах развеяли в марокканском саду Majorelle , который дизайнер при жизни часто посещал в поисках вдохновения.

В 2010 году в Париже в здании Малого дворца (Petit Palais) состоялась масштабная ретроспективная выставка, посвященная творческому пути французского кутюрье.

На протяжении всей своей жизни Ив Сен-Лоран имел множество любимых клиенток, и, конечно же, его музами всегда являлись женщины. Одной из них была супермодель , которую сам Лоран назвал как-то «женщина мечты». Другими были Лулу де ла Фалез, Бетти Катру, Талита Пол-Гетти, Катрин Денев, Николь Дориер, Катуша Ниан, Ребекка Аеко и Летиция Каста.

Иву Сен-Лорану принадлежит немало изобретений в области моды. Именно он подарил миру лодочки на низком каблуке с квадратным носом и металлической пряжкой , геометрические черно-белые графические узоры, платья, у которых нет рукавов и воротника. При проектировании женских нарядов, дизайнер часто заимствовал элементы мужского гардероба. Благодаря ему дамы оделись в брючные деловые костюмы, но главной «визитной карточкой» и символом его неповторимого стиля навсегда останется женский смокинг.

Несмотря на все свои заслуги перед модой, Ив Сен-Лоран до самой смерти продолжал оставаться глубоко несчастным и одиноким человеком.

«К сожалению, Ив не был создан для радости. Он был несчастным человеком, не имеющим вкуса к жизни. Конечно, иногда у него случались счастливые моменты, однако в целом ему было очень трудно жить. Его одолевали постоянные депрессии»,

— Пьер Берже.

Знаменитые высказывания

С годами я понял, что самое главное в платье - это женщина, которая его надевает.

В этой жизни я жалею лишь об одном - что джинсы придумал не я.

Одежда должна быть подчинена личности женщины, а не наоборот.

Любовь - лучшая косметика. Но косметику купить легче.

Мои платья рассчитаны на женщин, которые могут позволить себе путешествовать с сорока чемоданами.

В один «прекрасный» день по радио объявили, что я умер. Ко мне бросились толпы журналистов. Пришлось говорить, что это всё ложь: вот он я, жив и почти здоров. Но они почему-то совершенно не хотели мне верить, хотя видели меня собственными глазами.

Самая лучшая одежда для женщины - это объятия любящего ее мужчины. Но для тех, кто лишен такого счастья, есть я.

Бьянка Джаггер берет интервью у Ива Сен Лорана (январь 1973 года)

БД: Что у вас на уме, Ив?
ИСЛ: Многие вещи…

БД: И все премилые?
ИСЛ: Не могу сказать.

БД: Вы думаете, будет удобно говорить, стоя рядом с этой машиной? Не самое подходящее место.
ИСЛ: Мне бы хотелось где-нибудь присесть.

БД: Вуаля! Вот прекрасное местечко, монсеньор Ив Сен Лоран! (смеется).
ИСЛ: Мисс Джей (оба смеются).

БД: Почему в качестве источника вдохновения вы выбрали именно женщин? Надеялись открыть что-то новое? Не разочаровали ли они вас в процессе работы?
ИСЛ: Разочаровали? Нисколько! Конечно, нет. Абсолютно исключено.

БД: Как вам кажется, вы хорошо справляетесь? Отдаете ли вы все, что хотели бы отдать?
ИСЛ: Женщинам?

БД: Есть ли у вас какой-то определенный образ женщины, который занимает главенствующую позицию в вашем воображении?
ИСЛ: Нет, потому что я не никогда не стремился найти какую-то одну идеальную женщину. У меня их много.

БД: Несколько идеальных женщин?
ИСЛ: Да. Для меня каждая новая модель, которую я представляю, является прообразом идеальной женщины…

БД: Если бы вы не были дизайнером, что бы вы делали?
ИСЛ: Жил.

БД: Влияли ли как-то на вашу работу люди, с которыми вы были эмоционально близки?
ИСЛ: Да, и таких людей было достаточно много.

БД: Они перевернули ваше представление о женщинах?
ИСЛ: Да, и причем кардинально. Многие женщины, с которыми я довольно тесно общался, а также близкие подруги, в свое время внесли весьма значительные изменения в мое прежнее видение. Так, например, после того, как я познакомился с Талитой Гетти, Талитой, — вы ее знаете?

БД: Да.
ИСЛ: … мое представление о женщинах поменялось совершенно.

БД: Она повлияла на вашу идею о женщине?
ИСЛ: Да, целиком и поностью.

БД: А мужчины оказывали подобное влияние на вашу работу?
ИСЛ: Никогда и ни при каких обстоятельствах.

БД: Даже ни капельки?
ИСЛ: Нет.

БД: Нет! Однако в вашей жизни время от времени появлялись женщины, которые становились вашим… идеальным вдохновением.
ИСЛ: Что правда то правда. Есть женщины, которые буквально перевернули мой взгляд на моду, и если бы я в свое время не выставил их на показ, я бы никогда не достиг того уровня, которым обладаю сейчас.

БД: Как вы поступаете, когда вам приходится одеть женщину, которая не может похвастаться ни симпатичным лицом, ни красотою форм?
ИСЛ: Я стараюсь избегать таких бедняжек. Мне нравится, когда обстоятельства складываются более благоприятным образом.

БД: Разделяете ли вы между собой мужские и женские образы? Два этих пола? Или оба являются для вас продолжением одного и того же? Или, может, Женщина для вас вообще существо неоднозначное?
ИСЛ: Почему вы все время спрашиваете меня о женщинах? Потому что я кутюрье?

БД: Нет, это более общий вопрос. Вы работаете с людьми, определяете их…
ИСЛ: Нет.

БД: Нет?
ИСЛ: Это абсолютно не так.

БД: Я говорила о…
ИСЛ: Нет. Для меня они всего лишь люди, с которыми я работаю. Я люблю их, они меня привлекают, физически или духовно. Однако я никогда не пытался их как-то классифицировать.

БД: Вам нравятся смелые люди?
ИСЛ: Да, конечно.

БД: А люди, которые разговаривают о моде?
ИСЛ: Ну конечно. Я терпеть их не могу. Я вообще терпеть не могу моду как таковую. Я обожаю делать одежду, но ненавижу моду.

БД: А также разговоры о ней…
ИСЛ: Да (оба смеются).

БД: Тогда мне надо подумать, о чем бы еще с вами поговорить. Мне очень нравится, как вы работаете, потому что вам присуща какая-то гиперчувствительность.
ИСЛ: Да-да.

БД: … И потому вы всегда ищете красоту во всем, что делаете.
ИСЛ: Да, я нахожусь в постоянном поиске. Я большой эстет.

БД: Вы ищете не просто красоту, а совершенство. Вы знаете об этом?
ИСЛ: Конечно. И я не могу от этого отказаться.

БД: Было ли у вас когда-нибудь такое чувство, что вас обманули?
ИСЛ: Меня никто никогда не обманывал, потому что мне нет дела до людей.

БД: Вы ищете какие-нибудь особенные качества в людях?
ИСЛ: Нет, потому что, в конечном счете, меня интересует только то, как я сам вижу этих людей. Я проецирую на них свое представление об их личностях. Если я в чем-то и ошибаюсь, то это касается только меня самого. Для меня важно только то, что я вижу своим мысленным взором, а не то, что есть на самом деле.

БД: Больше всего в вас меня восхищает то, что вы всегда даете людям некий кредит.
ИСЛ: Я всегда поступаю так со всеми, с кем нахожусь в контакте.

БД: Что вы думаете об Эрте?
ИСЛ: О, я его просто обожаю. Он изумительный. Я чувствую, что мы близки по духу, и у меня нет к нему никакого чувства ревности.

БД: Я знаю. И это еще одна причина, по которой я вами восхищаюсь.
ИСЛ: Я всегда точно знаю, что я делаю, и что мне нравится.

БД: Это такая редкость в вашем мире моды, где большинство людей достаточно неуверенны в себе.
ИСЛ: А вы достаточно хорошо меня изучили (смеется).

БД: Я хорошо наблюдаю. Я поняла, что вы стремитесь быть выше материальных вещей. Вы живете в своем, придуманном мире.
ИСЛ: Да возможно. Определенно это так. Наверное, я бы даже хотел иметь больше точек соприкосновения с реальностью. Мне кажется, я немного отдалился от мира. Однако мне нравится занимать место стороннего наблюдателя.

БД: Была ли в вашей жизни женщина, или, может, женщины, которых вы любили по-настоящему?
ИСЛ: Да. Одна или две.

БД: Что они значили для вас?
ИСЛ: В наших отношениях не было ничего эстетического. В том плане, что они никогда не были моими музами. Для меня это было абсолютно новое чувство, и оно никоим образом не было связано с модой.

БД: Повлияло ли это чувство на вашу творческую активность?
ИСЛ: Нет, я бы никогда не полюбил женщину, которая не смогла бы ничем меня заинтересовать. А также женщину, с которой бы нас связывали творческие или рабочие моменты, потому что иначе я бы чувствовал, что отнимаю у нее что-то важное.

БД: Что вы думаете об этой стране? Об Америке?
ИСЛ: Я ее просто обожаю. Очень экстравагантная, новая страна.

БД: Вы не чувствуете себя здесь немного не в своей тарелке?
ИСЛ: Нет, а вы?

БД: Немного.
ИСЛ: Мне нравится общаться с людьми в домашней атмосфере. Я живу очень изолированно и зачастую чувствую себя одиноким.

БД: Мне нравится Америка, но все здесь вызывает у меня удивление. Такое ощущение, что здешнее общество только-только начинает свое восхождение по социальной лестнице.
ИСЛ: Но люди здесь точно такие же, как и везде. Тут столько неординарных личностей.

БД: Креативных людей здесь так много из-за большой конкуренции.
ИСЛ: Здешние люди кажутся намного ближе друг другу. Вы чувствуете реальную незримую связь даже между незнакомцами.

БД: Вам это нравится?
ИСЛ: О, да, потому что сам я очень робок.

БД: Я всегда немного теряюсь, когда люди пытаются залезть мне в душу сразу после нескольких минут знакомства. Бывает так, что я мгновенно проникаюсь симпатией к новому человеку, и это не зависит от страны, откуда он родом. Однако пока я еще не разобралась, нравится мне этот человек или нет, излишний напор пугает.
ИСЛ: Все зависит от обстоятельств. Бывают такие профессии, когда фанатичная преданность незнакомых людей идет только на пользу.

БД: Однако к этому тоже надо привыкнуть.
ИСЛ: Это точно (оба смеются).

БД: Вас не раздражают излишне навязчивые женщины?
ИСЛ: Напротив, я их очень обожаю.

БД: И они вас даже не смущают?
ИСЛ: Нисколько.

БД: Вы достигли высшего уровня славы в весьма раннем возрасте. Не расстроило ли вас это?
ИСЛ: Возможно. Мне хотелось бы познакомиться с другими вещами – более интересными, более реальными и не такими поверхностными.

БД: Чем бы вы еще хотели заниматься после того, как оставите модельный бизнес?
ИСЛ: После этого? Я хотел бы… Я очень хотел бы писать… Точнее я очень хотел бы написать книгу. Очень-очень красивую книгу, в которой бы рассказал обо всем, что так люблю, поразмышлял бы о жизни, мужчинах, женщинах и красоте… Что-то вроде мемуаров. Однако сейчас я все еще не обладаю должным количеством терпения, которое необходимо на это затратить. Я жду подходящего времени.

БД: Вы должны начать делать это прямо сейчас.
ИСЛ: Сейчас я могу делать заметки.

БД: Вы всегда их делаете? Печатаете по ночам?
ИСЛ: Что-то вроде того, хотя на самом деле все происходит немного не так.

БД: Я видела несколько ваших роскошных рисунков. Вам никогда не приходило в голову издать их?
ИСЛ: Приходило.

БД: И когда же это произойдет?
ИСЛ: Понятия не имею.

БД: Вы хотите издать книгу…
ИСЛ: В любом случае материала еще очень мало, однако я действительно хочу их опубликовать. Это достаточно трудно. Я пока не знаю, как это можно будет сделать, потому что вы сами видели, там довольно много эротики.

БД: В жизни вы отваживались на многие вещи, отважитесь и на это. Красота есть красота.
ИСЛ: Несомненно (смеется).

На углу улиц Сент-Оноре и Сент-Рош все было видно: и лестницу, и главные врата, откуда должны были выносить гроб, и экран, по которому транслировали службу. Людей пришло довольно много. Но много и случайных зевак, туристов, которые хотели поглазеть на французского президента и его новую жену. И атмосфера не то чтобы очень скорбная - все-таки 71, и потом было же известно, что он всю жизнь болел. Какие-то молодые люди в шортах, бодро интересовавшиеся, чем, собственно, занимался покойный, пожилые тетеньки, уже с утра занявшие лучшие места у турникетов, ну и обычная в таких случаях пьянь более или менее интернационального вида, имеющая привычку шастать там, где накрывают столы для поминок, - вот, собственно, какой контингент собрался у подножия церкви Сент-Рош в день, когда там отпевали Ива Сен-Лорана.

Весь гламур с именными розовыми билетами медленно просачивался в храм сквозь усиленную охрану. Со стороны это напоминало модные показы: секьюрити, турникеты, папарацци, дамы в черных очках и похожих брючных костюмах a"la smoking - последняя демонстрация верности любимому кутюрье. Пришли все. И бывшие конкуренты, и постаревшие клиентки, и вышедшие в тираж музы. И священные чудовища высокой моды, которые никогда в таком количестве вместе не собираются, потому что их чрезмерное скопление в одном месте грозит глобальными катаклизмами. Но нет, пришли и сидели рядышком на одних и тех же вытертых церковных скамьях, как в детстве на воскресной службе, Юбер де Живанши и Соня Рикель, Джон Гальяно и Марк Джейкобс, Вивьен Вествуд и Жан-Поль Готье, Валентино и Стефан Пилати, Наоми и Клаудия... Их всех собрали и рассадили в соответствии с табелью о рангах: пожилые и заслуженные - поближе к гробу, а те, кто помоложе, - подальше к выходу. (Не было только Карла Лагерфельда, соперника всей жизни, но и он прислал из Майами, где показывал круизную коллекцию Chanel, свои соболезнования и цветы.) Ну а в первых рядах - Николя Саркози, Карла Бруни, мэр Парижа, иранская шахиня Фара, Бернадетт Ширак. Все-таки государственные похороны! Все по первому разряду для первого кутюрье Франции.

На самом деле он ничего этого не любил. Ни пафоса, ни толп, ни сановных церемоний. Всегда их боялся. Терялся. Не знал, что делать с руками, лицом. Почти на всех фотографиях у него такой затравленно-испуганный вид. И этот невидящий, растерянный взгляд из-под очков. Простите, спасибо, простите, спасибо... И так через слово. Давать интервью - мука. Позировать фотографам - пытка. Даже выходить на финальные поклоны после показа на подиум - каждый раз невероятное испытание. Конечно, если бы не Пьер Берже, никогда бы он этот кутюр не осилил. Он любил рисовать, закрывшись от всех в своем кабинете на авеню Марсо, играть с бульдожкой Moujik"ом, названным так его престарелой привязанностью - Лилей Брик (да-да, той самой), читать на ночь несколько страничек из Пруста. К старости стал грузным, неповоротливым и еще более пугливым. Почти никуда не выходил из дома. Да особенно и незачем было. Не то чтобы его забыли. Но жизнь шла своим чередом. Без него.

М ы не были с ним знакомы. Но я знал его русских друзей. Бывал в домах, куда захаживал он, разглядывал подарки, которые он дарил. Однажды мы даже немного пообщались. В театре Мариньи давали «Даму с камелиями» с Изабель Аджани в главной роли. Я опоздал к началу и плюхнулся на свое место, когда в зале уже погас свет. Половину первого акта я соображал, откуда могу знать человека, сидевшего от меня по левую руку. Человек тяжело дышал, то и дело поправлял галстук, который, казалось, мешал ему, нетерпеливо ерзал в кресле, вздыхал. Потом в какой-то момент замер, и мне показалось, что он задремал. Я присмотрелся внимательнее. Ну, конечно, это был он, Ив Сен-Лоран. На левом лацкане его синего блейзера крошечной кровавой каплей алела ленточка ордена Почетного легиона. Глаза за очками в тяжелой черепаховой оправе были закрыты. И непонятно, то ли он спит, то ли внимает стенаниям Маргариты Готье.

В антракте он остался сидеть в своем кресле, как-то сразу подобравшись и выпрямившись, зная наверняка, что все будут на него смотреть. Я тоже остался сидеть рядом.

Вам нравится Аджани? - спросил я его, нарушив тягостное молчание.

Что? Что? - испугался он.

Я только спросил, нравится ли вам Изабель Аджани, месье?

Ах, да, да. Простите меня, я не понял. Нравится ли мне Изабель? Она прекрасна. Но Маргарита Готье... - тут он сделал какой-то странный жест, как будто потрогал пальцами воздух на ощупь, как шелк. - У вас должно перехватить дыхание, как только она появляется. И вы должны заплакать, как только она заговорит. Это умела только Каллас.

Но Каллас не говорила, она пела...

О, какое проницательное наблюдение, - улыбнулся Ив. - Откуда вы знаете Каллас?

Господи, да кто же не знает Марию Каллас?

Ровно половина этого зала, - вздохнул он.

С ним было приятно болтать. У него была такая мягкая, гейская манера заговаривать, обвораживать и обволакивать собеседника без всяких заметных усилий и, похоже, задних мыслей. В какой-то момент он даже рассмеялся, застенчиво прикрыв рот рукой. Так делают люди, когда стесняются своих зубов или их отсутствия. И, кажется, с зубами там действительно были проблемы. Он был трогательный и какой-то уютный. Его почему-то обрадовало, что я русский. «О, я люблю русских. У меня есть дача, - вдруг без всякого акцента произнес он русское слово, - и Мюжик».

Какой по счету? - поинтересовался я.

Цифру «четыре» он показал на пальцах. В полутьме поблескивали его перстни, оправа, голубые глаза. И со стороны можно было подумать, что он делает руками какие-то загадочные пассы, пытаясь меня загипнотизировать.

Он смешно рассказал, как познакомился с Лилей Брик в зале для транзитных пассажиров в аэропорту Шереметьево (они летели с Берже из Токио, а пересадка до Парижа тогда была в Москве). Как его поразила ее супермодная по тем временам зеленая норковая шуба, так выделявшаяся среди черных каракулевых сугробов московских номенклатурных дам. И этот ее вызывающий клоунский грим с нарисованными на лбу бровями, карминным ртом и рыжей девчоночьей косичкой, которую она теребила своими паучьими наманикюренными пальчиками. Какая она была необыкновенная и как в нее все влюблялись. Причем не как в миф, а как в женщину, хотя ей было уже за восемьдесят.

Все говорят: «Возраст, возраст...» А по-моему, это чушь. Лиля была моложе многих двадцатилетних. Вот вам сколько лет?

Пришлось сказать. Потом выяснилось, что мы оба родились под знаком Льва.

Львы самые крутые, - со знанием дела заявил он и снова стал загибать пальцы. - Смотрите, мадемуазель Шанель - Лев. Наполеон - Лев. Фидель Кастро - тоже Лев...

И Джеки Кеннеди, - подхватил я.

И королева-мать! - потрясая пятерней, зажатой в кулак, продолжил он.

И Мадонна, - вспомнил я.

Нет, Мадонна - bitch, - отрезал он тоном, не терпящим возражений. В его львиной стае ей не было места.

Ну прямо-таки и bitch... - вступился я за артистку.

Нет, bitch, bitch, - заверил он меня шепотом, поскольку занавес уже медленно полз вверх.

Свет погас, начался второй акт. Изабель разыгралась. От ее исступленных криков: «Арман, Арман, я еще не хочу умирать, я еще так молода!..», казалось, рухнут стены театра Мариньи. Это было сильно. Я услышал, как мой сосед всхлипнул и потянулся за носовым платком. Сен-Лоран плакал. Я даже спросил его шепотом: «Все хорошо?» Но он не ответил. Он был там, на сцене, вместе с умирающей Маргаритой Готье.

Потом аплодисменты, поклоны, крики «браво». Ну, в общем, все как всегда. Уже на выходе из театра он подчеркнуто светским тоном поинтересовался, надолго ли я приехал в Париж и где остановился, а узнав, что завтра мне уже уезжать, нисколько, похоже, не удивился и лишь церемонно пожелал счастливого пути. Это был уже другой Ив Сен-Лоран, отгороженный от всего мира непроницаемым скафандром формальных растерянных улыбок, невидящих глаз. У выхода его ждал лимузин, и красивый черноокий шофер в серой форменной фуражке, вытянув шею, уже высматривал его в театральной толпе. Я хотел откланяться, как он вдруг задержал меня и с той же пугливой, умоляющей интонацией, что и в начале нашей встречи, произнес как бы и не мне, а обращаясь куда-то в сторону: «Будете еще в Париже, объявитесь. Послушаем вместе Каллас. У меня много ее редких записей. Очень редких. Кстати, как по-русски "до свидания"? Досвэ... Нет, нет, это все слишком сложно для меня. Прощайте».

А утром ко мне в номер, когда я уже собирался на check out, недовольный посыльный притащил тяжеленный букет из двадцати пяти белых роз с запиской: «Моему русскому другу на память о "Даме с камелиями". YSL».

В соборе стоял удушливый, тяжелый цветочный запах. В основном это были розы. Исключительно белого и кремового цветов. А еще жасмин и лилии из Марракеша, где у них с Берже была вилла «Оазис» и дивный сад, гордость и отрада всей жизни. Там Сен-Лоран и завещал развеять свой прах. Можно предположить, что его последняя воля была подсказана аналогичным распоряжением Лили Брик. Никаких могил, надгробий, любопытных экскурсантов и праздных туристов. В одном случае - экзотический марокканский сад, в другом - поле на опушке подмосковного леса. И все.

Первым вышел к амвону Пьер Берже. Он говорил тихо и медленно, но каждое его слово падало тяжело и гулко, как камень. Он говорил о своей любви. О своем преклонении перед гением Сен-Лорана, о чувстве гордости и восхищения, которые он испытывал все пятьдесят лет их союза. «Я обращаюсь к тебе в последний раз. Но знай, что я никогда тебя больше не покину». Перед гробом стоял очень старый человек с абсолютно белым, мертвым лицом, на котором жили своей жизнью только глаза. Накануне в программе Си-эн-эн, посвященной памяти Ива Сен-Лорана, я видел, как они вспыхнули и загорелись адским пламенем, когда речь зашла о Томе Форде. Испуганная журналистка даже переспросила: «Вы считаете, что Форд неталантливый?» «Да, я считаю, что он бездарный. Вполне возможно, он был талантлив для Gucci, но не для Yves Saint Laurent».

На самом деле во всем, что произошло, была и его вина, Пьера Берже. Не надо было идти на условия Франсуа Пино при продаже бренда. Не надо было отдавать чужим людям дом, который они вместе создавали пятьдесят лет. Нельзя было допустить, чтобы этот приглашенный американец хозяйничал на территории Yves Saint Laurent. «Лучше бы мы разорились, - неистовствовал Ив, когда увидел первую фордовскую коллекцию, представленную под лейблом YSL. - Неужели нельзя было подождать, пока я умру?»

Похоже, что нельзя, дела шли не очень. Конкуренты дышали в затылок. Клиентура безнадежно старела. Последние духи продавались плохо. Надо было думать о старости. И не только о своей собственной, но и тех, кто работал вместе с ними много лет. Конечно, Берже тогда все сделал правильно: выторговал кучу денег у Пино, создал фонд их имени, оборудовал первоклассное хранилище для нескольких сотен исторических платьев, выгодно продал всю ненужную недвижимость, сохранил в неприкосновенности исторические апартаменты офиса на авеню Марсо и кабинет маэстро. Только что там было делать самому Иву Сен-Лорану? Предаваться воспоминаниям, перебирать старые эскизы, пересчитывать платья в хранилище? Что? Иногда по привычке он заходил сюда, в особняк, со своим Moujik"ом. Бесцельно слонялся по пустым коридорам, сидел понуро в знаменитом салоне с мебелью, обитой зеленым штофом, безучастно внимал речам Берже, как всегда, полным задора и огня. Но домашние музейные радости его не вдохновляли, идея гастролей по миру со старыми коллекциями навевала тоску. Подходящей работы в театре и кино для него так и не нашлось: те, с кем работал раньше, состарились или умерли, а новых звезд он не знал и боялся. «Нет, лучше бы мы разорились...»

«Прощай, моя любовь», - медленно произносит Берже. Так великие трагики Комеди Франсез оплакивали своих возлюбленных в пьесах Корнеля и Расина. Торжественно, проникновенно, бесслезно.

Их пятидесятилетний союз - теперь часть не только истории французской моды, но и всей европейской культуры второй половины ХХ века. Что это было? Встреча великого импресарио и великого артиста? Союз двух гениев - коммерции и моды? Тандем двух сверхличностей, дополнявших друг друга?

«Этот человек забрал все мои силы, всю мою энергию, всю мою жизнь, - скажет Пьер Берже, - но только потому, что я сам этого хотел». Это он выстроил вокруг Ива Сен-Лорана неприступную крепость, окружив его непроходимыми рвами и заборами, сделав его пленником собственного мифа и образа жизни. Это он боролся с его фобиями и страхами, вытаскивал из очередных депрессий и запоев, прятал от него бутылки с виски и блоки сигарет, гонял алчных прихлебателей и торговцев кокаином, бесстрашно вступал в драку с его обидчиками и клеветниками. Это он держал на коротком поводке свору всех его бесчисленных приятелей и компаньонов, ревниво отслеживая, чтобы они с головы до пят всегда были одеты только в YSL, чтобы всегда были готовы развлекать и вдохновлять. За это Берже готов был платить им деньгами, известностью, связями, бесплатными ужинами в Relais Plaza и Le Palace, литрами Opium и Rive Gauche. Он не прощал никому даже попытки измены. Все должны были служить и обслуживать его божество, его Короля-Солнце.

Но в неистовом фанатизме этого поклонения был и свой расчет: Ив Сен-Лоран символизировал собой то, что по-французски называется savoir-vivre, а на русский язык не совсем точно переводится как «умение жить». Само это понятие имеет длинную родословную, уходящую во времена версальских праздников и теряющуюся в череде трианоновских развлечений Марии-Антуанетты. Жизнь, задуманная, срежиссированная и разыгранная как один нескончаемый праздник. Но не тот хемингуэевский, богемный, с дешевым вином, доступными девушками и сытным ужином в монпарнасовской брассери. А праздник, изысканно сервированный на столовом серебре и лиможском фарфоре, со слугами в белых перчатках, с дорогими винами и дорогими женщинами в нарядах Haute Couture. Ив Сен-Лоран - прямой наследник прустовского Свана. Каким-то непонятным, сверхъестественным усилием ему одному удавалось сохранять в последней трети ХХ века иллюзию Grand Siecle, ауру высшего света, которого давно уже не существовало, но который странным образом продолжал жить и торжествовать в его коллекциях.

В реальности все выглядело прозаичнее: «свет» Сен-Лорана - это гламурные наследники некогда громких фамилий, артисты, артистки, талантливые проходимцы, просто beautiful people без денег и особых занятий, бесконечно далекие от подлинной аристократии. По сути та же богема, но сумевшая приобрести в эпоху диско статус властительницы дум и законодательницы моды. Точнее, такой ее сделал Ив Сен-Лоран, щедро раздарив своим придворным девочкам и мальчикам титулы муз, принцесс, принцев, а заодно возведя идею savoir-vivre в некий главный трендсеттерский культ, которому исправно поклонялась вся передовая общественность по обе стороны Атлантики.

И задачей Берже было поддерживать этот культ на соответствующем уровне, не снижать оборотов, сделав из него суперуспешный коммерческий проект. Собственно, он всю жизнь только этим и занимался: превращал гений Ива Сен-Лорана в миф, а миф - в большие деньги. «Прощай, моя любовь».

Т еперь очередь Катрин Денев. Она почти без грима. В черном. Все та же золотистая грива Дневной красавицы по плечам. На шее алеет рубиновое сердце - сен-лорановская эмблема, которая вместе с его ежегодными рождественскими открытками была символом дома и его тайным оберегом.

«Все идет вперед и вперед, ничто не погибает.

Умереть - это вовсе не то, что ты думал, но лучше».

О чем она говорит? - шепотом спрашивает меня дама, сидящая рядом.

Похоже, она плохо слышит, еще хуже видит и явно раздражена, что оказалась в последних рядах непонятно с кем, а ее элегантная черная шляпа, жемчуга и скорбная мина не будут замечены правильными людьми из первых рядов, ради которых она сюда и пришла.

Это стихи, мадам.

Вы полагаете, Денев сама их сочинила?

Не знаю. Кажется, нет.

Катрин читала любимые стихи Ива Сен-Лорана - «Листья в траве» Уитмена. Читала очень не по-актерски. Волновалась. Это было заметно. Голос у нее срывался и дрожал, как у дебютантки на вступительных экзаменах. Но все равно она была прекрасна.

Belle de Jour. Первая и главная из сен-лорановских женщин. И смокинги на голое тело - это она. И мужские плечи пиджаков, и узкая талия, схваченная ядовито-зеленым кушаком, и каблуки-стилеты, которыми можно убить. И все эти леопардовые принты, и платья-сафари, и African Look c длинными клипсами, тяжело раскачивающимися на уровне ключиц, и русские кафтаны, и боа из вороньих крыльев, и невесомое манто из розовых перышек марабу - все это она, Катрин Денев. Женщина из стали и сплавов, которая не разучилась краснеть от волнения и плакать, как маленькая девочка. Наверное, в своих самых тайных мечтах Ив Сен-Лоран представлял себя ею, смелой, сильной, свободной от буржуазных предрассудков и жалких мужских комплексов. Сказал же о ней вполне себе straight Жерар Депардье: «Катрин - это мужчина, каким бы я хотел быть».

На одном из Каннских фестивалей у меня было с ней интервью, и я спросил, что означало для нее быть музой Ива Сен-Лорана. «Да не была я никогда его музой, - отмахнулась Катрин. - Музами были другие: Лулу де ла Фалез, Бетти Катру... Просто каждый сезон я заказывала у него платья, посещала его показы. Мы, конечно, дружили, но с соблюдением дистанции. Мне не хотелось (да он и не настаивал) становиться частью его "двора". Ив был невероятно щедрым, милым и добрым. Я храню все его письма, рисунки, подарки, рождественские открытки. А в моде он был настоящий лев и умел совершать невероятно дерзкие вещи, на которые мог отважиться только очень робкий человек».

Катрин Денев читала Уитмена, а я вспомнил финал прощального гала Ива Сен-Лорана в Stade de France, где она и Летиция Каста пели дуэтом под фонограмму «My Greatest Love Story is You». Тогда все боялись, что Сен-Лоран не выдержит, расплачется или, того хуже, рухнет прямо на подиуме. Он и правда еле стоял на ватных ногах, глядя по сторонам безумными глазами, пока Катрин не взяла его за руку и не повела за кулисы, буквально волоча его на себе. Она уводила его с поля боя, как раненого бойца из-под обстрела. И в этот момент она меньше всего была похожа на королеву гламура, ледяную Дневную красавицу. Старшая сестра, сестра милосердия - вот кем она была для него в тот момент. И всю жизнь.

...Умереть - это вовсе не то, что ты думал, но лучше.

Последний год был самый тяжелый. Близкие знали, что конец может наступить в любую минуту. У него что-то случилось с координацией. Он все время падал. Ломал руки, ключицы. У него были сломаны оба плеча. Во время одного из обследований в американском госпитале в Нейи был поставлен окончательный диагноз: рак мозга. Он не мог самостоятельно ни пить, ни есть, ни даже держать в руках карандаш. Последний месяц он уже не мог говорить. Он замкнулся в скорбном молчании, в которое уже никто не мог проникнуть, даже Берже. За три недели до его смерти они заключили PACS (эквивалент гражданского брака для гомосексуалистов).

«Мы решили, что это должен быть символический акт», - заявил Берже. Но и практический тоже. Ведь теперь на абсолютно законных основаниях он мог распоряжаться всем огромным наследством Ива Сен-Лорана. Сегодня, по прошествии всего нескольких месяцев после похорон своего друга он больше всего озабочен подготовкой к грандиозному аукциону - распродаже знаменитой коллекции искусств, которую они оба собирали в течение сорока лет. К чему такая поспешность? То ли она продиктована финансовыми проблемами фонда YSL-Berge? То ли существует угроза судебных притязаний других наследников - ведь еще живы девяностопятилетняя мать Сен-Лорана и обе его сестры? Версий множество, но Берже хранит ледяное и презрительное молчание, как хранил его все эти годы по поводу реального состояния дел Дома YSL и своих подлинных отношений с Сен-Лораном.

А потом вдруг запела Мария Каллас. Я сразу ее узнал. Обещал же он, что когда-нибудь мы послушаем ее вместе! Casta Diva, Casta Diva... Бессмертный голос рвался куда-то под самый купол Сент-Рош, заполняя собой все пространство собора, заглушая все клаксоны и шумы большого города, продолжавшего жить своей будничной жизнью, для которого эти государственные похороны с перекрытой для движения улицей Сент-Оноре - лишь досадная помеха. А голос пел, и молил, и парил на какой-то недосягаемой, запредельной высоте, доступной только великой Каллас и, наверное, теперь и Сен-Лорану.

По странному совпадению сразу несколько парижских газет написали, что по своему значению и эмоциональному резонансу его похороны сравнимы с уходом Марии Каллас тридцать лет назад. Ощущение пустоты и финала целой эпохи. Как будто на наших глазах навсегда опустили занавес. И не очень понятно, что делать дальше. То есть продолжать делать все то же самое, что и раньше, но уже смирившись с тем, что время королей и королев ушло безвозвратно. И никто так не споет Casta Diva, и не будет кутюрных коллекций, где только от одних переходов бежевого в песочно-серый перехватывало дыхание, а традиционный выход «невесты» был способен сорвать овации, о которых уже не мечтают в Гранд-опера. Все кончено, господа!

Когда из главных ворот Сент-Рош выносили гроб, покрытый национальным флагом Франции, по театральной традиции кто-то пытался аплодировать. Но получилось почему-то фальшиво. Все-таки Ив Сен-Лоран не был рок-звездой или известным актером. Ему явно не хотелось этих аплодисментов. Больше всего он любил тишину. «И учти, чтобы никакого Пер-Лашез!» - заклинал он когда-то Берже, зная страсть своего друга к государственной помпе и театральным эффектам. Домой в Марракеш, где ему было хорошо, где он надеялся провести старость, подальше от Парижа, от всех любящих и ненавидящих, от прошлого и настоящего, в котором для него не оставалось ничего, ради чего стоило жить.

Какое-то время мы все стояли на лестнице, наблюдая, как отъезжает президентский лимузин, как усаживается в машину мама Ива Сен-Лорана. И в этот момент все участники траурной церемонии были похожи на растерянных оркестрантов, оставшихся без дирижера и инструментов. Почему-то неловко было сразу расходиться, хотя всех ждали неотложные дела, раздраженные водители, неотвеченные звонки.

И вот уже кто-то вещал в подставленный микрофон о великой потере Франции, кто-то с радостной готовностью позировал набежавшим, как саранча, папарацци. А рядом, у меня за спиной чей-то глухой голос недовольно бубнил, что хорошо бы сейчас прямо отсюда пойти в Meurice и что-нибудь съесть. Это близко, на Риволи, и местный шеф-повар Янник, говорят, творит чудеса. Господин был явно голоден, и затянувшиеся похороны его утомили.

А кто тебе рассказал про Meurice? - устало поинтересовалась его спутница.

И в этот момент мы все трое, как по команде, подняли головы и посмотрели на белесое июньское небо. С