Николай Некрасов — Размышления у парадного подъезда: Стих.
Одно из самых известных произведений великого русского поэта Николая Некрасова - стихотворение «Размышления у парадного подъезда», анализ которого является важной вехой школьного обучения. Написано оно в 1858 году. Все поэтические тексты автора пронизаны состраданием к участи российского народа, но «Размышление…» особенно усиливает этот лейтмотив.
Практика рефлексирования
Процесс размышления, рефлексии, погружения в себя является неотъемлемым элементом великой русской литературы. Практически у всех ведущих поэтов обязательно были произведения под названием «Дума». Достаточно также вспомнить «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева или «Москва - Петушки» Ерофеева. В абсолютном соответствии с этой исключительно русской литературной манерой «глубоко думать» написал свое «Размышления у парадного подъезда» гармонично вписываются в эту литературно-философскую мысль.
История создания
Известно, что поэтический персонаж произведения - сам парадный подъезд - существовал в реальности. Именно его русский поэт наблюдал каждый день из своего окна. И довольно часто ему приходилось бывать свидетелем того, как каждый день у этого подъезда стояла толпа тех, кто дожидался милости быть принятым со своими просьбами и чаяниями, среди которых «и преклонный старик, и вдовица». Увидев однажды развернувшуюся картину, он перенес это место в стихотворение «Размышление у парадного подъезда».
Однако была причина, подвигнувшая его зафиксировать ежедневно наблюдаемую картину. Вообще, одной из особенностей некрасовской поэзии является документальность. Он стремится максимально честно запечатлеть взволновавшее его событие или удивившего его человека. Вот и здесь зафиксирован поразивший автора момент, который отпечатался в памяти. «Размышления у парадного подъезда», анализ его тонкого контраста показывают всю глубину переживаний автора.
К черни
Однажды Некрасов увидел из окна, как в качестве просителей у подъезда напротив скопились истинные представители русской нации - мужики, работающие на земле, хлеб выращивающие, спины не разгибающие. Он трогательно описывает этих просителей, которые молятся на церковь, «свесив русые головы к груди». Однако никого не трогает судьба и просьбы этого главного плеча Руси, никто не хочет омрачать свой небосвод беспечной жизни такими неприглядными персонажами, их видом и их мольбами. Мужика, плоть земли русской, которого превозносил Некрасов и другие замечательные поэты и писатели, безликий швейцар обозвал чернью, лишь скользнув взглядом по их прохудившейся одеже.
Мысль о русском мужике никогда не оставляла Некрасова и сконцентрировалась в том числе и в стихотворении «Размышления у парадного подъезда». Анализ текста показывает, насколько угнетало поэта нежелание и неспособность простых людей защищаться. Крестьяне не знают своих прав и вынуждены становиться просителями. Глубину этой подчиненности остро чувствовал Некрасов. «Размышления у парадного подъезда» доказывают это каждым словом.
Главный герой - народ
Швейцар, вышколенный за долгие годы работы на своей престижной должности, обучен мгновенно понимать, кто перед ним стоит и какой кому следует оказывать прием. Он тут же разглядел, что просители «некрасивы на взгляд», что «армячишка худой на плечах». Так подробно, с большим состраданием, смело, можно сказать, любовно Некрасов описывает внешний вид натруженных тяжкой работой и долгим путем мужиков.
Но созданный идиллический образ тут же обрывается грубым «гони», и тут же следует обстоятельный аргумент «наш не любит оборванной черни». Словно хлыстом кто ударил, «захлопнулась дверь». Самое пронзительное, отражающее чуть ли не всю историю жизни российского народа, его чаяний и обманутых надежд, Некрасов выразил одной фразой, сообщившей читателям, что просители «развязали кошли». Однако та «скудная лепта», которую мужики, возможно, копили немалое количество времени, не была удостоена даже легким взглядом швейцара. Очевидно, что для него это жалкие копейки, а для мужика - его пот и кровь. Этим пронизаны «Размышления у парадного подъезда», тема стихотворения - именно народа.
Владелец роскошных палат
Важным приемом стихотворения «Размышление…» является яркий контраст между тем, кто просит, и тем, кого просят. Обращение Некрасова к тому, кто «не любит оборванной черни», занимает едва ли не треть всего произведения. Он называет его «владельцем роскошных палат», его жизнь поэт характеризует перечислением праздных, бессмысленных занятий, таких как «волокитство, обжорство, игра». И такую жизнь, возмущается автор, он считает «завидной», он «счастливый», а потому «глух к добру». Вельможа вошел в стихотворение «Размышление у парадного подъезда» не случайно, и судьба его будет нерадостной.
Поэт взывает к нему, к его совести, говоря о тех, чьим «спасением» он может стать. Но тут же автор словно опомнился, задавая вопрос по большей степени самому себе: «Что тебе этот бедный народ?» Своей скорбью о судьбе народной, которой Некрасов посвятил все свое творчество, о русском мужике он пропитывает буквально каждую строфу, следующую за описанием блестящей жизни владельца палат. Он говорит, что что нет такого уголка на земле русской, где бы ни был слышен стон мужика. Всю тяжесть жизни его Некрасов усиливает многократным повторением слова «стонет». Именно в этом глаголе, а также в близких словах автор концентрирует главную свою мысль о народе. Скорбь, заключенная в стихотворении «Размышления у парадного подъезда», анализ чувств простых мужиков призывают читателей обратить на это внимание.
Надежда вечной скорби
Финал стихотворения пронизан и призывом и одновременно вопросом к тем, кому автор посвятил свое творчество. В этом вопросе-призыве звучит мотив сна, такой же устойчивый, как и мотив стона, который в некрасовской поэзии звучит неуклонно и постоянно. Мотив сна применительно к мужику означает призыв очнуться. В отношении же вельможи он предрекает его конец. Такое контрастное использование одного мотива усиливает противопоставление главных тем произведения. Главная идея «Размышления у парадного подъезда» заключается в демонстрации контраста не только персонажей, но и реалий их жизней.
Пронесенное через себя чувство сострадания
Такое радение за свой народ, которому Некрасов посвятил чуть ли не все свои произведения, было связано с глубоко личным переживанием. Жестокость отца, лишение наследства познакомили Некрасова очень рано с неприглядной правдой жизни. С 16 лет он вынужден был зарабатывать сам и рано понял, как именно устроен мир. Наиболее трудно он воспринимал тот факт, что крестьяне, чья жизнь была угнетена вечным страхом и борьбой за выживание, даже не пытались отстаивать свои права, становясь просителями и завися от настроений даже не крупных чинов, а их прислуги. Все это вошло в той или иной степени в «Размышления у парадного подъезда», план которых, вероятно, зародился намного позднее.
Размышления у парадного подъезда. Стихи Некрасова для детей читать
Вот парадный подъезд. По торжественным дням,
Одержимый холопским недугом,
Целый город с каким-то испугом
Подъезжает к заветным дверям;
Записав свое имя и званье,
Разъезжаются гости домой,
Так глубоко довольны собой,
Что подумаешь — в том их призванье!
А в обычные дни этот пышный подъезд
Осаждают убогие лица:
Прожектеры, искатели мест,
И преклонный старик, и вдовица.
От него и к нему то и знай по утрам
Всё курьеры с бумагами скачут.
Возвращаясь, иной напевает «трам-трам»,
А иные просители плачут.
Раз я видел, сюда мужики подошли,
Деревенские русские люди,
Помолились на церковь и стали вдали,
Свесив русые головы к груди;
Показался швейцар. «Допусти», — говорят
С выраженьем надежды и муки.
Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд!
Загорелые лица и руки,
Армячишка худой на плечах.
По котомке на спинах согнутых,
Крест на шее и кровь на ногах,
В самодельные лапти обутых
(Знать, брели-то долгонько они
Из каких-нибудь дальних губерний).
Кто-то крикнул швейцару: «Гони!
Наш не любит оборванной черни!»
И захлопнулась дверь. Постояв,
Развязали кошли пилигримы,
Но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв,
И пошли они, солнцем палимы,
Повторяя: «Суди его бог!»,
Разводя безнадежно руками,
И, покуда я видеть их мог,
С непокрытыми шли головами...
А владелец роскошных палат
Еще сном был глубоким объят...
Ты, считающий жизнью завидною
Упоение лестью бесстыдною,
Волокитство, обжорство, игру,
Пробудись! Есть еще наслаждение:
Вороти их! в тебе их спасение!
Но счастливые глухи к добру...
Не страшат тебя громы небесные,
А земные ты держишь в руках,
И несут эти люди безвестные
Неисходное горе в сердцах.
Что тебе эта скорбь вопиющая,
Что тебе этот бедный народ?
Вечным праздником быстро бегущая
Жизнь очнуться тебе не дает.
И к чему? Щелкоперов забавою
Ты народное благо зовешь;
Без него проживешь ты со славою
И со славой умрешь!
Безмятежней аркадской идиллии
Закатятся преклонные дни.
Под пленительным небом Сицилии,
В благовонной древесной тени,
Созерцая, как солнце пурпурное
Погружается в море лазурное,
Полосами его золотя, —
Убаюканный ласковым пением
Средиземной волны, — как дитя
Ты уснешь, окружен попечением
Дорогой и любимой семьи
(Ждущей смерти твоей с нетерпением);
Привезут к нам останки твои,
Чтоб почтить похоронною тризною,
И сойдешь ты в могилу... герой,
Втихомолку проклятый отчизною,
Возвеличенный громкой хвалой!..
Впрочем, что ж мы такую особу
Беспокоим для мелких людей?
Не на них ли нам выместить злобу? —
Безопасней... Еще веселей
В чем-нибудь приискать утешенье...
Не беда, что потерпит мужик:
Так ведущее нас провиденье
Указало... да он же привык!
За заставой, в харчевне убогой
Всё пропьют бедняки до рубля
И пойдут, побираясь дорогой,
И застонут... Родная земля!
Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал?
Стонет он по полям, по дорогам,
Стонет он по тюрьмам, по острогам,
В рудниках, на железной цепи;
Стонет он под овином, под стогом,
Под телегой, ночуя в степи;
Стонет в собственном бедном домишке,
Свету божьего солнца не рад;
Стонет в каждом глухом городишке,
У подъезда судов и палат.
Выдь на Волгу: чей стон раздается
Над великою русской рекой?
Этот стон у нас песней зовется —
То бурлаки идут бечевой!..
Волга! Волга!.. Весной многоводной
Ты не так заливаешь поля,
Как великою скорбью народной
Переполнилась наша земля, —
Где народ, там и стон... Эх, сердечный!
Что же значит твой стон бесконечный?
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Всё, что мог, ты уже совершил, —
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..
Из-под руки классика вышло большое количество стихотворений, написанных под сильным впечатлением. Таким стало и произведение «Размышление у парадного подъезда», которое родилось в течение нескольких часов.
Размышления у парадного подъезда
Вот парадный подъезд. По торжественным дням,
Одержимый холопским недугом,
Целый город с каким-то испугом
Подъезжает к заветным дверям;
Записав свое имя и званье,
Разъезжаются гости домой,
Так глубоко довольны собой,
Что подумаешь - в том их призванье!
А в обычные дни этот пышный подъезд
Осаждают убогие лица:
Прожектеры, искатели мест,
И преклонный старик, и вдовица.
От него и к нему то и знай по утрам
Всё курьеры с бумагами скачут.
Возвращаясь, иной напевает «трам-трам»,
А иные просители плачут.
Раз я видел, сюда мужики подошли,
Деревенские русские люди,
Помолились на церковь и стали вдали,
Свесив русые головы к груди;
Показался швейцар. «Допусти», - говорят
С выраженьем надежды и муки.
Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд!
Загорелые лица и руки,
Армячишка худой на плечах,
По котомке на спинах согнутых,
Крест на шее и кровь на ногах,
В самодельные лапти обутых
(Знать, брели-то долгонько они
Из каких-нибудь дальних губерний).
Кто-то крикнул швейцару: «Гони!
Наш не любит оборванной черни!»
И захлопнулась дверь. Постояв,
Развязали кошли пилигримы,
Но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв,
И пошли они, солнцем палимы,
Повторяя: «Суди его бог!»,
Разводя безнадежно руками,
И, покуда я видеть их мог,
С непокрытыми шли головами...
А владелец роскошных палат
Еще сном был глубоким объят...
Ты, считающий жизнью завидною
Упоение лестью бесстыдною,
Волокитство, обжорство, игру,
Пробудись! Есть еще наслаждение:
Вороти их! в тебе их спасение!
Но счастливые глухи к добру...
Не страшат тебя громы небесные,
А земные ты держишь в руках,
И несут эти люди безвестные
Неисходное горе в сердцах.
Что тебе эта скорбь вопиющая,
Что тебе этот бедный народ?
Вечным праздником быстро бегущая
Жизнь очнуться тебе не дает.
И к чему? Щелкоперов забавою
Ты народное благо зовешь;
Без него проживешь ты со славою
И со славой умрешь!
Безмятежней аркадской идиллии
Закатятся преклонные дни:
Под пленительным небом Сицилии,
В благовонной древесной тени,
Созерцая, как солнце пурпурное
Погружается в море лазурное,
Полосами его золотя, -
Убаюканный ласковым пением
Средиземной волны, - как дитя
Ты уснешь, окружен попечением
Дорогой и любимой семьи
(Ждущей смерти твоей с нетерпением);
Привезут к нам останки твои,
Чтоб почтить похоронною тризною,
И сойдешь ты в могилу... герой,
Втихомолку проклятый отчизною,
Возвеличенный громкой хвалой!..
Впрочем, что ж мы такую особу
Беспокоим для мелких людей?
Не на них ли нам выместить злобу? -
Безопасней... Еще веселей
В чем-нибудь приискать утешенье...
Не беда, что потерпит мужик;
Так ведущее нас провиденье
Указало... да он же привык!
За заставой, в харчевне убогой
Всё пропьют бедняки до рубля
И пойдут, побираясь дорогой,
И застонут... Родная земля!
Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал?
Стонет он по полям, по дорогам,
Стонет он по тюрьмам, по острогам,
В рудниках, на железной цепи;
Стонет он под овином, под стогом,
Под телегой, ночуя в степи;
Стонет в собственном бедном домишке,
Свету божьего солнца не рад;
Стонет в каждом глухом городишке,
У подъезда судов и палат.
Выдь на Волгу: чей стон раздается
Над великою русской рекой?
Этот стон у нас песней зовется -
То бурлаки идут бечевой!..
Волга! Волга!.. Весной многоводной
Ты не так заливаешь поля,
Как великою скорбью народной
Переполнилась наша земля, -
Где народ, там и стон... Эх, сердечный!
Что же значит твой стон бесконечный?
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Всё, что мог, ты уже совершил, -
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..
История создания стихотворения
По воспоминания современников, стихотворение «Размышление у парадного подъезда» было написано в то время, когда Николай Алексеевич пребывал в хандре. Таким его увидела Панаева, с которой он прожил более десяти лет. Она описывала этот день в своих воспоминаниях, рассказывая о том, что поэт целый день провел на диване, даже не вставая. Он отказывался от еды и никого не желал видеть, поэтому приема в этот день не было.
Авдотья Панаева вспоминала, что обеспокоенная поведение поэта, на другой день она проснулась раньше обычного и решила выглянуть в окно, чтобы посмотреть, какая погода царила за окном. Молодая женщина увидела на крыльце крестьян ожидающих, когда откроется парадный подъезд напротив дома поэта. В этом доме жил князь Н.Муравьев, который в то время служил министром государственных имуществ. Несмотря на то что погода была дождливая, сырая и пасмурная, крестьяне сидели на ступеньках парадного крыльца и терпеливо ждали.
Скорее всего, они пришли сюда ранним утром, когда только начинает вставать заря. По грязной их одежде легко можно было понять, что пришли они издалека. И у них, наверное, была только одна цель – подать прошение князю. Видела женщина и то, как вдруг на ступеньках появился швейцар, который стал подметать и прогнал их на улицу. А крестьяне все равно не уходили: они спрятались за выступом этого подъезда и, замерзая, перебираясь с ноги на ногу, промокая до ниточки, прижимались к стене, пытаясь спрятаться от дождя, ожидали, что, может быть, их все-таки примут, выслушают, или хотя бы возьмут прошение.
Панаева не выдержала и отправилась к поэту, чтобы рассказать ему всю эту ситуацию. Когда Николай Некрасов подошел к окну, то он увидел, как прогоняли крестьян. Дворник и вызванный городовой толкали их в спину, пытаясь как можно быстрее очистить от них и подъезд, да и, вообще, двор. Это очень возмутило поэта, он стал пощипывать свои усы, а так он делал, когда сильно нервничал, и сжал крепко губы.
Но долго наблюдать он не смог, поэтому очень скоро отошел от окна, и, задумавшись, опять прилег на диван. А уже ровно через два часа он читал Авдотье свое новое стихотворение, которое первоначально носило название «У парадного подъезда». Конечно же, поэт многое изменил в той картине, которая была увидена им в реальности, и добавил художественный вымысел, чтобы поднять темы возмездия и библейского и праведного суда. Поэтому этот стихотворный сюжет имеет у автора символический смысл.
Но цензура не могла пропустить такое стихотворное некрасовское творение, поэтому оно просто переписывалось и в течение пяти лет и ходило по рукам, переписанное вручную. В 1860 году вышло в печать в одном из литературных журналов, но без указания автора. Герцен, который посодействовал печати этого некрасовского стихотворения, в своем журнале "Колокол», ниже текста стиха, написал еще и примечание, в котором сообщил о том, что в их журналах стихи бывают редко, но
«стихотворение нет возможности не поместить».
Отношение автора к своему произведению
В своем сюжете поэт показывает простую и обыденную для того времени ситуацию, когда крестьяне становятся униженными и оскорбленными. Ситуация, изображенная автором, для нравов и порядков того времени, была обычным делом и знакома многим современникам. Но ее Николай Алексеевич превращает в целую повесть, которая основана на реальных и правдивых фактах.
Поэт показывает свое отношение к тому факту, что крестьяне, привыкшие к унижениям, даже не пытаются протестовать. Они как безмолвные рабы смерено позволяют измываться над собой. И эта их привычка тоже приводит поэта в ужас.
Некоторые читатели могут в его сюжете рассмотреть и призыв к бунту, который поэт, как патриот своей любимой страны и страдающего народа, создал в такой интересной стихотворной форме. И вот теперь, когда уже и его терпение достигло определенного пика, он призывает свой народ восстать против рабства и несправедливости.
Основная мысль, которую Некрасов старается донести в том, что народ не сможет ни пробиться, ни даже постоять у парадного подъезда.
Действовать нужно по-другому.
Основные образы и выразительные средства
Главный образ всего некрасовского стихотворения – это, прежде всего, сам автор, чей голос звучит постоянно, и читатель чувствует его отношение ко всему происходящему и к той проблеме, которую он поднимает. Но тем не менее он не называет себя, и создает свой образ так, словно он говорит не от себя, а как бы скрыт за реальностью, за теми картинами мира, которые он рисует при помощи выразительных средств. В каждой детали можно увидеть автора, который пытается подчеркнуть свое отношение к действительности.
Герои в некрасовском сюжете встречаются разные. Большинство из них объединены одним - страданием и героем. Всех просителей, бывающих у этого парадного подъезда, автор делит на две группы: кто-то выходит, напевая себе что-то приятное, а вторая группа людей обычно выходит с плачем.
И вот после такого деления начинается вторая часть его рассказа, где он сразу напрямую говорит о том, что однажды именно ему, поэту Николаю Некрасову, довелось видеть. С каждой новой строкой в сюжете нарастает голос автора, который стал невольным свидетелем людского горя и раболепства. И голос поэта звучит сильно и гневно, так как он чувствует себя совсем не как свидетель, а как участник всего этого.
Достаточно вчитаться в те характеристики, которые дает автор крестьянам, которые пришли с прошением. Они ждут, не напрашиваются, а когда их не принимают, то, смирившись с этим, покорно бредут себе дальше. И уже вскоре автор переносит читателя в те комнаты, куда так и не смогли попасть крестьяне. Писатель показывает жизнь такого чиновника, который продолжает унижать крестьян, считая себя выше их.
В третьей части некрасовского сюжета можно услышать и скорбь самого поэта, который негодует и протестует против такого отношения к крестьянам. Но как же себя чувствует чиновник, который так легко гонит крестьян прочь? И тут автор использует выразительные средства, чтобы его монолог был более живым и наглядным:
⇒Экспрессия.
⇒Сложные предложения.
⇒Риторические восклицания и вопросы.
⇒Дактилическая рифма.
⇒Чередование анапестов: трехстопных и четырехстопных.
⇒Разговорный стиль.
⇒Антитеза.
Анализ стихотворения
Автор старается показать контраст между жизнью сытого чиновника, который занимается тем, что увлечен азартными играми, обжорством, постоянная ложь и фальшь во всем, и совсем другой противоположной жизнью у крестьян, которые ничего хорошего не видят.
Жизнь крестьянина трагична, и всегда для мужика готовы тюрьмы и остроги. Народ постоянно угнетен, поэтому он так сильно страдает. Такой сильный народ гибнет по воле чиновников, чей обобщенный портрет показан в стихотворении.
Николай Некрасов возмущен и таким долгим терпением простого народа. Он старается стать их защитником, ведь сами они не возмущаются и не ропщут. Призывает поэт и чиновника одуматься, вспомнить наконец-то о своих обязанностях, ведь его задача служить на благо родине и людям, которые здесь живут. Автор возмущается тем, что в его любимой стране царят такие порядки, какое беззаконие, и надеется, что это все скоро прекратиться.
Но автор обращается не только к чиновнику, но и к самому народу, который безмолвствует. Он спрашивает его, сколько еще можно терпеть и когда же, наконец, он очнется и прекратит полниться горем и страданием. Ведь их страшный стон слышен по всей стране, и он ужасен и трагичен.
Возмущение поэта настолько велико, а вера настолько сильна, что у читателя не остаётся сомнений - справедливость восторжествует.
Вот парадный подъезд. По торжественным дням, Одержимый холопским недугом, Целый город с каким-то испугом Подъезжает к заветным дверям; Записав свое имя и званье , Разъезжаются гости домой, Так глубоко довольны собой, Что подумаешь - в том их призванье! А в обычные дни этот пышный подъезд Осаждают убогие лица: Прожектеры, искатели мест, И преклонный старик, и вдовица. От него и к нему то и знай по утрам Всё курьеры с бумагами скачут. Возвращаясь, иной напевает "трам-трам", А иные просители плачут. Раз я видел, сюда мужики подошли, Деревенские русские люди, Помолились на церковь и стали вдали, Свесив русые головы к груди; Показался швейцар. "Допусти",- говорят С выраженьем надежды и муки. Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд! Загорелые лица и руки, Армячишка худой на плечах, По котомке на спинах согнутых, Крест на шее и кровь на ногах, В самодельные лапти обутых (Знать, брели-то долгонько они Из каких-нибудь дальних губерний). Кто-то крикнул швейцару: "Гони! Наш не любит оборванной черни!" И захлопнулась дверь. Постояв, Развязали кошли пилигримы , Но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв, И пошли они, солнцем палимы, Повторяя: "Суди его бог!", Разводя безнадежно руками, И, покуда я видеть их мог, С непокрытыми шли головами... А владелец роскошных палат Еще сном был глубоким объят... Ты, считающий жизнью завидною Упоение лестью бесстыдною, Волокитство, обжорство, игру, Пробудись! Есть еще наслаждение: Вороти их! в тебе их спасение! Но счастливые глухи к добру... Не страшат тебя громы небесные, А земные ты держишь в руках, И несут эти люди безвестные Неисходное горе в сердцах. Что тебе эта скорбь вопиющая, Что тебе этот бедный народ? Вечным праздником быстро бегущая Жизнь очнуться тебе не дает. И к чему? Щелкоперов забавою Ты народное благо зовешь; Без него проживешь ты со славою И со славой умрешь! Безмятежней аркадской идиллии Закатятся преклонные дни. Под пленительным небом Сицилии, В благовонной древесной тени, Созерцая, как солнце пурпурное Погружается в море лазурное, Полосами его золотя,- Убаюканный ласковым пением Средиземной волны,- как дитя Ты уснешь, окружен попечением Дорогой и любимой семьи (Ждущей смерти твоей с нетерпением); Привезут к нам останки твои, Чтоб почтить похоронною тризною, И сойдешь ты в могилу... герой, Втихомолку проклятый отчизною, Возвеличенный громкой хвалой!.. Впрочем, что ж мы такую особу Беспокоим для мелких людей? Не на них ли нам выместить злобу?- Безопасней... Еще веселей В чем-нибудь приискать утешенье... Не беда, что потерпит мужик: Так ведущее нас провиденье Указало... да он же привык! За заставой, в харчевне убогой Всё пропьют бедняки до рубля И пойдут, побираясь дорогой, И застонут... Родная земля! Назови мне такую обитель, Я такого угла не видал, Где бы сеятель твой и хранитель, Где бы русский мужик не стонал? Стонет он по полям, по дорогам, Стонет он по тюрьмам, по острогам, В рудниках, на железной цепи; Стонет он под овином, под стогом, Под телегой, ночуя в степи; Стонет в собственном бедном домишке, Свету божьего солнца не рад; Стонет в каждом глухом городишке, У подъезда судов и палат. Выдь на Волгу: чей стон раздается Над великою русской рекой? Этот стон у нас песней зовется - То бурлаки идут бечевой!.. Волга! Волга!.. Весной многоводной Ты не так заливаешь поля, Как великою скорбью народной Переполнилась наша земля,- Где народ, там и стон... Эх, сердечный! Что же значит твой стон бесконечный? Ты проснешься ль, исполненный сил, Иль, судеб повинуясь закону, Всё, что мог, ты уже совершил,- Создал песню, подобную стону, И духовно навеки почил?..
Notes: Стихотворение, по воспоминаниям Панаевой, «было написано Некрасовым , когда он находился в хандре. Он лежал тогда целый день на диване, почти ничего не ел и никого не принимал к себе. [...] На другое утро я встала рано и, подойдя к окну, заинтересовалась крестьянами, сидевшими на ступеньках лестницы парадного подъезда в доме, где жил министр государственных имуществ (М. Н. Муравьев.- В. Коровин ). Была глубокая осень, утро было холодное и дождливое. По всем вероятиям, крестьяне желали подать какое-нибудь прошение и спозаранку явились к дому. Швейцар, выметая улицу, прогнал их; они укрылись за выступом подъезда и переминались с ноги на ногу, прижавшись у стены и промокая на дожде. Я пошла к Некрасову и рассказала ему о виденной мною сцене. Он подошел к окну в тот момент, когда дворники дома и городовой гнали крестьян прочь, толкая их в спину. Некрасов сжал губы и нервно пощипывал усы; потом быстро отошел от окна и улегся опять на диване. Часа через два он прочел мне стихотворение «У парадного подъезда». Некрасов совершенно переработал реальный жизненный материал, внеся темы вселенского зла, библейские ассоциации, мотивы высшего суда и возмездия. Все это придало стихотворению обобщенно-символический смысл. Идея «спасения в народе» сочетается с раздумьями о трагической судьбе народа. Многие мотивы стихотворения восходят к «сатирической оде»
Вот парадный подъезд.
По торжественным дням,
Одержимый холопским недугом,
Целый город с каким-то испугом
Подъезжает к заветным дверям;
Записав свое имя и званье,
Разъезжаются гости домой,
Так глубоко довольны собой,
Что подумаешь – в том их призванье!
А в обычные дни этот пышный подъезд
Осаждают убогие лица:
Прожектеры, искатели мест,
И преклонный старик, и вдовица.
От него и к нему то и знай по утрам
Всё курьеры с бумагами скачут.
Возвращаясь, иной напевает "трам-трам ",
А иные просители плачут.
Раз я видел, сюда мужики подошли,
Деревенские русские люди,
Помолились на церковь и стали вдали,
Свесив русые головы к груди;
Показался швейцар."Допусти",- говорят
С выраженьем надежды и муки.
Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд!
Загорелые лица и руки,
Армячишка худой на плечах.
По котомке на спинах согнутых,
Крест на шее и кровь на ногах,
В самодельные лапти обутых
(Знать, брели-то долгонько они
Из каких-нибудь дальних губерний).
Кто-то крикнул швейцару: "Гони!
Наш не любит оборванной черни!"
И захлопнулась дверь. Постояв,
Развязали кошли пилигримы,
Но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв,
И пошли они, солнцем палимы,
Повторяя: "Суди его бог!",
Разводя безнадежно руками,
И, покуда я видеть их мог,
С непокрытыми шли головами…
А владелец роскошных палат
Еще сном был глубоким объят…
Ты, считающий жизнью завидною
Упоение лестью бесстыдною,
Волокитство, обжорство, игру,
Пробудись! Есть еще наслаждение:
Вороти их! в тебе их спасение!
Но счастливые глухи к добру…
Не страшат тебя громы небесные,
А земные ты держишь в руках,
И несут эти люди безвестные
Неисходное горе в сердцах.
Что тебе эта скорбь вопиющая,
Что тебе этот бедный народ?
Вечным праздником быстро бегущая
Жизнь очнуться тебе не дает.
И к чему? Щелкоперов забавою
Ты народное благо зовешь;
Без него проживешь ты со славою
И со славой умрешь!
Безмятежней аркадской идиллии
Закатятся преклонные дни.
Под пленительным небом Сицилии,
В благовонной древесной тени,
Созерцая, как солнце пурпурное
Погружается в море лазурное,
Полосами его золотя, -
Убаюканный ласковым пением
Средиземной волны, – как дитя
Ты уснешь, окружен попечением
Дорогой и любимой семьи
(Ждущей смерти твоей с нетерпением);
Привезут к нам останки твои,
Чтоб почтить похоронною тризною,
И сойдешь ты в могилу… герой,
Втихомолку проклятый отчизною,
Возвеличенный громкой хвалой!..
Впрочем, что ж мы такую особу
Беспокоим для мелких людей?
Не на них ли нам выместить злобу? -
Безопасней… Еще веселей
В чем-нибудь приискать утешенье…
Не беда, что потерпит мужик:
Так ведущее нас провиденье
Указало… да он же привык!
За заставой, в харчевне убогой
Всё пропьют бедняки до рубля
И пойдут, побираясь дорогой,
И застонут… Родная земля!
Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал?
Стонет он по полям, по дорогам,
Стонет он по тюрьмам, по острогам,
В рудниках, на железной цепи;
Стонет он под овином, под стогом,
Под телегой, ночуя в степи;
Стонет в собственном бедном домишке,
Свету божьего солнца не рад;
Стонет в каждом глухом городишке,
У подъезда судов и палат.
Выдь на Волгу: чей стон раздается
Над великою русской рекой?
Этот стон у нас песней зовется -
То бурлаки идут бечевой!..
Волга! Волга!.. Весной многоводной
Ты не так заливаешь поля,
Как великою скорбью народной
Переполнилась наша земля, -
Где народ, там и стон… Эх, сердечный!
Что же значит твой стон бесконечный?
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Всё, что мог, ты уже совершил, -
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..
