Личная жизнь ив сен лорана. Фотографии ив сен-лорана разных лет

А вы знаете, кто изобрел легендарные духи «Опиум»? Это был Ив Сен-Лоран. Биография великого кутюрье сегодня интересует многих. Информация о его детстве, юношестве, карьере и любовных отношениях размещена в нашей статье. Приятного чтения!

Ив Сен-Лоран: биография, детство

Он появился на свет в 1936 году, 1 августа. Родиной знаменитого кутюрье является вовсе не Франция, а Алжир. В городке Оране проходили его детство и юность. Наш герой воспитывался в интеллигентной и уважаемой семье. Отец Ива Сен-Лорана работал страховым агентом. А мать его была домохозяйкой.

Будущий модельер обучался сначала в колледже, потом в лицее. Оба эти учреждения находились в городе Оране. В 8-летнем возрасте Ив всерьез увлекся рисованием. Этому занятию он посвящал немало времени.

В 11 лет в его жизни появился театр. Иву нравилось примерять на себя разные костюмы, создавать новые образы. В 14 лет он начал устраивать домашние кукольные постановки. Подросток сам изготавливал декорации. Также Ив мастерил маленьких кукол. В то время шить он еще не умел, поэтому костюмы для «артисток» его театра были клееными. В качестве зрителей выступали сестры Сен-Лорана.

Образование и первые успехи в карьере

Куда же после окончания лицея отправился Ив Сен-Лоран? Биография указывает на то, что в 1953 году он поехал в Париж. Во французской столице парень посещал курсы модельеров. Его модель маленького коктейльного платья (в черном цвете) получила первый приз на конкурсе, организатором которого выступил Международный секретариат по шерсти.

В 1955 году Иву удалось устроиться в модный дом Dior. С первых дней работы он проявил себя как трудолюбивый и ответственный сотрудник. В 1957 году Кристиан Диор умер. А пост художественного директора предложили занять Сен-Лорану. Уроженец Алжира не стал упускать такой шанс. Уже через год он представил на суд французских модниц свою первую коллекцию нарядов.

Вскоре Ива призвали в армию. Молодого человека отправили служить в жаркую Африку. Военная биография нашего героя оказалась очень короткой. Через 3 недели впечатлительный новобранец, испытывавший нервный срыв, вернулся во Францию. Какое-то время он находился в местной психиатрической клинике.

Благодаря инвестициям американского магната м. Робинсона, Сен-Лоран смог открыть собственный Дом моды. Его «правой рукой» стал Пьер Берже. Вместе они придумали логотип YSL. В 1961 году новый бренд представил первую коллекцию одежды.

«Революционер от кутюр» - такое прозвище получил Ив Сен-Лоран. Биография говорит о том, что он предпочитал андрогинные образы. Модели, которых наш герой набирал для показов и съемок в журналах, были очень худыми, похожими на мальчиков. Именно Сен-Лоран «подарил» женщинам смокинги и ботфорты. Стиль «унисекс» и по сей день не теряет своей популярности.

В начале 1970-х годов Ив занялся производством парфюмов под брендом YSL. Первым его «детищем» стали духи «Рив Гош». Лицом рекламной компании данного мужского аромата был сам Сен-Лоран. Ради этого он снялся в стиле ню.

В 1977 году были разработаны духи «Опиум». Восточный аромат с нотками розы и гвоздики пришелся по душе миллионам женщин из разных стран. Этот парфюм и сегодня модно приобрести во многих магазинах Европы.

Вдохновенный балетом

Творческая биография Ив Сен-Лорана (фото размещено выше) не ограничивается только выпуском духов и нарядов для истинных модниц. Ему нравилось придумывать балетные костюмы (женские и мужские). В свое время известный кутюрье был поклонником хореографии Ролана Пети. Сен-Лоран изготовил костюмы для актеров, задействованных в постановке «Собор Парижской Богоматери». Великая русская балерина Майя Плисецкая тоже выступала в нарядах от французского кутюрье.

Сложные времена

Ив Сен-Лоран, биография которого нами рассматривается, в 1981 году в США был удостоен Международной премии от совета модельеров. Это еще не все. В 1983 году ему была посвящена ретроспективная выставка в музее «Метрополитен» (г. Нью-Йорк).

Богемная жизнь, работа на износ, хроническое недосыпание - все это дало о себе знать. В 50 лет с небольшим здоровье начало подводить Ива. Он неоднократно проходил курсы лечения от наркозависимости и пристрастия к алкоголю. В 1990-е годы созданный им Дом моды переживал финансовый кризис. В тот период мастер решил отойти от дел. Разработкой новых коллекций занимался его преемник - Альберт Эльбаз.

Ив Сен-Лоран: биография, личная жизнь

В 22-летнем возрасте наш герой познакомился с Пьером Берже. Их связывали не только деловые, но и любовные отношения. Именно Берже добился инвестиций от магната Робинсона. Вместе с Сен-Лораном они основали Дом моды.

В 1976 году Ив и Пьер разорвали отношения. А виной всему стала сильная ревность Берже. Ходили слухи о том, что Сен-Лоран тайно встречается с Жаком де Башером, бойфрендом Лагерфельда. Простить измену Пьер Берже не смог. Однако деловые рабочие связи с бывшим любовником сохранил. А перед смертью Сен-Лорана он даже согласился вступить с ним в брак.

Высказывания французского кутюрье

Смерть

1 июня 2008 года этот мир покинул всемирно известный модельер. Причиной смерти Ив Сен-Лоран стала серьезная болезнь (точный диагноз не разглашается). Прощанием с великим кутюрье проходило в Париже, неподалеку от церкви св. Роха. Тысячи людей пришли проводить его в последний путь.

В заключение

Сегодня мы вспомнили талантливого модельера, интересную личность и человека с тонкой душевной организацией. И все это он - Ив Сен-Лоран. Биография (личная и творческая) была подробно нами изучена. Покойся с миром, великий кутюрье…

Семья Сен-Лоранов в течение многих поколений считалась династией юристов. И когда в 1936 году в ней родился маленький Ив, ни у кого из друзей семьи, впрочем, как и у самих родителей не было никаких сомнений – перед ними будущий известный юрист, чья задача как старшего сына продолжить дело своего отца и деда.

Родителями Ива Анри Дона Матье Сен-Лорана (Yves Henri Donat Mathieu-Saint-Laurent), а именно так звучит его полное имя, были Чарльз и Люсьен Андре Матье Сен-Лоран. На момент рождения мальчика семья проживала в Оране в Алжире на собственной вилле у моря. Помимо мальчика, в семье подрастали две дочери – Мишель и Брижитт, сестры Ива, с чьими куклами он так любил играть в детстве, сочиняя для них сказочные наряды. Именно рисование с ранних лет было одним из самых любимых увлечений малыша Ива. В то время, как сверстники предпочитали играть в спортивные игры, будущий модельер предпочитал тренировать свой ум и постигать основы мастерства художника.

Детство и школьные годы Ива прошли в Алжире, и только в возрасте девятнадцати лет по окончании школьного образования, он с матерью покидает Алжир и переезжает во Францию, в Париж. Там он, не теряя понапрасну время на праздные занятия, по примеру золотой молодежи, поступает в специальную Школу, организованную Синдикатом высокой моды . Это дает возможность начинающему дизайнеру получить необходимое образование и даже начать работу. Не испытывая недостатка в средствах, юноша стремится найти свое место в огромном городе и воплотить в жизнь свою давнюю мечту. В это же время происходит, пожалуй, самое важное событие в жизни Ива Сен-Лорана , которое определяет всю его дальнейшую судьбу.

Международный Синдикат Шерсти организует конкурс молодых дизайнеров. Ив отправляет на него три своих лучших работы. Ему трудно поверить, но именно эти эскизы делят первое место с работами другого, такого же молодого начинающего дизайнера, имя которого будет в будущем греметь так же громко, как и имя Ива Сен-Лорана, . Впоследствии биографы утверждали, что именно данный конкурс стал отправной точкой того самого соперничества, которое вели Лагерфельд и Сен-Лоран всю жизнь.

Его первая коллекция, получившая название «Трапеция», представленная на суд широкой публики уже на правах художественного директора модного дома Кристиан Диор, увидела свет уже через три месяца после вступления в должность, 30 января 1958 года. Оглушительный успех коллекции только подтвердил верный выбор Диором своего преемника.

Будучи молодым дизайнером пусть и на столь ответственном посту, Сен-Лоран стремился внести новые взгляды и придать новые черты и без того ультрасовременным моделям дома. Это стремление, с воодушевлением подхваченное клиентами бренда, было не совсем по душе главному поставщику тканей фирмы. Поэтому в 1960 году, когда Сен-Лорана призвали в ряды вооруженных сил, его место на посту главы модного дома занял Марк Боан.

В армии Сен-Лоран пробыл всего месяц, который оставил в его душе неизгладимые впечатления. Тяжелый армейский быт оказался не по силам хрупкому аристократичному юноше. Из казармы он попал в психиатрическое отделение военного госпиталя, где проходил медикаментозное лечение. Благодаря протекции бизнесмена Пьера Берже, Сен-Лоран смог покинуть армию и стать во главе собственного модного дома, которому дал свое имя. Открытие дома «Ив Сен-Лоран» ("Yves Saint Laurent") состоялось в январе 1962 года. Средства на открытие дорогостоящего предприятия были отсужены Сен-Лораном у модного дома Кристиан Диор, чей контракт с кутюрье был расторгнут с крупными нарушениями.

Биографии знаменитостей

23469

06.05.15 12:12

Утверждая: «Стиль – это я», французский кудесник жалел, что не он придумал джинсы. Даже не следящий за модными тенденциями человек знает, что легендарные духи «Опиум» «изобрел» именно он, Ив Сен Лоран. Биография кутюрье, как и любого из нас, знавала светлые и темные полосы, стремительный взлет и долгий мучительный закат. А началось все с того, что 21-однолетнего новичка пригласили руководить модным домом «Диор».

Биография Ив Сен Лоран

Рожденный во французской колонии

Он родился далеко от европейских центров моды – в Алжире – 1 августа 1936-го. Позже семья переехала во Францию, и Ив Анри Дона Матье Сен Лоран с 17 лет обосновался в Париже. Он занимался на курсах модельеров, а в 1955-м смог устроиться к самому Кристиану Диору, помощником. Он оказался очень способным юношей, и когда мэтр внезапно умер в 1957-м, именно Сен Лорану предложили пост художественного директора. Уже через год он презентовал избалованной столичной публике свою первую личную коллекцию женской одежды.

Легендарный «YSL»

Вскоре молодого человека призвали в армию. Его отправили в Африку, но военная биография Ива Сен Лорана не задалась. Не прошло и трех недель, как впечатлительного новобранца, испытавшего нервный срыв, отправили домой, а потом лечили в психиатрической лечебнице.

Заручившись инвестициями известного американского магната Марка Робинсона, начинающий кутюрье открыл собственный модный дом. Ему помогал партнер, Пьер Берже. Они придумали логотип «YSL» и, начав работу в 1961-м, уже через год вышли на мировой рынок с первой коллекцией.

Революционер «от кутюр»

Французский гений оказался истинным революционером «от кутюр». Будучи гомосексуалом, он обожал андрогинные образы, привлекал к работе очень худеньких, похожих на мальчиков, моделей. Он «подарил» женщинам ботфорты и смокинг, работая в стиле «унисекс». А еще – именно этот модельер решился выпустить на подиум темнокожих красавиц.

Огромный успех ждал кутюрье в 1965-м – коллекция этого года была вдохновлена творчеством голландца Пита Мондриана. Нидерландец исповедовал те же приемы, что и Кандинский с Малевичем, вот и на моделях Ив Сен Лорана царил абстракционизм.

Культовые духи

В начале 1970-х дизайнер стал расширять сферу влияния и начал производство парфюмов под своим брендом. Вначале родились духи, названия для которых подсказал район французской столицы – прибежище богемы, «Рив Гош». А ради рекламы мужского аромата модельер организовал собственную фотосессию ню.

Культовые духи «Опиум» появились в 1977-м году и произвели настоящий фурор. Этот восточный аромат до сих пор остается популярным у дам, знающих себе цену.

Черпал вдохновение в балете

Еще одна яркая страница биографии Ива Сен Лорана, – это придуманные им костюмы для балетных постановок. Он был большим поклонником хореографии великолепного Ролана Пети, сотрудничал вместе с ним над спектаклем «Собор Парижской Богоматери». Майя Плисецкая облачалась в «чудо от Сен Лорана», исполняя «Гибель розы», а жена Пети, танцовщица Зизи Жанмер, была в восторге от костюмов, который мастер придумывал для ее номеров.

А вот французская кинозвезда Катрин Денёв была горда дружбой с мэтром, очаровательная блондинка вдохновляла Сен Лорана на новые находки, а он с удовольствием «упаковывал» ее красоту в свои наряды.

Ничто не вечно

На пике известности Ив Сен Лоран становился лауреатом Международной премии совета модельеров США, ему посвятили выставку в легендарном музее «Метрополитен», а потом, уже на родине, вручили орден Почетного легиона. Но бурная молодость, богемная жизнь не прошли даром, уже в пятьдесят с небольшим здоровье Ива было очень сильно подорвано. Он пытался лечиться от пристрастия к алкоголю и наркотикам, что тоже не очень хорошо повлияло на бизнес. В 1990-е модный дом Ив Сен-Лорана переживал кризис, сам мастер почти отошел от дел, препоручив коллекции преемнику (это был начинающий кутюрье Альбер Эльбаз).

В 2002-м он уже почти не показывался на публике – очень плохо себя чувствовал, а умер в 2008-м году, в первый лета. 5 июня пол-Парижа пришло проститься с легендарным модельером, движение в районе улицы Сент-Оноре было перекрыто.

Личная жизнь Ив Сен Лорана

Любовь до гробовой доски

В 22 года Ив Сен Лоран познакомился с Пьером Берже. Они стали и деловыми партнерами, и любовниками. Именно Берже добился от миллиардера Робинсона огромных вложений в их с Сен Лораном будущее детище – Дом моды. Эти романтические отношения прекратились в 1976-м. Одной из причин называют ревность Берже. Якобы, свою личную жизнь Ив Сен Лоран разрушил сам, увлекшись бойфрендом Лагерфельда Жаком Де Башером. Пьер измены не простил, но творческий союз с модельером сохранил. А почти перед самой смертью друга он даже согласился заключить с Ивом брак.

Когда вдохновение било через край

Перипетии личной жизни Ива Сен Лорана и его вдохновенное творчество показаны в двух байопиках, почти одновременно вышедших в прокат (в 2014-м году). Оба они – французского производства. В ленте «Ив Сен-Лоран», показанной на Каннском кинофестивале, кутюрье играет Пьер Нине. А в картине «Сен-Лоран. Стиль – это я» роль знаменитого соотечественника исполняет талантливый Гаспар Ульель.

Разве что свои первые духи под названием «Y» он выпустил полвека назад, в 1964-м, но это, в конце концов, всего лишь духи. Тем не менее, в конце 2013 года состоялась премьера сразу двух французских фильмов с великим кутюрье в качестве героя: «Ив Сен-Лоран» и «Сен-Лоран». Первый в марте добрался и до наших кинотеатров. Именно эту картину, в отличие от второй, одобрил магнат Пьер Берже, много лет бывший спутником жизни Сен-Лорана и до конца остававшийся его бизнес-партнером.

Логично, что «Ив Сен-Лоран» режиссера Жалиля Леспера повествует не только о самом модельере (его играет актер «Комеди Франсэз» Пьер Нине, очень похожий на Сен-Лорана), но и о Пьере Берже (Гийом Гальенн, коллега Нине). Именно Берже ведет рассказ о событиях жизни своего любовника, друга и компаньона.

Именно чувства Берже зрителю понятны, пожалуй, больше, чем чувства Сен-Лорана, предстающего здесь зацикленным на красоте аутистом, который желает только придумывать женскую одежду, жить сладкой жизнью и не знать никаких забот.
Естественно, подобный человек не может не страдать.

Страданий в фильме хоть отбавляй, начиная с побоев, которым юный Ив, рано осознавший себя геем, подвергался в школе, а также психотравмы, которую ему и его семье нанесла война за независимость Алжира (аристократы Сен-Лораны жили там на правах колонистов, они же «пье-нуары», «черноногие», и никуда не хотели уезжать).

Алжирская война повлияла и на карьеру Сен-Лорана. В 1950-х он работал в Париже у Кристиана Диора, стал после его смерти художественным директором компании, и до поры управляющий отмазывал Ива от армии. После провального сезона 1960 года Сен-Лоран получил повестку, был отправлен на фронт и за 20 дней заработал нервный срыв, после чего Ива лечили в психушке электросудорожной терапией.

Не было бы счастья, да несчастье помогло: если бы не этот досадный инцидент, Сен-Лоран не стал бы требовать от Пьера Берже найти деньги на открытие собственного дома мод – и остался бы, наверное, всего лишь одним из модельеров «Диора».

Потом был успех, даже триумф, но в фильме к восторгу примешивается горечь от неурядиц в личной жизни, которая у «голубка» Сен-Лорана была бурной. То Берже изменит Иву с его любимой моделью Виктуар, то влюбленные поругаются после того, как Ив снимет на улице гея-проститута и загремит в каталажку... Пиком этой тянувшейся много лет гомосексуальной драмы стало образование любовного треугольника в составе Пьера Берже, Ива Сен-Лорана и Жака де Баше, любовника другого культового кутюрье Карла Лагерфельда.

Элементы сладкой жизни, бесконечные попойки, наркотические танцы, череда мужчин и женщин всех ориентаций, улочки Парижа и сады Марракеша... В перерывах, как кто-то верно подметил, Ив Сен-Лоран «торговал революцией» – в модельном бизнесе, само собой.

Он был первым, кто пригласил на подиум темнокожих манекенщиц, первым, кто ввел в женскую моду элементы мужского гардероба от кожаных пиджаков до смокингов, первым, кто раскрепостил женщин и породил торжествующий ныне унисекс.

Обо всем этом фильм Жалиля Леспера повествует весьма доходчиво. Однако главный герой тут все-таки – не нежный и порывистый истерик Сен-Лоран, остающийся для нас загадкой, а очень умный, влюбленный и несчастный Пьер Берже.

Сцена, в которой Ив жалобно говорит Пьеру: «Я люблю его, но мужчина моей жизни – это ты» – может соперничать лишь со сценой, в который оскорбленный Берже плачет от обиды и осознания того, что все кончено.

И хотя Ив прожил после этого еще тридцать лет, сценаристам фильма сказать об этих годах почти и нечего. «Ив Сен-Лоран» остается историей большой, но чистой любви Сен-Лорана и Берже. Может быть, в их жизни и правда не было ничего более важного. Кроме, конечно же, женской моды.

На углу улиц Сент-Оноре и Сент-Рош все было видно: и лестницу, и главные врата, откуда должны были выносить гроб, и экран, по которому транслировали службу. Людей пришло довольно много. Но много и случайных зевак, туристов, которые хотели поглазеть на французского президента и его новую жену. И атмосфера не то чтобы очень скорбная - все-таки 71, и потом было же известно, что он всю жизнь болел. Какие-то молодые люди в шортах, бодро интересовавшиеся, чем, собственно, занимался покойный, пожилые тетеньки, уже с утра занявшие лучшие места у турникетов, ну и обычная в таких случаях пьянь более или менее интернационального вида, имеющая привычку шастать там, где накрывают столы для поминок, - вот, собственно, какой контингент собрался у подножия церкви Сент-Рош в день, когда там отпевали Ива Сен-Лорана.

Весь гламур с именными розовыми билетами медленно просачивался в храм сквозь усиленную охрану. Со стороны это напоминало модные показы: секьюрити, турникеты, папарацци, дамы в черных очках и похожих брючных костюмах a"la smoking - последняя демонстрация верности любимому кутюрье. Пришли все. И бывшие конкуренты, и постаревшие клиентки, и вышедшие в тираж музы. И священные чудовища высокой моды, которые никогда в таком количестве вместе не собираются, потому что их чрезмерное скопление в одном месте грозит глобальными катаклизмами. Но нет, пришли и сидели рядышком на одних и тех же вытертых церковных скамьях, как в детстве на воскресной службе, Юбер де Живанши и Соня Рикель, Джон Гальяно и Марк Джейкобс, Вивьен Вествуд и Жан-Поль Готье, Валентино и Стефан Пилати, Наоми и Клаудия... Их всех собрали и рассадили в соответствии с табелью о рангах: пожилые и заслуженные - поближе к гробу, а те, кто помоложе, - подальше к выходу. (Не было только Карла Лагерфельда, соперника всей жизни, но и он прислал из Майами, где показывал круизную коллекцию Chanel, свои соболезнования и цветы.) Ну а в первых рядах - Николя Саркози, Карла Бруни, мэр Парижа, иранская шахиня Фара, Бернадетт Ширак. Все-таки государственные похороны! Все по первому разряду для первого кутюрье Франции.

Alexandra boulat / VII Обществу людей Ив Сен-Лоран предпочитал компанию своей любимой собаки по кличке Moujik

На самом деле он ничего этого не любил. Ни пафоса, ни толп, ни сановных церемоний. Всегда их боялся. Терялся. Не знал, что делать с руками, лицом. Почти на всех фотографиях у него такой затравленно-испуганный вид. И этот невидящий, растерянный взгляд из-под очков. Простите, спасибо, простите, спасибо... И так через слово. Давать интервью - мука. Позировать фотографам - пытка. Даже выходить на финальные поклоны после показа на подиум - каждый раз невероятное испытание. Конечно, если бы не Пьер Берже, никогда бы он этот кутюр не осилил. Он любил рисовать, закрывшись от всех в своем кабинете на авеню Марсо, играть с бульдожкой Moujik"ом, названным так его престарелой привязанностью - Лилей Брик (да-да, той самой), читать на ночь несколько страничек из Пруста. К старости стал грузным, неповоротливым и еще более пугливым. Почти никуда не выходил из дома. Да особенно и незачем было. Не то чтобы его забыли. Но жизнь шла своим чередом. Без него.

М ы не были с ним знакомы. Но я знал его русских друзей. Бывал в домах, куда захаживал он, разглядывал подарки, которые он дарил. Однажды мы даже немного пообщались. В театре Мариньи давали «Даму с камелиями» с Изабель Аджани в главной роли. Я опоздал к началу и плюхнулся на свое место, когда в зале уже погас свет. Половину первого акта я соображал, откуда могу знать человека, сидевшего от меня по левую руку. Человек тяжело дышал, то и дело поправлял галстук, который, казалось, мешал ему, нетерпеливо ерзал в кресле, вздыхал. Потом в какой-то момент замер, и мне показалось, что он задремал. Я присмотрелся внимательнее. Ну, конечно, это был он, Ив Сен-Лоран. На левом лацкане его синего блейзера крошечной кровавой каплей алела ленточка ордена Почетного легиона. Глаза за очками в тяжелой черепаховой оправе были закрыты. И непонятно, то ли он спит, то ли внимает стенаниям Маргариты Готье.

В антракте он остался сидеть в своем кресле, как-то сразу подобравшись и выпрямившись, зная наверняка, что все будут на него смотреть. Я тоже остался сидеть рядом.

Вам нравится Аджани? - спросил я его, нарушив тягостное молчание.

Что? Что? - испугался он.

Я только спросил, нравится ли вам Изабель Аджани, месье?

Ах, да, да. Простите меня, я не понял. Нравится ли мне Изабель? Она прекрасна. Но Маргарита Готье... - тут он сделал какой-то странный жест, как будто потрогал пальцами воздух на ощупь, как шелк. - У вас должно перехватить дыхание, как только она появляется. И вы должны заплакать, как только она заговорит. Это умела только Каллас.

Но Каллас не говорила, она пела...

О, какое проницательное наблюдение, - улыбнулся Ив. - Откуда вы знаете Каллас?

Господи, да кто же не знает Марию Каллас?

Ровно половина этого зала, - вздохнул он.

С ним было приятно болтать. У него была такая мягкая, гейская манера заговаривать, обвораживать и обволакивать собеседника без всяких заметных усилий и, похоже, задних мыслей. В какой-то момент он даже рассмеялся, застенчиво прикрыв рот рукой. Так делают люди, когда стесняются своих зубов или их отсутствия. И, кажется, с зубами там действительно были проблемы. Он был трогательный и какой-то уютный. Его почему-то обрадовало, что я русский. «О, я люблю русских. У меня есть дача, - вдруг без всякого акцента произнес он русское слово, - и Мюжик».

Какой по счету? - поинтересовался я.

Цифру «четыре» он показал на пальцах. В полутьме поблескивали его перстни, оправа, голубые глаза. И со стороны можно было подумать, что он делает руками какие-то загадочные пассы, пытаясь меня загипнотизировать.


eyedea presse / eastnews Свой дом моды Ив Сен-Лоран основал в 1962 году вместе с компаньоном Пьером Берже

Он смешно рассказал, как познакомился с Лилей Брик в зале для транзитных пассажиров в аэропорту Шереметьево (они летели с Берже из Токио, а пересадка до Парижа тогда была в Москве). Как его поразила ее супермодная по тем временам зеленая норковая шуба, так выделявшаяся среди черных каракулевых сугробов московских номенклатурных дам. И этот ее вызывающий клоунский грим с нарисованными на лбу бровями, карминным ртом и рыжей девчоночьей косичкой, которую она теребила своими паучьими наманикюренными пальчиками. Какая она была необыкновенная и как в нее все влюблялись. Причем не как в миф, а как в женщину, хотя ей было уже за восемьдесят.

Все говорят: «Возраст, возраст...» А по-моему, это чушь. Лиля была моложе многих двадцатилетних. Вот вам сколько лет?

Пришлось сказать. Потом выяснилось, что мы оба родились под знаком Льва.

Львы самые крутые, - со знанием дела заявил он и снова стал загибать пальцы. - Смотрите, мадемуазель Шанель - Лев. Наполеон - Лев. Фидель Кастро - тоже Лев...

И Джеки Кеннеди, - подхватил я.

И королева-мать! - потрясая пятерней, зажатой в кулак, продолжил он.

И Мадонна, - вспомнил я.

Нет, Мадонна - bitch, - отрезал он тоном, не терпящим возражений. В его львиной стае ей не было места.

Ну прямо-таки и bitch... - вступился я за артистку.

Нет, bitch, bitch, - заверил он меня шепотом, поскольку занавес уже медленно полз вверх.

Свет погас, начался второй акт. Изабель разыгралась. От ее исступленных криков: «Арман, Арман, я еще не хочу умирать, я еще так молода!..», казалось, рухнут стены театра Мариньи. Это было сильно. Я услышал, как мой сосед всхлипнул и потянулся за носовым платком. Сен-Лоран плакал. Я даже спросил его шепотом: «Все хорошо?» Но он не ответил. Он был там, на сцене, вместе с умирающей Маргаритой Готье.

eyedea presse / eastnews Пятидесятилетний союз Берже и Лорана – часть истории не только французской моды, но и европейской культуры ХХ века

Потом аплодисменты, поклоны, крики «браво». Ну, в общем, все как всегда. Уже на выходе из театра он подчеркнуто светским тоном поинтересовался, надолго ли я приехал в Париж и где остановился, а узнав, что завтра мне уже уезжать, нисколько, похоже, не удивился и лишь церемонно пожелал счастливого пути. Это был уже другой Ив Сен-Лоран, отгороженный от всего мира непроницаемым скафандром формальных растерянных улыбок, невидящих глаз. У выхода его ждал лимузин, и красивый черноокий шофер в серой форменной фуражке, вытянув шею, уже высматривал его в театральной толпе. Я хотел откланяться, как он вдруг задержал меня и с той же пугливой, умоляющей интонацией, что и в начале нашей встречи, произнес как бы и не мне, а обращаясь куда-то в сторону: «Будете еще в Париже, объявитесь. Послушаем вместе Каллас. У меня много ее редких записей. Очень редких. Кстати, как по-русски "до свидания"? Досвэ... Нет, нет, это все слишком сложно для меня. Прощайте».

А утром ко мне в номер, когда я уже собирался на check out, недовольный посыльный притащил тяжеленный букет из двадцати пяти белых роз с запиской: «Моему русскому другу на память о "Даме с камелиями". YSL».

В соборе стоял удушливый, тяжелый цветочный запах. В основном это были розы. Исключительно белого и кремового цветов. А еще жасмин и лилии из Марракеша, где у них с Берже была вилла «Оазис» и дивный сад, гордость и отрада всей жизни. Там Сен-Лоран и завещал развеять свой прах. Можно предположить, что его последняя воля была подсказана аналогичным распоряжением Лили Брик. Никаких могил, надгробий, любопытных экскурсантов и праздных туристов. В одном случае - экзотический марокканский сад, в другом - поле на опушке подмосковного леса. И все.

Первым вышел к амвону Пьер Берже. Он говорил тихо и медленно, но каждое его слово падало тяжело и гулко, как камень. Он говорил о своей любви. О своем преклонении перед гением Сен-Лорана, о чувстве гордости и восхищения, которые он испытывал все пятьдесят лет их союза. «Я обращаюсь к тебе в последний раз. Но знай, что я никогда тебя больше не покину». Перед гробом стоял очень старый человек с абсолютно белым, мертвым лицом, на котором жили своей жизнью только глаза. Накануне в программе Си-эн-эн, посвященной памяти Ива Сен-Лорана, я видел, как они вспыхнули и загорелись адским пламенем, когда речь зашла о Томе Форде. Испуганная журналистка даже переспросила: «Вы считаете, что Форд неталантливый?» «Да, я считаю, что он бездарный. Вполне возможно, он был талантлив для Gucci, но не для Yves Saint Laurent».



На самом деле во всем, что произошло, была и его вина, Пьера Берже. Не надо было идти на условия Франсуа Пино при продаже бренда. Не надо было отдавать чужим людям дом, который они вместе создавали пятьдесят лет. Нельзя было допустить, чтобы этот приглашенный американец хозяйничал на территории Yves Saint Laurent. «Лучше бы мы разорились, - неистовствовал Ив, когда увидел первую фордовскую коллекцию, представленную под лейблом YSL. - Неужели нельзя было подождать, пока я умру?»

Похоже, что нельзя, дела шли не очень. Конкуренты дышали в затылок. Клиентура безнадежно старела. Последние духи продавались плохо. Надо было думать о старости. И не только о своей собственной, но и тех, кто работал вместе с ними много лет. Конечно, Берже тогда все сделал правильно: выторговал кучу денег у Пино, создал фонд их имени, оборудовал первоклассное хранилище для нескольких сотен исторических платьев, выгодно продал всю ненужную недвижимость, сохранил в неприкосновенности исторические апартаменты офиса на авеню Марсо и кабинет маэстро. Только что там было делать самому Иву Сен-Лорану? Предаваться воспоминаниям, перебирать старые эскизы, пересчитывать платья в хранилище? Что? Иногда по привычке он заходил сюда, в особняк, со своим Moujik"ом. Бесцельно слонялся по пустым коридорам, сидел понуро в знаменитом салоне с мебелью, обитой зеленым штофом, безучастно внимал речам Берже, как всегда, полным задора и огня. Но домашние музейные радости его не вдохновляли, идея гастролей по миру со старыми коллекциями навевала тоску. Подходящей работы в театре и кино для него так и не нашлось: те, с кем работал раньше, состарились или умерли, а новых звезд он не знал и боялся. «Нет, лучше бы мы разорились...»

«Прощай, моя любовь», - медленно произносит Берже. Так великие трагики Комеди Франсез оплакивали своих возлюбленных в пьесах Корнеля и Расина. Торжественно, проникновенно, бесслезно.



Их пятидесятилетний союз - теперь часть не только истории французской моды, но и всей европейской культуры второй половины ХХ века. Что это было? Встреча великого импресарио и великого артиста? Союз двух гениев - коммерции и моды? Тандем двух сверхличностей, дополнявших друг друга?

«Этот человек забрал все мои силы, всю мою энергию, всю мою жизнь, - скажет Пьер Берже, - но только потому, что я сам этого хотел». Это он выстроил вокруг Ива Сен-Лорана неприступную крепость, окружив его непроходимыми рвами и заборами, сделав его пленником собственного мифа и образа жизни. Это он боролся с его фобиями и страхами, вытаскивал из очередных депрессий и запоев, прятал от него бутылки с виски и блоки сигарет, гонял алчных прихлебателей и торговцев кокаином, бесстрашно вступал в драку с его обидчиками и клеветниками. Это он держал на коротком поводке свору всех его бесчисленных приятелей и компаньонов, ревниво отслеживая, чтобы они с головы до пят всегда были одеты только в YSL, чтобы всегда были готовы развлекать и вдохновлять. За это Берже готов был платить им деньгами, известностью, связями, бесплатными ужинами в Relais Plaza и Le Palace, литрами Opium и Rive Gauche. Он не прощал никому даже попытки измены. Все должны были служить и обслуживать его божество, его Короля-Солнце.

Но в неистовом фанатизме этого поклонения был и свой расчет: Ив Сен-Лоран символизировал собой то, что по-французски называется savoir-vivre, а на русский язык не совсем точно переводится как «умение жить». Само это понятие имеет длинную родословную, уходящую во времена версальских праздников и теряющуюся в череде трианоновских развлечений Марии-Антуанетты. Жизнь, задуманная, срежиссированная и разыгранная как один нескончаемый праздник. Но не тот хемингуэевский, богемный, с дешевым вином, доступными девушками и сытным ужином в монпарнасовской брассери. А праздник, изысканно сервированный на столовом серебре и лиможском фарфоре, со слугами в белых перчатках, с дорогими винами и дорогими женщинами в нарядах Haute Couture. Ив Сен-Лоран - прямой наследник прустовского Свана. Каким-то непонятным, сверхъестественным усилием ему одному удавалось сохранять в последней трети ХХ века иллюзию Grand Siecle, ауру высшего света, которого давно уже не существовало, но который странным образом продолжал жить и торжествовать в его коллекциях.

В реальности все выглядело прозаичнее: «свет» Сен-Лорана - это гламурные наследники некогда громких фамилий, артисты, артистки, талантливые проходимцы, просто beautiful people без денег и особых занятий, бесконечно далекие от подлинной аристократии. По сути та же богема, но сумевшая приобрести в эпоху диско статус властительницы дум и законодательницы моды. Точнее, такой ее сделал Ив Сен-Лоран, щедро раздарив своим придворным девочкам и мальчикам титулы муз, принцесс, принцев, а заодно возведя идею savoir-vivre в некий главный трендсеттерский культ, которому исправно поклонялась вся передовая общественность по обе стороны Атлантики.




И задачей Берже было поддерживать этот культ на соответствующем уровне, не снижать оборотов, сделав из него суперуспешный коммерческий проект. Собственно, он всю жизнь только этим и занимался: превращал гений Ива Сен-Лорана в миф, а миф - в большие деньги. «Прощай, моя любовь».

Т еперь очередь Катрин Денев. Она почти без грима. В черном. Все та же золотистая грива Дневной красавицы по плечам. На шее алеет рубиновое сердце - сен-лорановская эмблема, которая вместе с его ежегодными рождественскими открытками была символом дома и его тайным оберегом.

«Все идет вперед и вперед, ничто не погибает.

Умереть - это вовсе не то, что ты думал, но лучше».

О чем она говорит? - шепотом спрашивает меня дама, сидящая рядом.

Похоже, она плохо слышит, еще хуже видит и явно раздражена, что оказалась в последних рядах непонятно с кем, а ее элегантная черная шляпа, жемчуга и скорбная мина не будут замечены правильными людьми из первых рядов, ради которых она сюда и пришла.

Это стихи, мадам.

Вы полагаете, Денев сама их сочинила?

Не знаю. Кажется, нет.

Катрин читала любимые стихи Ива Сен-Лорана - «Листья в траве» Уитмена. Читала очень не по-актерски. Волновалась. Это было заметно. Голос у нее срывался и дрожал, как у дебютантки на вступительных экзаменах. Но все равно она была прекрасна.

Belle de Jour. Первая и главная из сен-лорановских женщин. И смокинги на голое тело - это она. И мужские плечи пиджаков, и узкая талия, схваченная ядовито-зеленым кушаком, и каблуки-стилеты, которыми можно убить. И все эти леопардовые принты, и платья-сафари, и African Look c длинными клипсами, тяжело раскачивающимися на уровне ключиц, и русские кафтаны, и боа из вороньих крыльев, и невесомое манто из розовых перышек марабу - все это она, Катрин Денев. Женщина из стали и сплавов, которая не разучилась краснеть от волнения и плакать, как маленькая девочка. Наверное, в своих самых тайных мечтах Ив Сен-Лоран представлял себя ею, смелой, сильной, свободной от буржуазных предрассудков и жалких мужских комплексов. Сказал же о ней вполне себе straight Жерар Депардье: «Катрин - это мужчина, каким бы я хотел быть».

На одном из Каннских фестивалей у меня было с ней интервью, и я спросил, что означало для нее быть музой Ива Сен-Лорана. «Да не была я никогда его музой, - отмахнулась Катрин. - Музами были другие: Лулу де ла Фалез, Бетти Катру... Просто каждый сезон я заказывала у него платья, посещала его показы. Мы, конечно, дружили, но с соблюдением дистанции. Мне не хотелось (да он и не настаивал) становиться частью его "двора". Ив был невероятно щедрым, милым и добрым. Я храню все его письма, рисунки, подарки, рождественские открытки. А в моде он был настоящий лев и умел совершать невероятно дерзкие вещи, на которые мог отважиться только очень робкий человек».

Катрин Денев читала Уитмена, а я вспомнил финал прощального гала Ива Сен-Лорана в Stade de France, где она и Летиция Каста пели дуэтом под фонограмму «My Greatest Love Story is You». Тогда все боялись, что Сен-Лоран не выдержит, расплачется или, того хуже, рухнет прямо на подиуме. Он и правда еле стоял на ватных ногах, глядя по сторонам безумными глазами, пока Катрин не взяла его за руку и не повела за кулисы, буквально волоча его на себе. Она уводила его с поля боя, как раненого бойца из-под обстрела. И в этот момент она меньше всего была похожа на королеву гламура, ледяную Дневную красавицу. Старшая сестра, сестра милосердия - вот кем она была для него в тот момент. И всю жизнь.

...Умереть - это вовсе не то, что ты думал, но лучше.

Последний год был самый тяжелый. Близкие знали, что конец может наступить в любую минуту. У него что-то случилось с координацией. Он все время падал. Ломал руки, ключицы. У него были сломаны оба плеча. Во время одного из обследований в американском госпитале в Нейи был поставлен окончательный диагноз: рак мозга. Он не мог самостоятельно ни пить, ни есть, ни даже держать в руках карандаш. Последний месяц он уже не мог говорить. Он замкнулся в скорбном молчании, в которое уже никто не мог проникнуть, даже Берже. За три недели до его смерти они заключили PACS (эквивалент гражданского брака для гомосексуалистов).



«Мы решили, что это должен быть символический акт», - заявил Берже. Но и практический тоже. Ведь теперь на абсолютно законных основаниях он мог распоряжаться всем огромным наследством Ива Сен-Лорана. Сегодня, по прошествии всего нескольких месяцев после похорон своего друга он больше всего озабочен подготовкой к грандиозному аукциону - распродаже знаменитой коллекции искусств, которую они оба собирали в течение сорока лет. К чему такая поспешность? То ли она продиктована финансовыми проблемами фонда YSL-Berge? То ли существует угроза судебных притязаний других наследников - ведь еще живы девяностопятилетняя мать Сен-Лорана и обе его сестры? Версий множество, но Берже хранит ледяное и презрительное молчание, как хранил его все эти годы по поводу реального состояния дел Дома YSL и своих подлинных отношений с Сен-Лораном.

А потом вдруг запела Мария Каллас. Я сразу ее узнал. Обещал же он, что когда-нибудь мы послушаем ее вместе! Casta Diva, Casta Diva... Бессмертный голос рвался куда-то под самый купол Сент-Рош, заполняя собой все пространство собора, заглушая все клаксоны и шумы большого города, продолжавшего жить своей будничной жизнью, для которого эти государственные похороны с перекрытой для движения улицей Сент-Оноре - лишь досадная помеха. А голос пел, и молил, и парил на какой-то недосягаемой, запредельной высоте, доступной только великой Каллас и, наверное, теперь и Сен-Лорану.

По странному совпадению сразу несколько парижских газет написали, что по своему значению и эмоциональному резонансу его похороны сравнимы с уходом Марии Каллас тридцать лет назад. Ощущение пустоты и финала целой эпохи. Как будто на наших глазах навсегда опустили занавес. И не очень понятно, что делать дальше. То есть продолжать делать все то же самое, что и раньше, но уже смирившись с тем, что время королей и королев ушло безвозвратно. И никто так не споет Casta Diva, и не будет кутюрных коллекций, где только от одних переходов бежевого в песочно-серый перехватывало дыхание, а традиционный выход «невесты» был способен сорвать овации, о которых уже не мечтают в Гранд-опера. Все кончено, господа!

Когда из главных ворот Сент-Рош выносили гроб, покрытый национальным флагом Франции, по театральной традиции кто-то пытался аплодировать. Но получилось почему-то фальшиво. Все-таки Ив Сен-Лоран не был рок-звездой или известным актером. Ему явно не хотелось этих аплодисментов. Больше всего он любил тишину. «И учти, чтобы никакого Пер-Лашез!» - заклинал он когда-то Берже, зная страсть своего друга к государственной помпе и театральным эффектам. Домой в Марракеш, где ему было хорошо, где он надеялся провести старость, подальше от Парижа, от всех любящих и ненавидящих, от прошлого и настоящего, в котором для него не оставалось ничего, ради чего стоило жить.

Какое-то время мы все стояли на лестнице, наблюдая, как отъезжает президентский лимузин, как усаживается в машину мама Ива Сен-Лорана. И в этот момент все участники траурной церемонии были похожи на растерянных оркестрантов, оставшихся без дирижера и инструментов. Почему-то неловко было сразу расходиться, хотя всех ждали неотложные дела, раздраженные водители, неотвеченные звонки.

И вот уже кто-то вещал в подставленный микрофон о великой потере Франции, кто-то с радостной готовностью позировал набежавшим, как саранча, папарацци. А рядом, у меня за спиной чей-то глухой голос недовольно бубнил, что хорошо бы сейчас прямо отсюда пойти в Meurice и что-нибудь съесть. Это близко, на Риволи, и местный шеф-повар Янник, говорят, творит чудеса. Господин был явно голоден, и затянувшиеся похороны его утомили.

А кто тебе рассказал про Meurice? - устало поинтересовалась его спутница.

И в этот момент мы все трое, как по команде, подняли головы и посмотрели на белесое июньское небо. С