Кукуй немецкая слобода на карте современной.

В обширном районе между станциями метро «Бауманская» и «Курская» некогда располагалась знаменитая Немецкая слобода. Место, в котором до сих пор можно найти отголоски времен императоров , Екатерины II и Александра I, полюбоваться Лефортовским дворцом, Елоховским Богоявленским собором, и другими памятниками архитектуры. А рядом со слободой, в местности с говорящим за себя старинным названием Горохово Поле, располагается немало интересных старинных усадеб и церквей.

Триста лет назад за Земляным городом (ныне Садовым кольцом), на берегу реки Яузы появился небольшой европейский городок, сильно отличавшийся от всей Москвы – Немецкая слобода. Ровные, мощеные камнем улицы, кирхи с высокими шпилями – здесь жили работавшие при царском дворе врачи, военные, ювелиры из Западной Европы, преимущественно немцы и голландцы.

Это было одно из любимых мест Петра Великого. Здесь жили его друзья и сподвижники: швейцарец Франц Лефорт, шотландец Патрик Гордон, его первая любовь – (фон Монсон). Петр Первый построил здесь Лефортовский дворец и перенес в него свою резиденцию. Немецкая слобода на время стала значимее Кремля. Сегодня границы Слободы стерлись, и множество исторически значимых объектов затерялось среди обычных новостроек.

Бауманская улица. По следам Пушкина.

Бауманская улица носит имя большевика, убитого в этом районе во время первой русской революции 1905 ‒ 1907 гг. Историческое ее название – Немецкая. Именно здесь находился центр Немецкой слободы. В этом районе сохранилось несколько замечательных усадеб: классический, построенный в конце XVIII в. дом Карабанова (Бауманская улица, д. 38, стр. 1) и эклектичная, построенная в 1884 г. по проекту архитектора Александра Каминского усадьба купца Щапова (Бауманская улица, д. 58). Недалеко отсюда, на углу Малой Почтовой и Госпитального переулка, находился дом, в котором родился великий поэт – . Его судьба тесно связана с этим районом Москвы: в нескольких кварталах, на Старой Басманной, жил дядя Александра Сергеевича, у которого он часто бывал в гостях. Недалеко отсюда, в Елоховском Богоявленском соборе, прошло крещение будущего поэта.

Елоховский Богоявленский собор

На пересечении Бауманской и Спартаковской улиц стоит церковь Богоявления в Елохово. Тут находилось обычное подмосковное село Елохово, в котором родился московский святой — ; его мощи сейчас покоятся в Соборе на Красной площади. В XVIII в. оно вошло в состав Москвы.

В Елоховском храме крестили Александра Пушкина, но здание не сохранилось. Нынешний храм в стиле ампир был построен в 1837 ‒ 1853 гг. архитектором Евграфом Тюриным. Это большой пятиглавый собор, к которому с западной стороны пристроена ярусная колокольня.

В советское время храм ни разу не закрывали, и там никогда не прекращались богослужения. После взрыва в 1931 г. Елоховский Собор на многие годы стал самым большим в Москве, в 1938 ‒ 1991 гг. являлся Патриаршим кафедральным собором. Сейчас Елоховский Богоявленский храм остается кафедральным собором, иногда здесь проводит службы святейший патриарх Московский и всея Руси.

Дом Анны Монс

Вознесенская улица (нынешнее название — улица Радио) названа по церкви Вознесения на Гороховом поле. Свернув направо по этой улице, можно дойти до бывшего Елизаветинского института благородных девиц.

Изначально этот особняк принадлежал Никите Демидову – представителю знаменитой семьи уральских горнозаводчиков. Его сын Николай Демидов в 1827 г. пожертвовал свою усадьбу дому трудолюбия, на основе которого вскоре был создан Елизаветинский женский институт. Девушки учились языкам, истории, географии, математике, закону Божьему, домоводству.

Эта традиция отчасти продолжилась в советское время, когда Елизаветинский институт стал Московским областным педагогическим институтом имени Крупской. К сожалению, усадьба Демидовых плохо сохранилась — дворец многократно перестраивался, постройки на территории были частично снесены или надстроены.

Церковь Вознесения на Гороховом поле

Церковь Вознесения на Гороховом поле (улица Радио, д. 2). Этот район стал частью Москвы только в XVIII в., до этого здесь было простое поле, на котором действительно сеяли горох. Знаменитый московский зодчий, Матвей Казаков, занимавший должность главного архитектора Москвы, преобразил его до неузнаваемости.

Москва Матвея Казакова – это Петровский путевой дворец, Сенат в Кремле, Колонный зал Дома Союзов, церкви митрополита Филиппа, Космы и Дамиана на и, конечно, церковь Вознесения на Гороховом поле. Здесь Казаков использовал свой любимый мотив – ротонду, в форме которой построено основное здание церкви. Она украшена ионическими полуколоннами, которые созвучны окружающей ротонду ионической колоннаде. К сожалению, внутреннее убранство храма в советские годы было утрачено. Зато сохранилась оригинальная церковная ограда – подлинный памятник 1805 г. Около церкви находится небольшая лавка, где можно купить монастырские пирожки, булочки и коврижки.

Усадьба Разумовского на Яузе

Один из самых роскошных домов Москвы, усадьба Разумовского сопоставима с большими царскими загородными резиденциями – Царицыным, Петровским путевым дворцом, петербургским Павловском или Царским Селом. Вместе с флигелями усадьба занимает половину современной улицы Казакова (ул. Казакова, д. 18). Ее владельцем был граф Алексей Разумовский, министр народного просвещения, тайный советник, сенатор. Усадьба была построена по его заказу в 1799 ‒ 1802 гг. Имя архитектора неизвестно. Среди возможных авторов называют Матвея Казакова, Николая Львова, Джакомо Кваренги.

Немецкими слободами в XVI-XVII веках называли места поселения иностранцев в Москве и других городах России. В Москве немецкая слобода находилась в северо-восточной части Москвы, на правом берегу р. Яузы, близ ручья Кукуй. В простонародье получила название - слобода Кукуй. Первая Немецкая слобода в Москве появилась при Василии III, который завёл при себе почётную стражу из наёмных иноземцев и отвёл им для поселения слободу Наливки в Москве, между Полянкой и Якиманкой. Эта слобода была сожжена крымским ханом Девлетом I Гиреем во время его нападения на Москву в 1571 году.

Походы царя Ивана IV в Ливонию доставили в Москву очень большое количество пленных немцев. Часть их была разослана по городам. Другая часть поселилась в Москве и для постройки отвели им новое место, близ устья Яузы, на её правом берегу. В 1578 году эта Немецкая слобода была подвергнута Иваном IV погрому.

Покровителем иностранцев был Борис Годунов. В его правление в Москве появилось много иностранцев. Однако Смута принесла с собой новое разорение: Немецкая слобода была выжжена дотла. Её население разбежалось по городам, а те, кто остались в Москве, стали селиться в местности у Чистых прудов, но дома их были на Арбате, на Тверской улице и на Сивцевом Вражке.

Живя в России, иноземцы ассимилировались с русскими, вступали с ними в родство, принимали православие, прислуживали русским царям. Русские люди, со своей стороны, тоже многое заимствовали у «немцев». В доме зажиточного русского человека XVII века было уже не редкостью встретить рядом с простыми липовыми или дубовыми столами или скамьями, столы и кресла из эбенового или индийского дерева. На стенах стали появляться зеркала, часы.

Иностранцы, селившиеся в Москве оказывались в выгодном положении: они не платили торговых пошлин, могли «курить вина» и варить пиво. Это вызывало немалую зависть среди русского населения, влияние иностранцев на одежду и быт вызывало опасения духовенства, домовладельцы жаловались, что «немцы» подымают цены на землю. Правительству пришлось удовлетворить эти жалобы. Около 1652 года было приказано немцам продать свои дома русским; иностранные церкви были снесены и всем иноземцам было предложено переселиться в местность нынешней Немецкой улицы, где и образовалась новая Немецкая слобода.

К концу XVII века это был уже настоящий немецкий (иностранный) городок с чистыми прямыми улицами, уютными и опрятными домиками. Отношение к Немецкой стороне было не одинаково. Одни благоволили это место, другие смотрели на иностранцев как еретиков.

Пётр I был частым посетителем этой слободы, здесь он познакомился с Лефортом и Гордоном, будущими сподвижниками царя, завёл роман с Анной Монс. При Петре Немецкие слободы потеряли свою автономию и стали подчиняться Бурмистерской палате.

Поселения иностранцев были во многих крупных городах. Они назывались Немецкими слободами. Наиболее известно такое поселение в Москве. Немецкая слобода в столице располагалась на правом берегу реки Яузы, вдоль ручья Кукуй. Позднее ее так и стали называть: "Слобода Кукуй". Стоит отметить, что немцами в России были не только немцы, а все, не умеющие говорить по-русски, то есть немые.

Первая Немецкая слобода появилась в Москве еще при . У этого русского князя была наемная почетная стража из иностранцев. Земли для поселения им были отведены в слободе с названием Наливки. Однако во время нашествия крымского хана Девлета I Гирея она была сожжена.При Грозном из было пригнано большое количество пленных немцев, которым разрешено было поселиться в устье реки Яузы. Она быстро обустроили свой быт, чем вызвали недовольство грозного правителя. Слобода была подвергнута разгрому.

Снова иностранцы появились в Москве при , который им покровительствовал. Во времена " " Немецкую слободу ждало новое разорение. Однако выгодная торговля в России снова звала европейцев в Москву. Иноземцы, приехавшие в Россию и начавшие здесь свое дело, не облагались налогом. Вскоре их вновь стало очень много. Было решено выделить им земли за городом, на месте старой слободы. Льготы, которые имели немцы при ведении своего дела, вызывали недовольство русский бояр и слободу опять перенесли.

Теперь она располагалась на ручье Кукуй, на берегу реки Яузы. Иностранцы опять быстро наладили свою жизнь, и слобода превратилась в небольшой городок. Опрятные улицы, чистые дома, красивая мебель привлекали многих русских дворян. Однако бояре и духовенство видели в этом угрозу национальному быту. Европейцы начали открывать там свои предприятия. Первой появилась мануфактура Пульсена, затем была открыта аптека Грегори. До наших дней в память о тех поселениях остались названия некоторых улиц. Например, переулок, где стояла первая аптека, стал называться Аптекарский переулок.

Юный , еще, не будучи царем, начал там бывать. Встреченные им там и Гордон стали настоящими сподвижниками молодого царя. При Петре Немецкая слобода стала полноправной частью города и вошла в подчинение Бурмистерской палате. В XVIII веке особый уклад, который отличал немецкие поселения, исчез. На территории слободы стали строить свои дворцы представители русской знати. Позднее эта территория совсем перестала отделяться от Москвы, только ее часть в честь сподвижника Петра назвали Лефортово.

Годы 1689 - 1699

(начало)

Продолжение «потех»

С 1689 г. Петр стал самостоятельным правителем безо всякой видимой опеки над ним. Однако сам он не чувствует никакого вкуса к власти и отлает ее другим. С падением Софьи главными лицами в правительстве стали царица Наталья и патриарх Иоаким. Иностранные сношения (Посольский приказ) были поручены Льву Кирилловичу Нарышкину. Прежде влиятельный, Борис Голицын потерял теперь свое влияние, благодаря тому, что его заподозрили в желании смягчить участь кн. В. В. Голицына. Сам Петр, оставив дела на руки матери и родных, возвратился к потехам и кораблестроению. Если же иногда он и вмешивался в жизнь двора и государства, то при столкновениях со взглядами своей матери и патриарха должен был им уступать. Так, новое правительство обнаруживало резкое нерасположение к иноземцам (вероятно, под влиянием патриарха), несмотря на то, что Петр лично к ним благоволил. По смерти же патриарха Иоакима (1690 г.) на его место был избран Адриан положительно против воли Петра, предлагавшего другое лицо.

Петр зато совершенно самостоятельно устраивал свою личную жизнь. В эти годы он окончательно сблизился с иноземцами. Прежде они являлись около него как учителя и мастера, необходимые для устройства потех, и только. Теперь же мы видим около Петра иностранцев – друзей, сотрудников и наставников в деле, товарищей в пирушках и веселье. Заметнее прочих из таких иностранцев были шотландец Патрик Гордон, в то время уже генерал русской службы, и швейцарец Франц Лефорт, полковник русской службы. Первый был очень умным и образованным инженером и артиллеристом. Всегда серьезный, но любезный и остроумный, всегда следящий за наукой и политикой, Гордон был слишком стар, чтобы стать товарищем Петру (в 1689 г., когда с ним познакомился Петр, ему было 54 года); но Гордон привлек к себе Петра своим умением обходиться с людьми и по своим знаниям и уму стал его руководителем во всех серьезных начинаниях. Петр до самой смерти Гордона выказывал ему свое уважение и привязанность. Но ближе и сердечнее сошелся Петр около того же 1689 г. с Лефортом. Это был не совсем уже молодой человек (род. в 1653 г.), но живость характера и редкая веселость и общительность позволили Лефорту стать другом юноши-царя. Далекий от серьезной науки, Лефорт, однако же, имел некоторое образование и мог действовать на Петра развивающим образом. Ему именно приписывают некоторые исследователи наибольшую роль в развитии у Петра стремления к Западу. Думают, что Лефорт, доказывая царю превосходство западноевропейской культуры, развил в нем слишком пренебрежительное отношение ко всему родному. Но и без Лефорта, по своей страстности, Петр мог воспитать в себе это пренебрежение.

Франц Яковлевич Лефорт

Преимущественно через Гордона и Лефорта Петр ознакомился с бытом Немецкой слободы. Иноземцы в XVII в. были выселены из Москвы в подгородную слободу, которая и получила название Немецкой. Ко времени Петра слобода эта успела обстроиться и смотрела нарядным западноевропейским городком. Иноземцы жили в ней, конечно, на западный лад. В эту-то европейскую обстановку и попал Петр, ездя в гости к своим знакомым иностранцам. Лефорт, который пользовался в слободе большой известностью и любовью, ввел Петра запросто во многие дома, и Петр без церемонии гостил и веселился у "немцев".

Слобода оказала на него большое влияние, он увлекся новыми для него формами жизни и отношений, отбросил этикет, которым была окружена личность государя, щеголял в "немецком" платье, танцевал "немецкие" танцы, шумно пировал в "немецких" домах. Он даже присутствовал на католическом богослужении в слободе, что, по древнерусским понятиям, было для него вовсе неприлично. Сделавшись в слободе обычным гостем, Петр нашел там и предмет сердечного увлечения – дочь виноторговца Анну Монс. Мало-помалу Петр, не выезжая из России, в слободе ознакомился с бытом западноевропейцев и воспитал в себе привычку к западным формам жизни . Вот почему историки придают важное значение влиянию на Петра Немецкой слободы. Она явилась для Петра первым уголком Европы и завлекла его к дальнейшему знакомству с ней.

В Немецкой слободе. Картина А. Н. Бенуа, 1911

Но с увлечением слободой не прекратились прежние увлечения Петра – воинские потехи и кораблестроение. В 1690 г. мы видим большие маневры в селе Семеновском, в 1691 г. – большие маневры под Пресбургом, потешной крепостью на Яузе. Все лето 1692 г. Петр проводит в Переяславле, куда приезжает и весь московский двор на спуск корабля. В 1693 г. Петр с разрешения матери едет в Архангельск, с увлечением катается по морю и основывает в Архангельске верфь для постройки кораблей. Море, первый раз виденное Петром, влечет его к себе. Он возвращается и в следующем году в Архангельск.

Мать его, царица Наталья, умерла в начале 1694 г., и Петр стал теперь вполне самостоятелен. Но он еще не принимается за дела, – все лето проводит на Белом море и чуть не гибнет во время бури по дороге в Соловки. В Архангельске с ним теперь значительная свита; Петр строит большой корабль, Гордон носит название контр-адмирала будущего флота; словом, затевается серьезный флот на Белом море. В том же 1694 году мы видим последние потешные маневры под деревней Кожуховом, которые нескольким участникам стоили жизни.

Так кончил Петр свои потехи. Постепенно охота к лодкам довела его до мысли о флоте на Белом море; постепенно игра в солдаты привела к сформированию регулярных полков и к серьезным военным маневрам. Потехи теряли потешный характер, царь уже не только тешился, но и работал. Мало-помалу складывались в нем и политические планы – борьба с турками и татарами.

В свои 20-22 года Петр многое знал и многое умел сравнительно с окружающими. Самоучкой или под случайным руководством он познакомился с военными и математическими науками, с кораблестроением и военным делом. Руки его были в мозолях от топора и пилы, физическая деятельность и подвижность укрепили и без того сильное тело. Напряженные физические и умственные работы вызывали, как реакцию, стремление отдохнуть и повеселиться. Нравы этой эпохи и особенности окружавшей Петра среды обусловили несколько грубоватый характер веселых отдохновений Петра. Не довольствуясь семейными вечеринками в Немецкой слободе, Петр любил кутнуть в холостой компании. Эта компания даже получила некоторую постоянную организацию и называлась "всешутейшим собором"; председателем ее был бывший учитель Петра Никита Зотов , носивший звание "Ианикита, всешутейшаго пресбургскаго, яузскаго и кокуйскаго патриарха". Служила эта компания, как сама выражалась, "Бахусу и Ивашке Хмельницкому". С этой компанией Петр устраивал иногда сумасбродные забавы (например, публично в 1694 г. отпраздновал свадьбу шута Тургенева с шутовским церемониалом). На святках с ней Петр ездил веселиться в дома своих придворных. Но жестокой ошибкой было бы думать, что эти забавы и компания отвлекали Петра отдела. И сам Петр, и его окружающие умели работать и "делу отдавали время, а потехе час".

Однако дружба Петра с иноземцами, эксцентричность его поведения и забав, равнодушие и презрение к старым обычаям и этикету дворца вызывали у многих москвичей осуждение – в Петре видели большого греховодника. И не только поведение Петра, но и самый его характер не всем мог понравиться. В природе Петра, богатой и страстной, события детства развили долю зла и жестокости. Воспитание не могло сдержать эти темные стороны характера, потому что воспитания у Петра не было. Вот отчего Петр был скор на слово и руку. Он страшно вспыхивал, иногда от пустяков, и давал волю гневу, причем иногда бывал жесток. Его современники оставили нам свидетельства, что Петр многих пугал одним своим видом, огнем своих глаз. Примеры его жестокости увидим на судьбе стрельцов. Петр вообще казался грозным царем уже в своей молодости.

Первая Немецкая слобода в Москве появилась при Василии III, который завёл при себе почётную стражу из наёмных иноземцев и отвёл им для поселения слободу Наливки в Москве, между Полянкой и Якиманкой. Эта слобода была сожжена крымским ханом Девлетом I Гиреем во время его нападения на Москву в 1571 году.

Немецкая слобода в конце XVII века. С гравюры Генриха де Витта. Вторая половина листаИностранцы, селившиеся в Москве оказывались в выгодном положении: они не платили торговых пошлин, могли «курить вина» и варить пиво. Это вызывало немалую зависть среди русского населения, влияние иностранцев на одежду и быт вызывало опасения духовенства, домовладельцы жаловались, что «немцы» подымают цены на землю. Правительству пришлось удовлетворить эти жалобы. Около 1652 года было приказано немцам продать свои дома русским; иностранные церкви были снесены и всем иноземцам было предложено переселиться в местность нынешней Немецкой улицы, где и образовалась новая Немецкая слобода.

Wiki: ru:Немецкая слобода

Бывшая Немецкая Слобода в Москве - описание, координаты, фотографии, отзывы и возможность найти это место в Москве (Россия). Узнайте где находится, как добраться, посмотрите что интересного вокруг. Ознакомьтесь с другими местами на нашей интерактивной карте, получите более подробную информацию. Познайте мир лучше.