Ядерный сюрприз путина. Тактическое ядерное оружие сверхмалых калибров

США приступают к модернизации своего тактического ядерного оружия (ТЯО), в том числе того, которое базируется на европейском театре военных действий. Ссылаясь на эксперта Федерации американских ученых Ханса Кристенсена, британская газета Guardian пишет, что в первую очередь речь идет о примерно 200 тактических ядерных бомбах B-61, размещенных в Бельгии, Нидерландах, Германии, Италии и Турции.

В новом военном бюджете США на эти цели выделено 11 миллиардов долларов. 10 миллиардов уйдет на «продление жизни» этих бомб, и еще миллиард будет направлен на их адаптацию под новые истребители-бомбардировщики F-35, которые призваны заменить авиапарк нынешних F-16. Американское ТЯО полностью обновится в Европе к 2019 или 2020 году. «То, что вернется в Европу (после модернизации), будет управляемой ядерной бомбой. А если ее еще и совместить с истребителем F-35, который имеет характеристики «стелс», то это расширит число целей, которым можно будет угрожать из Европы, так как при более точном попадании можно использовать заряд меньшей мощности. Это очень важно, так как образуется меньше радиоактивных осадков. Многих людей это очень беспокоит, так как делает ядерное оружие более удобным для использования», – поясняет Кристенсен. Эксперт при этом отмечает: «Это будет значительным обновлением американского ядерного потенциала в Европе. Это прямо противоречит обещаниям Обамы, сделанным в 2010 году, о том, что он не будет развертывать новое оружие».

Что же толкнуло Обаму на отказ от своего обещания? Оказывается, упрямство России, которая отказывается от переговоров по сокращению своих тактических ядерных вооружений, в которых она, дескать, имеет подавляющее превосходство. И такая аргументация, надо признать, внешне выглядит достаточно убедительной, но только если абстрагироваться от общего баланса военных сил между США и НАТО (да и Китая, если смотреть из Москвы на восток) с одной стороны и России – с другой. Неслучайно позиция США, призывающих Россию к дальнейшему ядерному разоружению, очень смахивает на позицию разного рода ядерных пацифистов (или тех, кто «косит» под пацифизм), которые призывают весь мир к ядерному «нулю». При ныне подавляющем преимуществе американцев (даже не считая армии их союзников по НАТО) в современном высокоточном оружии, да и всем комплексе сухопутных войск, авиации и флота, американцам сегодня было бы крайне выгодно «обнулить» мировые ядерные арсеналы, что гарантировало бы им безоговорочное военное превосходство. После этого они могли бы просто напомнить несговорчивому оппоненту о результатах выигранных ими «бесконтактных» войн в Югославии, Ираке, Афганистане… Если взять, например, сегодняшнее соотношение сил общего назначения между США и НАТО с одной стороны и России с другой, то эксперты оценивают его в диапазоне от 12:1 до 60:1. После такого анализа стремление США побудить Россию к полному ядерному разоружению, согласитесь, выглядит не столь уж миролюбиво.

В этом свете само наличие у России довольно внушительного арсенала ТЯО является очевидным сдерживающим фактором как для военной группировки Запада, так и (хотя об этом наши военные стратеги предпочитают помалкивать) Китая. Наряду с российскими стратегическими ядерными силами (СЯС), именно наше ТЯО не позволяет западным военным стратегам питать иллюзии относительно возможности скоротечной «бесконтактной» победы в пока еще умозрительном военном конфликте с Россией. И потому всякие призывы к радикальному сокращению российского арсенала ТЯО, исходящие, между прочим, и от некоторых наших экспертов, которых уже за одно это можно причислить к доморощенной пятой колонне, преследуют цель подрыва безопасности нашей страны. Более того, наши военные стратеги и ученые, которые как раз озабочены укреплением безопасности страны, призывают модернизировать арсенал ТЯО, сделав его надежным фактором сдерживания против угрозы «бесконтактного» нападения потенциального противника.

Считается, что к началу 1991 года у нас было примерно 22 000 тактических ядерных боеприпасов. Это ядерные заряды авиабомб, боеголовки тактических ракет «Луна», «Точка», «Ока», ядерные боеголовки противолодочного и противокорабельного оружия флота, спецбоеголовки ракет ПВО и ПРО, ядерные мины и ядерные снаряды артиллерии сухопутных войск.

С начала 1990-х годов Россия в одностороннем порядке приняла обязательство о сокращении своего арсенала ТЯО на 75% и выводе его на свою территорию. С тех пор оно исключительно там и находится – в отличие, кстати, от американского ТЯО, которое, в нарушение того же Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), размещено не только в самих США, но и на территории пяти безъядерных государств – Бельгии, Нидерландов, Германии, Италии и Турции. Да, американцы, как они объявляли, уничтожили все свое ТЯО, включая боеголовки к крылатым ракетам «Томагавк». Единственное, дескать, что у них осталось, – это 500 вышеупомянутых бомб B-61, 300 из которых они хранят у себя, а 200 – в Европе. Но России от этого сокращения особо легче не стало: те же «Томагавки» и без ядерной начинки способны на очень многое. А если взять 200 бомб B-61, размещенных на европейском ТВД (которые к тому же станут к 2019 году высокоточным оружием и будут подвешены под крыло «стелсов» F-35), то для России это фактически такое же стратегическое оружие, как и американские межконтинентальные баллистические ракеты. Если не опаснее: у ТЯО и подлетное время меньше, да и никакая ПРО его не возьмет. Для американцев же наше ТЯО, размещенное исключительно на территории РФ, никакой угрозы вообще не представляет. Пусть европейцы беспокоятся, подыгрывая тем самым американским призывам к ядерному «нулю». И европейцы уже всерьез требуют от России в одностороннем порядке создать на территории нашей страны две безъядерные зоны – в Калининградском анклаве и на Кольском полуострове.

Впрочем, наличие американского ТЯО в Европе (повторим: в нарушение ДНЯО) дает России и козыри на возможных переговорах по этой проблеме. Москва вправе требовать предварительного вывода американского ТЯО из Европы и только потом рассматривать саму возможность переговоров о сокращении ТЯО, требуя, кстати, заодно и сокращения того же французского ядерного арсенала. Кроме того, в настоящий момент Москва наверняка обусловит начало переговоров по ТЯО выдачей США юридически обязывающих гарантий ненаправленности американской ПРО против российских СЯС.

Американцы, разумеется, на такие уступки сейчас не пойдут. Собственно, они и слушать не хотят о выводе своего тактического ядерного оружия с европейского ТВД. Вот и надавили на «упрямую» Москву 11-миллиардной программой модернизации своих авиабомб.

В свою очередь, России, как считают некоторые наши военные эксперты, тоже не мешало бы модернизировать свой арсенал ТЯО. Новое отечественное тактическое ядерное оружие малой и сверхмалой мощности вполне может стать асимметричным ответом России на встающие перед ней угрозы. Об этом пишут на страницах «Военно-промышленного курьера» эксперты Российской академии ракетных и артиллерийских наук (РАРАН) Игорь Артамонов и Роман Рябцев.

Современные технологии, по мнению экспертов, позволяют создавать новое ТЯО в калибрах основного артиллерийского вооружения, перспективных высокоточных многоцелевых ракетных комплексов и реактивных снарядов РСЗО; при этом практически полностью исключается возможность его использования террористами, даже в случае попадания таких боеприпасов в их руки. Конечно, отмечают эксперты РАРАН, такое решение вызовет резкую критику со стороны соседей России, стран «ядерного клуба», обвинения в снижении порога ядерной войны и т. п.

Но со стороны России эта мера вынужденная. Ведь даже полная реализация Госпрограммы вооружения – 2020 и перманентная реформа Вооруженных сил РФ не обеспечат ей возможность ведения войны шестого поколения со сколь-нибудь серьезным противником, убеждены эксперты. По их словам, возможностей ВС РФ – 2020 хватит, образно говоря, для одновременного проведения лишь нескольких контртеррористических операций – вероятно, для «принуждения к миру» пограничного государства с армией в 20 000 человек. Но их будет явно недостаточно для борьбы с технологически равным, но численно существенно превосходящим противником (армия КНР – более 2,3 миллиона человек, с мобилизационным резервом – более 30 миллионов) или с противостоящей стороной, примерно равной по численности, но значительно превосходящей технологически (армия США – чуть менее 1,5 миллиона человек, армия европейских стран НАТО – чуть более 1,5 миллиона военнослужащих).

Заключение 8 апреля 2010 года в Праге нового Договора СНВ между Россией и Соединенными Штатами возрождает процесс договорно-правового взаимодействия Москвы и Вашингтона в сокращении ядерных вооружений и открыло путь к дальнейшим мерам ядерного разоружения согласно обязательствам двух держав по статье VI ДНЯО.

{{direct}}

Доводы и позиции

В контексте последующих сокращений и ограничений ЯО важным вопросом станет распространение этого процесса на нестратегическое (или достратегическое) ядерное оружие. К нему обычно относят ядерное оружие средней дальности, оперативно-тактическое и тактическое ядерное оружие (которое все нередко условно и обобщенно обозначается как ТЯО).

Уже в ходе переговоров по новому Договору СНВ американский сенат настаивал на включении ТЯО в рамки сокращений, но этого не произошло. В новой ядерной доктрине США особо отмечена обеспокоенность по поводу российских нестратегических ядерных вооружений и указано на необходимость включить их в повестку дня будущих переговоров с Россией. Поэтому есть все основания ожидать в будущем усиления давления Вашингтона и Брюсселя на Москву в этом вопросе. Для обоснования подобного подхода приводится несколько конкретных доводов:

• принято считать, что по данному классу ЯО у России сохраняется большое преимущество над США и НАТО и при снижении уровней СЯС оно станет более рельефным;
• это предполагаемое российское превосходство начинает беспокоить союзников Америки по Североатлантическому альянсу;
• в военное время ТЯО развертывается в составе сил общего назначения и может быть сразу вовлечено в конфликт с высоким риском быстрой ядерной эскалации;
• предположительно ТЯО не оснащено столь же надежными системами предотвращения несанкционированного применения, как СЯС, в связи с чем опасность непреднамеренного ядерного удара соответственно выше;
• утверждается, что средства ТЯО (особенно старых типов) на передовых базах менее сохранны от угрозы хищения, имеют меньшие массогабаритные характеристики и менее эффективные кодоблокирующие устройства, а потому представляют собой заманчивый объект для террористов.

Российская позиция по названному вопросу остается довольно туманной и сводится к выдвижению требования вывода американских средств ТЯО из Европы на национальную территорию как условия начала любого диалога по этой теме. Для обсуждения в российских экспертных кругах и прессе данная проблема тоже остается почти закрытой темой, по которой есть всего несколько публикаций.

Тем не менее с учетом предсказуемого роста внимания к данному вопросу в контексте ядерного разоружения, роли ТЯО в дискуссиях по европейской безопасности и отношений России с государствами НАТО и другими странами, видимо, настало время вести по этой тематике более углубленные и систематические исследования.

Предмет обсуждения

Уже само определение предмета возможных будущих переговоров сопряжено с рядом сложностей. Не затрагивая пока военно-стратегическую сторону проблемы, в договорно-правовом плане логично было бы отнести к нестратегическим системам те ядерные вооружения, которые не охвачены существующими договорами по СНВ и РСМД.

Тогда в качестве носителей ЯО сюда следует отнести баллистические и крылатые ракеты наземного базирования с дальностью полета менее 500 км, боевые самолеты с радиусом действия до 8000 км, не оснащенные КРВБ большой дальности (то есть с дальностью полета до 600 км), и БРПЛ с дальностью менее 600 км.

Кроме того, исходя из параллельных обязательств США и СССР/ России начала 90-х годов прошлого века о сокращении и ликвидации средств ТЯО, к ним относятся ракеты малой дальности, артиллерийские системы и ядерные мины (фугасы) сухопутных войск, зенитные ракеты ПВО, ракеты и бомбы (в том числе глубинные бомбы) ударной нестратегической авиации ВВС и ВМС/ВМФ, а также разнообразные тактические зенитные, противокорабельные и противолодочные ракеты, глубинные бомбы и торпеды боевых кораблей и многоцелевых подводных лодок.

Впрочем, даже столь широкая трактовка ставит ряд вопросов. Например, куда отнести ядерные КРМБ большой дальности (более 600 км), которые могут размещаться на кораблях и многоцелевых подводных лодках? По техническим характеристикам носителя эта система близка или даже идентична системе крылатых ракет наземного базирования (КРНБ), запрещенной и ликвидированной по Договору РСМД, и системе КРВБ, охваченной договорами СНВ, а также КРМБ в обычном оснащении, широко развертываемой в ВВС и ВМС США. В Договоре СНВ-1 такие ядерные КРМБ были отдельно ограничены потолком 880 единиц для каждой из сторон, но для них не предусматривалось мер контроля, а в новом Договоре СНВ они вообще не упомянуты.

Наконец, помимо США и РФ системы средней дальности и тактического назначения имеются на вооружении других ядерных государств (Франция, вероятно КНР, Индия, Пакистан, Израиль, КНДР), а для некоторых из них представляют весь их ядерный потенциал или его преобладающую часть. Но эти государства не считают такие вооружения достратегическими. В частности, поскольку речь идет о НАТО, «ударные силы» Франции включают 60 самолетов «Мираж 2000Н» и 24 палубных истребителя-бомбардировщика «Супер Этандар», способных доставить к целям в сумме примерно 60 ракет «воздух-земля» типа АСМП (ASMP). Эти средства можно отнести к ТЯО, но Франция считает их частью своих стратегических сил.

Но самая главная проблема состоит в том, что ТЯО использует носители двойного назначения (средние бомбардировщики, истребители-бомбардировщики, наступательные ракеты малой дальности и зенитные ракеты, боевые средства кораблей и подводных лодок, крупнокалиберную ствольную артиллерию). Эти носители размещаются на пусковых двойного назначения, многоцелевых кораблях и подводных лодках. Вот почему ограничение, сокращение или ликвидацию ТЯО в отличие от СЯС невозможно осуществлять и контролировать через ликвидацию ПУ, носителей или платформ (вроде ПЛАРБ), поскольку почти все они относятся к вооружениям сил общего назначения, предназначены главным образом для применения в обычных боевых операциях и частично охвачены другими договорами (как ДОВСЕ применительно к боевым самолетам и артиллерии). Поэтому сколько-нибудь существенное сокращение ТЯО по методике СНВ повлекло бы радикальное урезание систем и вооружений ВВС, ВМС, сухопутных войск и ПВО ядерных держав.

Секретные арсеналы

Ни та ни другая держава не сообщает официальной информации по своим нестратегическим ядерным вооружениям.

Соединенные Штаты. По разным экспертным оценкам, к началу 90-х годов США имели более 11 500 таких средств (свыше 7000 единиц в Европе, 1000 единиц в Азии, плюс 2500 в ВМС и 200–300 на американской территории в составе ПВО). Еще 4000 ядерных средств поддерживалось в стратегическом и тактическом резерве. Согласно односторонней президентской инициативе от 1991 года американцы вывели с зарубежных баз на свою территорию и ликвидировали все тактические ядерные боезаряды сухопутных войск, сняли все ТЯО с кораблей и многоцелевых подводных лодок, кроме КРМБ большой дальности, и уничтожили 50% их количества.

Ныне, по неофициальным оценкам, Соединенные Штаты располагают примерно 500 единицами ТЯО. Сюда входят 100 КРМБ типа «Томахок» (TLAM/N) для многоцелевых атомных подводных лодок на базах ВМС «Кингс-Бэй» и «Бангор» на территории США. Еще 190 боеголовок для КРМБ (W80-0) хранятся на складах. Также есть 400 авиабомб свободного падения (В-61-3 и В-61-4), из которых около 200 размещены на шести складах ВВС США в пяти странах НАТО (Бельгия, Италия, Нидерланды, Турция, ФРГ). Эти бомбы предназначены для доставки истребителями-бомбардировщиками ВВС США типа F-16, а также бельгийскими и британскими авиационными носителями того же типа и германо-итальянскими ударными тактическими самолетами типа «Торнадо».

Согласно новой ядерной доктрине США все ядерные КРМБ «Томахок» будут ликвидированы, но авиабомбы В-61 пройдут программу продления срока службы и улучшения сохранности и предотвращения несанкционированного применения. Они рассматриваются в контексте ядерных гарантий союзникам, и их будущее размещение в Европе будет предметом межсоюзнических консультаций.

Нет достаточно достоверной информации относительно ядерных боезарядов на централизованном хранении на территории США. Известно, что эти боезаряды находятся на десятке с лишним складов на базах ВВС и ВМС, в отдельных централизованных хранилищах и на предзаводских складах предприятия «Пантекс» (г. Амарильо, Техас). Они подразделяются на различные категории резерва, причем часть может быть немедленно возвращена в боевой состав, а другая предназначена для использования в качестве источника запасных частей. Третья часть включает боезаряды, стоящие в очереди на разборку и извлечение ядерных материалов для долговременного хранения или утилизации как в мирных, так и в военных целях (сборка новых боезарядов).

По оценкам независимых специалистов, в США хранится около 2000–3500 боезарядов резерва и примерно 4200 предназначено для утилизации. Это количество существенно увеличивается в связи с сокращением СЯС по новому Договору СНВ, согласно которому большая доля сокращений будет осуществляться путем снятия части боеголовок с многозарядных ракет и перемещения их на складское хранение.

Российская Федерация. В отличие от СЯС российские нестратегические ядерные средства скрыты завесой тайны еще в большей степени, чем американские. По некоторым данным, в конце 80-х годов они насчитывали до 22 000 единиц. Согласно односторонним президентским инициативам СССР и России 1991–1992 годов, принятым в ответ на шаги Соединенных Штатов и в связи с распадом ОВД и СССР, был намечен ряд радикальных мер. Предполагалось переместить все ТЯО Сухопутных войск на предзаводские базы предприятий по сборке ядерных боеприпасов и на склады централизованного хранения и впоследствии полностью их ликвидировать, ликвидировать 30% ТЯО флота, а также 50% боеголовок зенитных ракет ПВО и 50% средств ВВС. Было также предложено переместить совместно с США все ТЯО ВВС на склады централизованного хранения, но это не встретило поддержки Вашингтона (поскольку затронуло бы зарубежные базы ТЯО ВВС, являвшиеся символом ядерных гарантий союзникам).

По имеющимся данным, к 2000 году все ТЯО флота и авиации ВМФ были перемещены в централизованные хранилища, а 30% этих средств ликвидировали. Было ликвидировано 50% ТЯО ВВС и 50% боеголовок зенитных ракет ПВО, а также частично были уничтожены ядерные боеголовки артиллерии, тактических ракет и мин Сухопутных войск.

В настоящее время большинство экспертных оценок сводится к наличию у России примерно 2000 единиц ЯО средней дальности и тактического назначения. Эта цифра включает около 500 тактических ядерных авиационных ракет и бомб для 120 бомбардировщиков средней дальности типа Ту-22М и для 400 фронтовых бомбардировщиков типа Су-24. Кроме того, есть примерно 300 авиационных ракет, бомб свободного падения и глубинных бомб для морской авиации в составе 180 самолетов Ту-22М, Су-24, Бе-12 и Ил-38. Свыше 500 единиц ТЯО – это противокорабельные, противолодочные, противовоздушные ракеты, а также глубинные бомбы и торпеды кораблей и подводных лодок, включая до 400 ядерных КРМБ большой дальности многоцелевых подводных лодок. Около 100 ядерных боеголовок приписывается ракетам-перехватчикам Московской системы ПРО А-135 и еще 630 – зенитным ракетам С-300 и другим системам ПВО территории.

Принято считать, что в мирное время все эти ядерные средства содержатся на специальных складах российских баз ВВС, ВМФ и ПВО. Как стало известно в результате катастроф с подводными лодками «Комсомолец» и «Курск», ядерные оперативно-тактические ракеты и торпеды загружаются на атомные подлодки, выходящие на морское патрулирование, но неизвестно, практикуется ли это и поныне.

Как отмечалось выше, в течение 90-х годов все средства ТЯО Сухопутных войск и ПВО, а также преобладающая часть тактического ядерного оружия ВВС и ВМФ были передислоцированы на объекты централизованного хранения 12-го Главного управления Минобороны (ядерно-технические войска), где они хранятся как резерв или стоят в очереди на демонтаж и утилизацию. По заявлениям представителей военно-политического руководства РФ, уже сейчас все нестратегические ядерные средства России находятся на объектах централизованного хранения.

Есть неясность в том, относится ли это к складам ремонтно-технических баз ВВС и ВМФ, переданным в управление ядерно-техническим войскам 12-го ГУМО, или имеются в виду только построенные ранее специальные централизованные хранилища этого управления. На последних хранятся также боеголовки и другое оружие СЯС. Их общее количество держится в секрете, но зарубежные специалисты сходятся на цифре порядка 8000 единиц. Вызывает вопросы и методика подсчетов независимых экспертов, в частности включаемые ими в общее количество ТЯО 630 боеголовок ракет ПВО, которые, по официальным заявлениям Москвы, все перемещены в централизованные хранилища.

Оперативно-тактические системы обновляются путем развертывания тактических ракет типа «Искандер», которые, видимо, могут оснащаться как ядерной, так и обычной головной частью. Возможно, новый фронтовой бомбардировщик Су-34 также будет иметь двойное назначение.

Другие ядерные державы держат информацию о своих нестратегических ядерных средствах в полном секрете. По оценкам экспертов, КНР имеет около 100–200 таких средств, Израиль – 60–200, Франция – 60, Пакистан – 60, Индия – 50, КНДР – 6–10. Это баллистические и крылатые ракеты средней и малой дальности, а также авиабомбы ударной авиации. Для некоторых из перечисленных стран такие средства представляют весь их ядерный потенциал или его преобладающую часть и расцениваются ими как стратегические средства ядерного сдерживания.

Стратегические приоритеты сторон

После окончания холодной войны, объединения Германии, роспуска Организации Варшавского договора и распада СССР, вывода ударных советских армий из Центральной и Восточной Европы для стран НАТО исчезла угроза нападения с применением сил общего назначения. Она считалась главной опасностью для Североатлантического альянса на протяжении сорока лет после 1945 года и против нее было направлено ядерное сдерживание и ядерные гарантии США, включая размещение в Европе ТЯО и концепцию его первого применения в ответ на нападение с использованием обычных вооруженных сил и вооружений.

Тем не менее в настоящее время только США имеют ядерное оружие (порядка 200 тактических авиабомб) за рубежом, на территории пяти стран НАТО (Бельгия, Нидерланды, Италия, ФРГ, Турция). В последние годы американское ТЯО было выведено из Греции и Великобритании. После снятия тактических ядерных средств с американских кораблей и подводных лодок из этого списка также выбыла Япония, в портах которой базировался 7-й флот США. В оставшихся странах НАТО и между союзниками по альянсу идет весьма серьезная дискуссия по поводу вывода ТЯО с их территории.

Видимо, США рассматривают это оружие в качестве дополнительного военного преимущества над Россией, поскольку для нее американское ТЯО передового базирования по досягаемости равнозначно угрозе стратегических вооружений. Оно расценивается, вероятно, и как политическая «узда» для соратников по НАТО, хотя в новой американской ядерной доктрине роль этих средств существенно снижена и заявлено, что с согласия союзников США были бы готовы вывести их на свою территорию.

С расширением Североатлантического альянса на восток имевшееся когда-то превосходство СССР и Организации Варшавского договора в силах обычного назначения над НАТО сменилось почти таким же превосходством последнего над Россией и странами ОДКБ.

В этой связи понятно, что Россия видит в ТЯО, во-первых, инструмент нейтрализации превосходства НАТО по силам общего назначения, особенно в свете расширения альянса на восток. Поэтому Москва пока не изъявляет энтузиазма по поводу возможности переговоров по этому вопросу. В прошлом США тоже избегали этого, стремясь сохранить свои ядерные силы передового базирования в Европе.

Во-вторых, Россия, вероятно, рассматривает свое преимущество по нестратегическому ЯО как компенсацию за растущее отставание от США по стратегическим вооружениям, которое новый Договор СНВ несколько сгладит, но не устранит.

В-третьих, для России ТЯО – это противовес ядерным силам третьих держав. Ведь практически все эти государства расположены так, что российская территория находится в пределах досягаемости их ядерных средств. Сокращение СЯС по договорам с США относительно увеличивает роль нестратегических средств РФ в сдерживании ядерных стран Евразии.

В-четвертых, остается проблема применения ТЯО в ответ на нападение с использованием только сил общего назначения и обычных вооружений – прежде всего американского высокоточного оружия (ВТО) большой дальности с опорой на новейшие космические системы информационного наведения (разведки, целеуказания, навигации и связи). Правда, это не обсуждалось пока в открытой печати, но некоторая стратегическая логика в такой функции есть. Если использование СЯС в ответном ударе на неядерную агрессию (воздушно-космическое нападение) сразу означало бы эскалацию к тотальной ядерной войне, то применение ТЯО по базам ВМС и ВВС, кораблям и подводным лодкам-носителям неядерных КРМБ может выглядеть как более адекватный ответ и средство сдерживания воздушно-космического нападения.

Также не может не учитываться рост военной мощи Китая, имеющего более 5 тысяч км общей границы с РФ, хотя эта тема замалчивается в российских официальных документах.

Предпосылки имеются

Тем не менее, как представляется, приоритетный характер угрозы расширения НАТО и приближения базовой инфраструктуры альянса к российским границам, обозначенный в новой Военной доктрине РФ, весьма преувеличен – во всяком случае в смысле опасности вооруженного нападения на Россию и ее союзников.

Имеет место сокращение коллективных сил блока (с начала 90-х годов на 35% сухопутных войск, на 30% военно-морских и на 40% военно-воздушных сил). Численность американских войск в составе ОВС НАТО за тот же период уменьшилась втрое (с 300 тысяч до 112 тысяч солдат). Рост количества государств – членов НАТО не ведет автоматически к наращиванию суммарной численности войск и сил союза из-за опережающего сокращения армий отдельных стран, особенно войск США на континенте, а также Германии, Франции, Италии, Испании, Польши. Сейчас у 28 стран – членов альянса суммарно значительно меньше войск и вооружений, чем было у НАТО в составе 16 государств на начало 90-х годов. Это едва ли было бы возможно, если бы этот союз готовил широкомасштабную агрессию против России.

Развитие американских высокоточных средств большой дальности с использованием космических информационных систем действительно осложняет военное планирование России. Но риск нападения с применением новейших обычных вооружений на великую ядерную державу, коей является Российская Федерация, несоизмерим по своим последствиям с любыми вообразимыми плодами такой агрессии.

Так или иначе, Россия не может пренебрегать неблагоприятными для нее тенденциями в глобальном и региональном балансе обычных и ядерных сил (даже если они во многом обусловлены провалами ее собственной военной реформы за прошедшие 15–17 лет). Новая Военная доктрина РФ совершенно ясно делает акцент на этих проблемах обороны и безопасности, и это надо принимать как военно-стратегическую реальность. Для снятия обеспокоенности Москвы нужно не убеждать ее, что официальное российское восприятие проблем ошибочно, а необходимо всемерно способствовать устранению этих препятствий путем соглашений и корректировки военной политики НАТО.

Прежде всего речь идет о том, что с учетом внутренних изменений на Украине и территориальных проблем Грузии вопрос их членства в НАТО следует отложить на неопределенное будущее. Развитие отношений по линии НАТО – Россия и НАТО – ОДКБ, в первую очередь в курсе стабилизации Афганистана, должен сделать невозможным любое будущее расширение НАТО на восток без согласия России. Наряду с обеспечением территориальной целостности и суверенитета постсоветских республик такие гарантии лучше всего закрепить в новой системе европейской безопасности, предложенной Россией.

Совместная оценка ракетных угроз и сотрудничество в разработке и развертывании систем ПРО США – ЕС – России для их отражения должны заменить односторонние действия США и их союзников в этой сфере. Проблемы ограничений в сфере высокоточного оружия большой дальности частично решаются в рамках нового Договора СНВ и будут обсуждаться на последующих переговорах, а в остальном – в контексте особой новой сферы соглашений об ограничении вооружений, мерах доверия и сотрудничества России и США.

В увязке с таким «пакетом» решений и договоренностей Россия могла бы пойти на предметное обсуждение проблемы нестратегических ядерных вооружений с США и НАТО.

Что касается латентной угрозы Китая на восточных рубежах России, то там точкой опоры может быть многосторонний договор об ограничении обычных вооруженных сил и вооружений в 100-километровой зоне по обе стороны российско-китайской границы. Следует предпринять дополнительные шаги по сокращению вооруженных сил РФ и КНР вдоль общей границы и значительному расширению этой зоны (до 200–300 км) в глубь территории обеих дружественных держав. И в этом случае переговоры по ТЯО были бы увязаны с комплексом соглашений по безопасности российских восточных рубежей.

Договориться будет трудно

Как ни парадоксально, новый Договор СНВ косвенно отразился и на проблеме нестратегических ядерных средств, хотя совсем не так, как этого хотели бы в американском сенате и как это видится сейчас многим западным политикам и экспертам.

Настояв на переговорах по СНВ, исходя из собственных интересов, на принципе засчета ядерных вооружений на основе «оперативно развернутых» средств, США почти сняли проблему ТЯО. Ведь «оперативно развернутые» боеголовки – это те, что реально размещены на БРПЛ и МБР. Вооружения тяжелых бомбардировщиков (КРВБ и бомбы) не засчитываются как отдельные боезаряды, поскольку в мирное время они находятся не на самолетах, а на складах.

По тому же принципу и на основе прецедента все средства ТЯО тоже не являются «оперативно развернутыми», поскольку не размещены на носителях в мирное время, а находятся на складах, базах ВВС и флота или в централизованных хранилищах на территории России и США.

Объединять сокращение и ликвидацию ТЯО с сокращением СЯС невозможно, поскольку ТЯО использует носители двойного назначения (самолеты, ракеты малой дальности, боевые средства кораблей и подводных лодок, артиллерию). По существу ограничение, сокращение и ликвидация ТЯО – это демонтаж ядерных боезарядов, которые монтируются на ракеты, снаряды, торпеды двойного назначения или служат для оснащения многоцелевых самолетов, кораблей и подводных лодок. Поэтому сокращение ТЯО в отличие от СЯС невозможно осуществлять и контролировать через ликвидацию носителей.

По той же причине исключительно трудно договориться о сокращении ТЯО до каких-то уровней и проконтролировать такие меры – ведь пришлось бы инспектировать не развернутые (и неразвернутые) ПУ и носители, а контейнеры с бомбами и боеголовками на складском хранении. Это было бы гораздо более сложной задачей, тем более что боеприпасы ТЯО зачастую хранятся вместе со стратегическими боеголовками и бомбами, снятыми с ракет и бомбардировщиков в контексте договоров СНВ.

В техническом отношении и в плане контроля выполнения договоров демонтаж и ликвидация (или утилизация ТЯО) в этом плане ничем не отличались бы от ликвидации стратегических бомб и боеголовок, о чем речь пока не идет. В будущем, если ядерное разоружение охватит ликвидацию непосредственно ядерных боезарядов, оно одинаково затронет стратегические и нестратегические боеголовки.

Поэтому применительно к ТЯО можно было бы договориться, в качестве первого шага, о перемещении всех тактических ядерных средств с передовых баз в глубь национальных территорий на объекты централизованного хранения (то есть фактически в резерв). Для этого вначале нужно было бы обменяться информацией об имеющихся средствах такого класса на базах ВВС и ВМС. Как вариант можно было бы сначала согласовать такую меру применительно к ТЯО военно-воздушных сил России и США, а впоследствии решать вопрос с флотом.

В этом контексте США изначально выведут свои 200 авиабомб с упоминавшихся ранее шести складов из пяти стран Европы, а Россия перенесет примерно 500 бомб и авиаракет с баз ВВС на своей территории на централизованные склады. При этом равноправие потребует не просто перемещения американских средств ТЯО на их территорию, а запрета на их дислокацию на базах ВВС (а впоследствии ВМС) или где-либо еще, кроме централизованных хранилищ с возможностью проверки.

Полный вывод ТЯО с передовых баз контролировать легче – склады, дислокация и признаки которых известны, были бы просто пусты. Потребуется также договоренность об инспекциях по запросу с коротким временем предупреждения (аналогичных тем, что согласованы по СНВ для баз МБР, БРПЛ и ТБ) на базах ВВС и флота как на территории России, так и на территории США (а возможно, и их зарубежных союзников). Поэтому практически возможная договоренность может оказаться гораздо более трудной и щекотливой проблемой для США, чем для России, и потребовать от них более масштабных мероприятий.

Переброска на централизованные хранилища уберет ТЯО с передовых позиций и к тому же обеспечит наибольшую сохранность от угрозы захвата террористами, несанкционированного перемещения или применения. Вместе с тем такая договоренность означала бы для РФ сохранение возможности вернуть ТЯО в войска в случае возникновения угрозы безопасности на западных или восточных рубежах. Более того, если полагаться на заявления высших российских военачальников, большая часть средств ТЯО уже перемещена в централизованные хранилища России.

,
член-корреспондент Российской академии наук, руководитель Центра международной безопасности ИМЭМО РАН

Что неядерные страны — члены НАТО активно участвуют в планировании применения американских «нестратегических ядерных боеприпасов». Речь идет не только о нарушении Договора о нераспространении ядерного оружия, но и о получении конкретных практических навыков. Тем самым, по мысли Сергея Лаврова США готовят страны Европы к применению тактического ядерного оружия против России.

Ядерная доктрина Пентагона предусматривает увеличение усилий США в рамках разработки и усовершенствования зарядов малой мощности. Существенные финансовые средства будут потрачены и на модернизацию «ядерной триады» (МБР, подводные лодки и бомбардировщики). Программа ПРО, направленная против России и Китая по сути дела является маскировкой для обеспечения возможности нанесения массированного и быстрого первого удара. Война против России не начинается лишь потому, что нет уверенности в поражении 100% российских ядерных носителей одномоментно.

Таким образом, администрация США готова использовать против российских граждан тактические ядерные заряды с территории Европы. Иными словами, американцы одновременно пытаются шантажировать европейцев и россиян как своих военно-политических «заложников».

США являются единственной страной мира, которая применяла атомное оружие против гражданского населения своего военного противника. Это было на завершающемся этапе войны с Японией. С тех пор мораль в США явно не изменилась. Фидель Кастро в свое время как-то заметил, что США являются невиданным ранее парадоксом цивилизации, сочетая высшую аморальность по отношению к другим с наиболее развитыми военно-техническими достижениями.

Военная доктрина России должна учитывать, что применение оружия массового поражения для США — это не теория, а историческая практика. Единственной мерой, которая теоретически способна предотвратить применение американского ядерного и ракетного оружия против РФ является гарантированное возмездие не только в отношении страны, где базируется это оружие, но и в отношении метрополии, которая является владельцем этого оружия. Логично это положение закрепить в неком официальном документе.

Страна, играющая с Россией в «ядерные игры», должна быть уверена, что ответ последует немедленно и безусловно. Ситуация в США может реально выйти из под контроля, судя по тем военно-политическим судорогам, которые идут по нарастающей с февраля 2014 года. Приступ политической шизофрении, связанной с тем, что Российская Федерация не развалилась после распада СССР, не прекращается, а лишь усиливается. Предел деградации состояния неизвестен. Есть смысл оценивать действия по фактам.

Россия вкладывает большие средства в модернизацию своих ядерных сил – как стратегических, так и тактических. Предлагаем вашему вниманию пять российских ядерных систем вооружений. Среди них не только привычное ядерное оружие, но и системы с ядерным компонентом. Если говорить о военной мощи Москвы, то именно они представляют настоящую угрозу для Запада.

Современная Россия - не Советский Союз. Если СССР придерживался обязательства о неприменении ядерного оружия первым, то Россия в ноябре 1993 года от него отказалась. На самом деле Москва обеспечила себе право на использование своего ядерного арсенала в любом конфликте в рамках доктрины с парадоксальным названием «деэскалация».

Вызвано это тем, что если советские военные были уверены в своей способности победить любого противника в войне с применением обычных средств, то сейчас в российской армии полная неразбериха. Некоторые ее части и подразделения хорошо оснащены и подготовлены, но большая часть неядерных вооруженных сил России состоит из слабо обученных призывников, которые пользуются устаревшим оружием советских времен.

Поэтому для создания противовеса подавляющему военному превосходству НАТО России приходится полагаться на свои ядерные силы. В модернизацию ядерных сил – как стратегических, так и тактических – она вкладывает большие средства.

Предлагаем вашему вниманию пять российских ядерных систем вооружений. Причем речь не только собственно о привычном ядерном оружии, но и системах с ядерным компонентом. Все они представляют угрозу Соединенным Штатам Америки.

Атомные подводные лодки с баллистическими ракетами (ПЛАРБ) – самый живучий компонент сил ядерного сдерживания. У Советского Союза был целый флот ПЛАРБ, представленный субмаринами класса Delta (собирательное обозначение четырех типов советских стратегических атомных подводных лодок: «Мурена», «Мурена-М», «Кальмар» и «Дельфин» - прим. пер.) и проекта 941 «Акула». Новый ракетный подводный крейсер стратегического назначения проекта 955 «Борей» пришел на смену этим лодкам.

Новая лодка значительно меньше огромной субмарины проекта 941 «Акула» (Typhoon в классификации НАТО), тем не менее, она все равно больше американских ПЛАРБ типа «Огайо». Проект, который лег в основу «Борея», был задуман в последние годы существования Советского Союза. ПЛАРБ «Борей» имеет хорошие характеристики и может нести на борту 16 баллистических ракет подводных лодок «Булава». Эта малошумная лодка обладает прекрасной гидродинамикой.

На сегодня построено три таких лодки, а еще три находятся в процессе строительства. Некоторые из них усовершенствованы, и, по некоторым сообщениям, способны нести на борту по 20 ракет. Россия надеется построить 10 субмарин проекта «Борей». Однако есть сомнения, что такое строительство будет ей по средствам.

БРПЛ «Булава»

Подводные лодки проекта «Борей» были бы бесполезны без своего ядерного вооружения. Эти субмарины оснащены новыми твердотопливными баллистическими ракетами РСМ-56 «Булава». Русские с большим трудом создавали эту ракету. Немалое количество таких ракет взорвалось во время испытаний, были и другие проблемы, связанные с качеством системы управления. Кажется, что большая часть этих проблем решена, но подтвердить это сможет лишь время.

На бумаге «Булава» кажется весьма могущественным оружием. 37-тонная ракета имеет дальность 11 тысяч километров и может нести 10 боеголовок мощностью 150 килотонн каждая. Но обычно ракеты оснащаются лишь шестью боеголовками.

Подводные лодки проекта «Ясень» – новое поколение российских подводных ракетоносцев. Первая лодка была заложена еще в 1993 году, однако из-за нехватки средств строительство было завершено только в сентябре 2011 года. Первая лодка проекта «Ясень», носящая название «Северодвинск» (на фото), производит глубокое впечатление. Настолько глубокое, что руководитель американской программы разработки подводных лодок заказал ее макет для своего кабинета.

«Нам будет противостоять сильный возможный противник. Достаточно взглянуть на «Северодвинск» – русскую версию атомной подводной лодки с крылатыми ракетами. Этот корабль произвел на меня такое впечатление, что я попросил людей из Кардерока (центр разработки надводного вооружения - прим. пер.) построить его макет на основе данных из открытых источников, - заявил в конце 2014 года на симпозиуме подводников в Фоллз-Черч руководитель программы подводных лодок из управления по разработке морских систем контр-адмирал Дэйв Джонсон (Dave Johnson). - Подводный флот остальных стран мира никогда не стоит на одном месте, а постоянно развивается».

Россия строит усовершенствованные версии лодок проекта 855, в которых учтены ошибки и недоработки, допущенные с 1993 года. Однако субмарины «Ясень» не несут на борту стратегическое ядерное оружие. Их вооружение – крылатые ракеты с ядерной начинкой.

Российский арсенал оперативно-тактического ядерного оружия

Российский арсенал оперативно-тактического ядерного оружия меньше, чем тот, что был когда-то у Советского Союза. Считается, что у России имеется как минимум две тысячи единиц развернутого оперативно-тактического ядерного оружия. Но если учесть неразвернутое оружие, то у нее насчитывается до пяти тысяч таких боезарядов. Считается, что на вооружении у Советского Союза было от 15 до 25 тысяч единиц оперативно-тактического ядерного оружия.

Это оружие Россия использует, чтобы компенсировать относительную слабость своих неядерных сил. Но сейчас до конца неясно, сколько такого оружия есть у нее на вооружении. Следует отметить, что на оперативно-тактическое ядерное оружие не распространяется действие договоров СНВ.

Доставку такого оружия к цели Россия может осуществлять разными способами. Одно из средств доставки - баллистическая ракета малой дальности 9К720 «Искандер» (на фото). Это оружие может быть развернуто в таких местах, как Калининградская область на балтийском побережье, чтобы, например, наносить удары по объектам американской ПРО в Польше.

Россия в последние годы продолжает процесс модернизации своих стратегических сил ядерного сдерживания наземного базирования. PC-24 «Ярс», известная в НАТО как SS-27 Mod 2, – новейшая в России межконтинентальная баллистическая ракета. Ее разделяющаяся головная часть может нести до четырех боевых блоков индивидуального наведения. Пуск ракеты можно осуществлять либо из шахты, либо с мобильной пусковой установки на базе колесного транспортного средства.

В России также ведется разработка тяжелой межконтинентальной баллистической ракеты «Сармат», которая должна преодолевать системы противоракетной обороны противника. Об этой ракете почти ничего неизвестно, за исключением того, что она будет работать на жидком топливе и сможет нести 15 боеголовок. Считается, что «Сармат» придет на смену ракете эпохи холодной войны Р-36М (Satan в классификации НАТО).

Дэйв Маджумдар освещает военные вопросы с 2004 года. В настоящее время он пишет для U.S. Naval Institute, Aviation Week, The Daily Beast и других изданий. Ранее он освещал вопросы национальной безопасности в Flight International, Defense News и C4ISR Journal. Маджумдар занимался стратегическими исследованиями в Университете Калгари, а в настоящее время изучает историю военно-морских сил.

По информации посла США в Москве Майкла Макфолла, Россия готова обсуждать сокращение своего тактического ядерного арсенала с Америкой . Этот вопрос она увязывает с уступками по ПРО в Европе. Опрошенные «Правдой.Ру» эксперты заявили о том, что Россия в случае своего согласия утратит один из последних козырей, позволяющих отразить агрессию НАТО.

Президент Обама активно навязывает России сокращение арсенала тактического ядерного оружия. Интересно то, что Москва уже не исключает подобного сценария. Выступая на недавних слушаниях в Комитете по иностранным делам сената конгресса США, новый американский посол в Москве Майкл Макфол заявил, что Россия предупредила США, что не пойдет на сокращение своего тактического ядерного оружия (ТЯО), если не будет договоренности по ПРО. В переводе на русский язык это означает, что при определенном раскладе мы готовы сократить арсенал ТЯО.

Как известно, Обама после достижения договоренности по СНВ-3 объявил «следующий раунд переговоров по разоружению», которые на этот раз должны коснуться ядерных зарядов ограниченного радиуса действия. «У нас есть своего рода общее согласие, что эти переговоры должны состояться », - сообщил Макфол. Но этому, по словам посла, согласно желаниям российской стороны, должно предшествовать «юридически обязывающее соглашение, что мы не будем подрывать их потенциал стратегического сдерживания ».

Американские источники указывают, что несмотря на нынешнюю непреклонную позицию США в данном вопросе заключение подобной сделки в принципе возможно. Но этому опять-таки будет предшествовать торг. И пока американцы всячески стремятся показать крайнюю важность для них наличия ПРО в Европе.

Напомним, что тактическим ядерным оружием (ТЯО, или нестратегическое ядерное оружие) называют боеприпасы, предназначенные для поражения крупных, в том числе, хорошо укрепленных, целей и группировок противника на фронте .

В отличие от стратегического радиус действия ТЯО составляет десятки и сотни километров, а мощность зарядов (авиабомбы, боеголовки тактических ракет, артиллерийские боеприпасы, глубинные бомбы, торпеды) обычно не превышает нескольких килотонн. Сейчас ТЯО стоит на вооружении всех ядерных держав, за исключением Великобритании, которая от него отказалась, в том числе, в силу географического положения.

Почему же США так волнует наличие у нас ТЯО? Ранее Вашингтон выражал опасение, что небольшие по размерам ядерные заряды террористам получить гораздо проще, чем вывезти, скажем, межконтинентальные баллистические ракеты.

Впрочем, еще в конце декабря 2010 года помощник госсекретаря по вопросам проверки, соблюдения и выполнения соглашений Роуз Гетемюллер сообщала: «У русских таких систем больше, чем у нас, и Конгресс настоятельно рекомендует заняться этими вопросами… Следующим шагом будет ».

Беспокойство американцев обусловлено тем, что мы обладаем несколькими тысячами единиц ТЯО, тогда как у США их менее тысячи . Впрочем, у России есть свои претензии к Штатам: как известно, часть этого арсенала до сих пор базируется в Европе. И Москва настаивает на том, чтобы Вашингтон его оттуда вывез без всяких предварительных условий.

Однако американцы пока что не выражали особого желания делать это. Более того, когда США поднимают вопрос о ТЯО, они настаивают не только на сокращении нашего арсенала, но и на вывозе оставшихся зарядов за Уральские горы . И в случае начала серьезного конфликта мы можем просто не успеть его доставить к театру военных действий. Кроме того, в условиях серьезного превосходства вероятного противника в лице НАТО в средствах воздушного нападения и ослабления нашей ПВО проблематичной выглядит и сама доставка нашего ТЯО к линии фронта.

Причем ни сокращение ТЯО, ни его отвод из Европы никакой непосредственной угрозы для США не несут в силу того, что наших баз у американских границ нет. И российское тактическое ядерное оружие даже теоретически не может быть применено против США из-за своего малого радиуса действия . Исключение может быть одно: в том случае, если американцы вторгнутся на нашу территорию.

Но что скажут по вопросу ТЯО военные аналитики? Ситуацию для «Правды.Ру» комментируют эксперты Константин Сивков, Владислав Шурыгин, Александр Храмчихин и Дмитрий Цыганок.

Константин Сивков , первый вице-президент Академии геополитических проблем: — Начиная обсуждать вопрос о возможном сокращении своего тактического ядерного арсенала, мы снова попадаемся на американскую удочку. Нас уже обманывали при СНВ-1 и СНВ-2 .

Достаточно вспомнить, как США сокращали свой стратегический арсенал, просто складируя снимаемые с боевого дежурства боеголовки и образуя за счет этого так называемый «возвратный потенциал», который очень быстро можно использовать против вероятного противника.

Разумеется, кое-кто пытается представить это в духе «мы же не могли поступить иначе, поскольку наш стратегический арсенал устарел, а американский - нет» и т.д. Все это отговорки заинтересованных людей. Даже наиболее старым вполне можно было продлить срок службы. В любом случае, учитывая обман со стороны США, следовало бы дать на это адекватный ответ и отказаться от реализации соглашений, от которых мы слабеем, а вероятный противник фактически сохраняет прежние силы.

Но мы всякий раз идем на сделку с теми, кто нас всегда обманывает. То же самое касается и . Таким образом, мы уже допустили опасный перекос по стратегическим арсеналам . К этому следует добавить и недавно обнародованные планы ВВС США по модернизации ядерных бомб, предназначенных для использования на стратегических бомбардировщиках. Причем речь в данном случае идет не только о продлении их срока службы, но и о заметном увеличении мощности заряда. И это позволяет американцам минимизировать потери при сокращении имеющегося у них стратегического арсенала.

Но, несмотря на это мы начинаем вести разговор о сокращении и своего тактического ядерного оружия. Зачем это нужно американцам? Просто они захотели лишить нас последних козырей, которые у нас пока есть, для использования в войнах нестратегического характера. Сейчас, после проведения так называемой военной реформы, наши вооруженные силы не в состоянии решить конфликты большого масштаба .

Дело в том, что тем самым мы уничтожили имевшуюся у нас базу развертывания на случай войны, позволявшую создать дополнительные подразделения для отражения агрессии вероятного противника. Речь идет о ликвидированных кадрированных частях, на основе которых и подразумевалось развертывание в случае мобилизации.

И если до реформы мы могли выставить армию в три миллиона человек, то теперь, с учетом имеющихся частей боевой готовности, - всего лишь 150-200 тысяч . По сути, мобилизованных мы можем призывать лишь для пополнения тех частей, которые не имеют полного комплекта.

Напомню, что для решения локальных задач в Чечне нам пришлось задействовать группировку численностью около 50 тысяч человек. И в нынешнем виде наши вооруженные силы могут решить без применения тактического ядерного оружия лишь ограниченные конфликты типа чеченского.
Поясню на примере операций в Ираке 1991 года («Буря в пустыне») и 2003 года («Несгибаемая свобода»). В обоих случаях американцы и их союзники задействовали в общей сложности по 670-800 тысяч человек.

Мы же не только не в состоянии проводить обычными силами подобные операции, но и отразить удары НАТО без применения тактического ядерного оружия . Дело в том, что Североатлантический альянс в случае необходимости вместе с остальными союзниками может выставить против нас группировку в 3 млн. человек. С нашей стороны реально будут участвовать в лучшем случае лишь 200 тысяч человек из частей постоянного боевого дежурства.

В случае возникновения более глобальных проблем мы можем рассчитывать лишь на тактическое ядерное оружие. И если мы пойдем на соглашение с американцами, то утратим свой едва ли не единственный оставшийся у нас козырь. Уповать на уже ослабленный стратегический арсенал в данном случае не стоит. К тому же в обычной войне без применения противником тех же МБР мы просто не сможем его использовать. Чего не скажешь о тактическом ядерном оружии.

Напомню, что оглашенная Патрушевым наша предусматривает возможное применение командующими на местах ТЯО без необходимости получения особого одобрения свыше. Например, если на фронте складывается исключительно тяжелая ситуация, нарушена связь с вышестоящими структурами и т.д.

Дмитрий Цыганок , руководитель Центра военного прогнозирования: — Наблюдаемая ситуация более чем странная. Мы подписываем с американцами Договор СНВ-3, имеющий целый ряд недоговоренностей. И в том числе, по сути, так и не согласовали вопрос относительно ПРО. Но, тем не менее, подписали и согласились на сокращение своего стратегического ядерного арсенала. А теперь выполнение российского требования применительно к СНВ-3 кое-кто хочет обусловить сокращением уже не стратегического, а тактического ядерного арсенала!

Или другой момент. Вспомним, как США выполнили на практике первое соглашение по тактическому ядерному оружию в начале 1990-х годов. Напомню, что мы, со своей стороны, как и обещали, вывели тактические ядерные вооружения из бывших республик СССР, включая Казахстан и Украину.

Штаты же отказались выполнить свою часть соглашений и вывести свои тактические ядерные заряды из европейских стран . И мы почему-то закрываем глаза на американские отговорки, сводящиеся к тому, что «мы хотим их вывезти, но этому противятся наши союзники в Европе». Хотя при этом Германия и Франция неоднократно выступали за то, чтобы американское ядерное оружие покинуло их территорию.

Стоит ли при таком положении вообще делать акценты относительно дополнительного подписания соглашения по ТЯО? По моему мнению, американцев стоит здесь попугать и ничего не подписывать, обусловив такую позицию нежеланием Вашингтона выполнять прежние российские пожелания .

Что касается вопроса самой ЕвроПРО, то, поднимая его, американцы пытаются убить двух зайцев: шантажировать нас и сохранить свое влияние в Европе с целью продления жизни НАТО, которое в последнее время все больше и больше демонстрирует свою неспособность в решении стоящих задач.

Войска НАТО не выполнили в полном объеме задач в Ираке, где до сих пор находится крупная группировка американских войск. И еще больше провалы этого заточенного под США блока видны в Афганистане и Ливии. В первом случае НАТО все больше утрачивает контроль над ситуацией в стране, а во втором показывает неспособность в назначенные сроки уничтожить парадную армию Каддафи, несмотря на свое превосходство по всем статьям.

И в последнее время ведущие европейские страны все чаще демонстрируют свое нежелание во всем слушаться голоса из-за океана. Достаточно упомянуть о том, что такие страны, как Германия и Франция, уже не скрывая, вынашивают идеи создания евроармии без какого бы то ни было влияния на нее Америки. Так что у нас нет необходимости подыгрывать американцам в вопросе ПРО.

Александр Храмчихин , заместитель директора Института политического и военного анализа: — Я вообще не понимаю, как Россия может торговаться по поводу сокращения своего тактического ядерного арсенала, привязывая это к вопросу о ПРО в Европе. Надо просто немного знать физику, чтобы понять следующее: это России ничем серьезным не грозит.

Я бы понял причины волнений, если бы американцы стали вдруг развивать континентальную ПРО на своей территории. В случае же размещения ее компонентов в европейских странах ничего страшного не произойдет. Так что и выторговывать тут нечего, и уже поэтому России вообще не стоит обсуждать с США вопрос о сокращении своего тактического ядерного арсенала . Это можно делать лишь по мере его устаревания, но никак не из-за чьей-то озабоченности.

Владислав Шурыгин , военный журналист: — Для американцев это было бы очень выгодно. Сократить наш тактический ядерный арсенал - их старая мечта. И, к сожалению, по всей видимости, наше руководство идет у них на поводу . Чтобы добиться реализации этой задачи, США выдвигают чисто гипотетический проект ПРО в Европе. Причем неизвестно, воплотится ли он вообще и насколько он будет эффективным с чисто технической точки зрения.

Но, во всяком случае, трудно себе представить, чтобы пока еще не существующая европейская система ПРО могла дать стопроцентную гарантию защиты от пока еще серьезного российского арсенала тактического ядерного оружия, насчитывающего тысячи зарядов. А мы уже готовы для того, чтобы американцы убрали этот виртуальный проект, уничтожить свой вполне реальный тактический ядерный арсенал .